Бунт на Молдаванке: как это делалось полстолетия назад

В одном из материалов, посвященных трагедии 2 мая, мы писали, что это побоище было самым масштабным после Гражданской войны уличным столкновением в Одессе. И это действительно так. Самым масштабным. Но не первым. Сегодняшний наш рассказ – о событиях относительно недавнего прошлого, прозванных историками «бунтом на Молдаванке».

Около 9 часов утра 18 декабря 1960 года в обычный продовольственный магазин на углу улиц Мизикевича и Иванова (ныне Степовая и Дальницкая) нетвердым шагом вошел солдат. Через полчаса военнослужащий был зверски избит местным продавцом. Еще через час обычная драка превратилась в массовую кровавую бойню с серьезными политическими последствиями.

Фамилия рядового, ставшего невольным зачинщиком «майдана на Молдаванке», доподлинно неизвестна. Вроде как Беляев, но не факт. По свидетельству нескольких очевидцев тех событий, с которыми автору удалось пообщаться, на замызганной гимнастерке солдатика красовались черные погоны с эмблемами стройбата – циркулярная пила и бульдозер. Скорее всего, рядовой был военнослужащим срочной службы из подразделения военных строителей, подавшимся в обычную самоволку, чтобы найти на улицах Молдаванки набор скромных житейских удовольствий – водку и женщин.

Шеврон военно-строительных войск ВС СССР

Стоит отметить, что появление в столь ранний час в гастрономе стройбатовца вовсе не было каким-то из ряда вон выходящим явлением для Одессы тех лет. Город тогда вовсю строился. Многие объекты возводили рабы из военно-строительных отрядов.

Несмотря на принадлежность к Минобороны СССР, дисциплина в стройбатах, мягко говоря, хромала. С оружием бойцов обращаться не учили, а требовали лишь ударного труда на стройках, закрывая глаза на проступки. Чаще всего в стройбаты набирали призывников, которые по каким-либо показателям не подходили для службы в регулярных войсках. В ВСО забривали даже ранее судимых с «несерьезными» статьями. Офицеры же этих частей были, по сути, обычными прорабами, мастерами участков, инженерами или снабженцами.

Стройбатовцы

Между собой стройбатовцы называли свои войска «королевскими». Ходила легенда о том, что ВСО были созданы по личной просьбе знаменитого конструктора ракет Королева, которому нужна была рабсила для строительства Байконура. И военные строители изначально называли себя «королёвскими» солдатами. Однако со временем буква «ё» была заменена на «е».

В общем, вид «королевского» воина, уже с утра подогретого спиртным, отнюдь не смутил посетителей продмага на Молдаванке. Еще меньше интересовал пьяненький солдатик продавца ликероводочного отдела по кличке Юрка-Рыбак. Юрка славился на Молдаванке своим крутым нравом – физически очень сильный продавец с одного удара вырубал чересчур наглых алкашей и запросто вышвыривал недовольных «сервисом» покупателей из своей вотчины. Такое обхождение с клиентурой также не было чем-то запредельным в те времена – водки и крепленого вина было не то чтобы много, а желающих выпить всегда хватало.

Отстояв небольшую очередь, нетрезвый солдат пробил чек на кассе на «пол-литру» «Московской особой» за 2 рубля 87 копеек и получил заветный напиток в руки. Здесь, впрочем, показания очевидцев расходятся – некоторые утверждают, что солдатик купил не пол-литра, а «чекушку» водки.

Как бы то ни было, на традиционную закуску – плавленый сырок «Дружба» — денег у служивого явно не хватило. Тем не менее, поллитровка была выпита прямо из горла залпом за углом магазина. Далее произошла неприятность. То ли сказалась скорость употребления спиртного вкупе с отсутствием закуски, то ли качество водки подвело (по Молдаванке тогда ходили упорные слухи о том, что Юрка-Рыбак торгует паленым продуктом, а покровительствует ему местный участковый) – установить уже невозможно. Однако факт остается фактом – организм представителя Советской Армии не выдержал, и его стошнило прямо на крыльце продмага.

Вместо того, чтобы нести тяготы и лишения службы, как подобает настоящему советскому военнослужащему, солдатик вернулся обратно в магазин. У витрины воин обвинил продавца в продаже некачественной водки и потребовал возврата денег либо немедленной передачи ему еще одной бутылки, но уже бесплатно — в качестве возмещения морального ущерба.

Реакция Юрки была молниеносной – поднятый мощной рукой продавца военный строитель напоминал тряпичную куклу. Вышвыривая армейца за пределы магазина, продавец не отказал себе в удовольствии отработать на нем коронную «троечку» кулаками, а напоследок несколько раз пнул павшего воина по ребрам.

По словам очевидца тех событий Аркадия Крушельницкого, поглазеть на избиение строптивого солдата тут же сбежалось изрядное количество зевак. Что поделать – с развлечениями и зрелищами в те годы было туго: телевизоры только-только входили в быт.

Скопление народа у магазина заинтересовало случайно проходивший мимо наряд милиции. Юрку-Рыбака милиционеры знали отлично и вовсе не препятствовали свершению «правосудия». Дело в том, что должность продавца ликероводочного отдела была очень уважаемой и редкой – с ними старались дружить. Коньяком и шампанским давали взятки, а за ящик-другой водяры можно было достать любой дефицит.

В советском гастрономе

Милиционеров интересовал пьяненький солдатик – налицо был факт «хулиганства» со стороны нетрезвого военного в общественном месте. Правоохранители с удовольствием задерживали самовольщиков из стройбатов, с удовольствием их лупили и передавали в руки комендатуры. «Королевские солдаты» для милиции были изгоями – постоянно сбегая в самоволки, воины норовили украсть что плохо лежит и встревали в драки с населением. Играла свою роль и обычная ведомственная грызня: сотрудники МВД терпеть не могли армейских, и наоборот.

Милиционер 1960-х

Так как своего транспорта у представителей закона не имелось, они остановили на улице грузовик и попытались забросить солдата в кузов для доставки в отделение. И тут вполне заурядная житейская история обернулась для милиционеров другой, неприятной, стороной. Зеваки – все сплошь обитатели Молдаванки — неожиданно вступились за служивого и вырвали солдатика из рук милиции.

Для того, чтобы понять, почему симпатии одесситов оказались на стороне стройбатовца, необходимо сделать небольшое отступление. К моменту событий война уже прочно отошла в прошлое, однако ожидаемого рая на земле в Советском Союзе так и не наступило. Цены росли, большинство продуктов были дефицитом, а зарплаты оставались на прежнем уровне. Коммунистическое руководство винило во всех бедах «клятых капиталистов», не дававших советской стране жить весело и хорошо, а также «попередныкив» в лице покойного Сталина, который якобы завел страну в тупик своими методами управления.

Недовольство властью на просторах СССР плавно перерастало формат стандартного советского «кухонного диссидентства». Масла в огонь подливало и то, что в Союзе в те годы происходило становление организованной преступности. Да и вообще, почти каждый пятый житель СССР к началу 1960-х годов имел за плечами тюремный срок за уголовные преступления. А тюремный шансон, лагерные обычаи и лексика стали прочно входить в повседневный быт даже тех людей, которые отродясь не бывали за колючкой. В результате милиционеры, прокурорские и «конторские» — КГБшники — для многих были заклятыми врагами.

Кадр из фильма «Прощай, шпана замоскворецкая»

Что касается Молдаванки, то этот район изначально не отличался законопослушностью, а к 1960-му году процент отсидевших жителей здесь зашкаливал даже по сравнению с другим блатным одесским районом – Пересыпью. Для зевак пьяный солдатик был «своим». А поведение милиционеров укладывалось в рамки понятия «ментовский беспредел».

Вырвав служивого из рук патрульных, их начали бить. Досталось и водителю грузовика – его вытащили из кабины и изрядно «накидали» по шее. Юрка-Рыбак ретировался в свой магазин, предусмотрительно закрыв двери на замок. А кто-то позвонил из телефонной будки по «02» и сообщил о драке в райотдел.

Как признался автору этих строк ветеран одесской милиции Александр Бондарев, одесские «шерифы» поначалу потерпели сокрушительное поражение:

«На помощь нашим коллегам прибыло более 20 сотрудников. Мы были без оружия и спецсредств — в то время это считалось нормой. Максимум, что милиционеры брали с собой – свистки. Пистолеты были в райотделе, но по тогдашним правилам, чтобы получить оружие, нужно было пройти целую процедуру с записями в журналах, инструктажами и разрешениями начальства. Дубинки в то время тоже считались буржуазным изобретением – ими нас оснастили лишь год спустя.  

Прибежав на место, мы попали в полное окружение – там уже собралось несколько сотен человек. Избитый солдатик куда-то исчез. Но толпу этот факт не остановил, а лишь завел еще больше. Кто-то уже уверял собравшихся, что солдатика убили на глазах у всех милиционеры. Увидев нас, какая-то тетка завизжала: «Менты замочили солдата!» Нам удалось спасти тех двоих сержантов, которых избивали в толпе. Они были в совершенно растерзанном состоянии. В конце концов, хулиганы начали метелить нас палками и кидать камни. Пришлось спасаться бегством – чудом мы вырвались и забаррикадировались в одном из дворов на Степовой. Нападавшие не стали нас осаждать, ограничились тем, что нам вслед кинули несколько камней».

Информация о массовых беспорядках поступила в городское управление внутренних дел. Оттуда для разведки и уточнения данных на место событий отправился дежурный — старший лейтенант Энтин. Поездка чуть не стоила ему жизни – мотоцикл с коляской опрокинули, а милиционера жестоко избили, несколько раз ткнули ножом и… попытались казнить, положив офицера на трамвайные рельсы. «Палачом» выбрали женщину — водителя трамвая. Остановив вагон, «мятежники» предложили ей переехать «мента». К счастью, водитель отказалась. Пока шли переговоры с неуступчивой трамвайщицей, раненому милиционеру удалось вырваться и сбежать.

Милицейский мотоцикл 1960-х. Фото uraldnepr.ru

Разгоряченная первыми «победами» толпа хулиганов ринулась громить магазины. Первым пал продмаг, где работал Юрка-Рыбак – мятежники выбили двери и разгромили торговую точку в поисках продавца. Однако Юрка сбежал намного раньше, покинув гастроном через заднюю дверь. Погромщики удовлетворились богатыми трофеями — спиртным и продуктами.

Ближе к вечеру их, повстанцев, количество увеличились до нескольких тысяч человек –присоединились даже солидные матроны и бабушки. Погромы пошли по всей Молдаванке. Люди рыскали по полкам магазинов и затаривались всем, что могли унести, хотя обилием ассортимента витрины торговых точек тех лет не баловали. Мародеры не брезговали даже трехлитровыми банками с яблочным соком, баранками, солью и спичками.

Под ногами «революционеров» хрустели рассыпавшиеся баранки, а добытую водку тут же на месте закусывали плавлеными сырками, тушенкой и «братской могилой» – килькой в томате. Водка и портвейн стали настоящим катализатором революции по-одесски: все спиртное мгновенно было выпито, из-за чего градус возмущения поднялся в заоблачные дали – революционерам хотелось мести и развития событий.

Ближе к ночи толпа ворвалась в квартиру местного участкового и попыталась линчевать его с помощью бельевой веревки. Однако казни не дали свершиться соседи милиционера – одесситы тех лет своих не сдавали. Несколько женщин вступились за бедолагу и выгнали бунтовщиков со двора, закрыв перед ними наглухо ворота. Раздосадованные хулиганы отомстили «сепаратистам», разбив камнями несколько окон в доме.

В это время к правительственным силам на Молдаванке подошло подкрепление в виде курсантов школы милиции. Построившись, они попробовали разогнать хулиганов, но были опрокинуты встречной атакой и избиты. Интересно, что многие «повстанцы», как утверждают свидетели, были не местными – их выдавал акцент и явно не одесские словечки:

«Эти ребятки всех подначивали, кричали, что нужно идти в центр и брать штурмом горисполком и милицию. Также предлагали «мочить коммуняк». Кто это был, неизвестно. Куда они потом делись – тоже непонятно», — признается очевидец тех событий Владимир Ройтбурд.

К вечеру город от происходящего буквально стоял на ушах. В кабинете первого секретаря областного комитета КПСС Александра Федосеева заседали прокурор области Лушаенко, начальник облуправления КГБ полковник Анатолий Куварзин и начальник управления милиции Дмитрий Сивашев.

Поначалу начальство решило пойти по самому простому пути – на место мятежа прибыло несколько пожарных машин. Бунтовщиков хотели смыть струями воды из шлангов. Однако, как и 2 мая 2014-го, красные автомобили были моментально захвачены хулиганами. Пожарных немного побили, а спецтехнику перевернули.

Интересно, что несмотря на призывы неизвестных провокаторов идти в центр и брать штурмом здания обкома и горисполкома, «революционеры» так и не продвинулись за границы Молдаванки. Многие одесситы узнали об этих событиях только через день-другой через «агентство ОБС» («Одна баба сказала»).

Зато финал одесской революции 1960 года оказался стремительным. К 10 часам вечера центр мятежа был оцеплен вооруженными солдатами. «Добро» на применение войск было получено с самого верха – из Москвы. При этом командующий округом, Герой Советского Союза Амазасп Бабаджанян категорически запретил солдатам стрелять в людей. Как бы то ни было, вид вооруженных бойцов заметно охладил пыл мятежников, тем более, что многие из них уже находились в крайней стадии опьянения и просто не могли держаться на ногах.

Маршал Бабаджанян на площади Октябрьской Революции — нынешнем Куликовом поле

За солдатами шли милиционеры, и уже к полуночи большинство участников восстания были надежно «упакованы».

Ветеран КГБ Василий Шимбарев вспоминал, что всего силовики задержали 124 хулигана: «Специально для разбора полетов в Одессу прилетел 2-й секретарь ЦК Компартии Украины Иван Казанец. Выговоры получили все одесские партфункционеры. Многие начальники были понижены в должностях, получили строгача по партийной линии и переведены на другие участки работы. Для расследования событий была создана специальная бригада следователей».

Лишился должности и первый секретарь обкома Федосеев – через пару месяцев ему на смену прибыл Михаил Синица, при котором был построен знаменитый Тещин мост.

Следствие было завершено в рекордные строки. Уже в январе 1961 года в клубе имени Иванова, что рядом с Алексеевским рынком на Молдаванке, состоялся открытый суд.

Из сотни задержанных «выявили» ранее неоднократно судимых – всего 13 человек — и в духе тех времен назначили их зачинщиками беспорядков. Трое из них получили по 15 лет строго режима в лагерях Заполярья.

Известная всей Молдаванке «хипесница» (т.е. проститутка-воровка), дважды судимая Валентина Блайвас получила 13 лет – в ней «свидетели» якобы опознали ту самую тетку, которая подстрекала «бить ментов». Остальные получили различные сроки, от 12 до 10 лет. А чуть позже состоялся второй суд, уже закрытый. Пятерых несовершеннолетних участников «революции» приговорили к 2-3 годам «воспитательной» колонии.

Как уже писалось выше, многие одесситы были не в курсе о том, что же на самом деле произошло на Молдаванке. Информация об этом поступила к ним после заседания суда в форме «политически верной» статьи секретаря одесского обкома КПСС Солдатова в одесской газете «Знамя Коммунизма». В строгом материале события были оценены как обычное хулиганство «уголовников и несознательных граждан».

Между тем, массовые беспорядки на Молдаванке странным образом легли в канву аналогичных беспорядков, прокатившихся в начале 1960-х по всей стране. Самый знаменитый бунт был в Новочеркасске.

Многие историки видят в этих мятежах внутренние разборки партийной номенклатуры СССР – после смерти Сталина и прихода к власти Хрущева многие «вторые номера» Политбюро решили стать первыми и свалить «Никитку», по масштабам личности явно не дотягивавшего до уровня Хозяина. Как известно, своего эти внутренние мятежники таки добились – Никиту Сергеевича вскоре обвинили в развале власти и бесхозяйственности, после чего устранили от власти. Начиналась совсем другая эпоха – дорогого Леонида Ильича…

Автор – Георгий Ак-Мурза