Думаю, что одноклеточным нельзя объяснить, как и зачем спасать Худмузей — их устраивало, что там дождевая вода заливает бесценные экспонаты.

Но мы ведь не они. Давайте просто помнить, что Саша успел за год:

— начать и закончить ремонт Серебряковского зала (теперь там не течёт крыша) 
— отреставрировать картины (уточняю количество)
— купить 32 рамы
— купить музейные стекла на 62 000 гривен (все деньги — это фандрайзинг Саши лично); за 2019 год – 51 стекло
— провести выставку Спецфонд
— провести лекции и выступления Марата Гельмана, Дмитрия Быкова, Сергея Жадана, Андрея Орлова и многих других
— запустить школу юного музейщика, на которую обожают ходить дети. Дети. Обожают. Музей. 
— сделать один день в месяц со свободным входом (приходит около 1000 посетителей в такой день). 
— за 2018 год меценаты пожертвовали музею 1, 2 миллиона гривен. Все это благодаря Саше. 
— пополнить коллекцию десятками новых работ, стоимость которых 4 миллиона гривен
— завести наконец билетный принтер
— выиграть грант от УКФ на 313 000 гривен. 
— наладить продажу мерча

И самое главное. В 2016 году музей на билетах и экскурсия заработал 551 000 гривен. В 2017 — 742 000.

При Саше в 2018 — 1 760 975 гривен.

Что ещё нужно, чтобы они поняли, что Сашу нельзя трогать?!

Самое главное: музей стал местом, притягивающим горожан. Он никогда не был так популярен, как сейчас. ТУДА СТОИТ ОЧЕРЕДЬ. Это же та самая Европа, куда мы так стремимся. Так давайте дадим людям работать.

(Я перечислила не все, что сделала команда Саши, давайте дополнять пост вместе).

Сначала они пришли за трансформаторными будками. Мы молчали.

Затем они пришли за внутренними двориками. Мы молчали.

Сейчас они захватили городские стены. Пора говорить.

Так нельзя.

Просто нельзя.

Нельзя дать обезьяне баллончик с краской, показать на стену в городском пространстве и сказать: «Нарисуй, пожалуйста, нам что-то. Эта стенка не очень красивая, тут трещина».

Город — это не ваша квартира или дача. И даже не ваш подъезд.

Город — это свод договоренностей, по которым живут люди.

Вы не можете навязать условной мне ваше представление о том, как должна или не должна быть украшена условная стена на условной улице. Потому что это пространство — общественное.

Читайте по губам: О-Б-Щ-Е-С-Т-В-Е-Н-Н-О-Е.

Кто же должен решать, спросите вы, выводя на доме очередной псевдоеврейский нос Соньки Золотой ручки.

Как ни парадоксально это звучит в стране, где победила свобода, решать должен комитет/орган/коллегия из людей, которые имеют вкус и понимают концепцию городского пространства. Сейчас этих людей в городе нет (или они есть, но не у дел). Единственное (как мне кажется) нормальное решение — запрет. Запрет рисовать на стенах. Даже если вы воскресили Ван Гога и он готов забацать на моем доме «Тетю Соню с абсентом».

Оффтоп: уверена, что Одесса — это нечто большее, чем Остапы Бендеры, бычки и морячки на стенах. Но бытие, как известно, определяет сознание. Живя в окружении дошедшей до абсурда безвкусицы, впору начинать говорить, как персонажи из «Ликвидации».

Welcome to Odessochka.

RIP