Иосиф Райхельгауз: «Люблю движение»13 июля 2011
![]() Известный театральный режиссер Иосиф Райхельгауз уехал из Одессы в 17 лет, но остался одесситом навсегда. Основатель и руководитель театра «Школа современной пьесы» в Москве побывал по всему миру с гастролями. Путь к большой сцене и всемирному признанию прошел для Иосифа в духе «американской мечты» — начал с трудовой карьеры электрогазосварщика в Одессе, затем был несколько раз отчислен за профнепригодность из театральных ВУЗов Харькова и Ленинграда. О том, как прошло его детство, визитах в Одессу, о создании Одесского театра, гастролях и связях в правительстве Бориса Ельцина, Жириновском и драках на дорогах Иосиф Райхельгауз рассказал в интервью Думской.net. Вы работали электрогазосварщиком в юности. Как Вы поняли, что это не Ваше призвание? До того, как я начал работать электрогазосварщиком, я много ходил в одесские театры. В те времена, а это был конец 60-х — начало 70-х, в Одессе были знаменитые и талантливые режиссеры. Владимир Бортко в Русском, потрясающий режиссер в оперетте Матвей Ошеровский. Тогда замечательно работала одесская киностудия с Марленом Хуциевым, с первой работой Киры Муратовой, с начинающим Станиславом Говорухиным, с приезжающим регулярно Высоцким. Я называю имена действительно великой культурной Одессы, которая, к сожалению, потом очень сильно потерялась. Я тогда уже очень хорошо понимал, чем хочу заниматься, но мой отец, герой войны, танкист, разведчик, мастер спорта по мотокроссам, мне говорил: «это все хорошо, занимайся театром и всем остальным, но надо освоить человеческую профессию». Кстати, замечательная точка зрения, я до сих пор стыжусь, иногда, что работаю в театре, или пишу книги. Отец считал, что мужчина должен делать что-то руками. Я взял в руки газосварочный аппарат и до сих пор я могу варить электросваркой, газосваркой. Сейчас в Вашем театре в Москве не приходится ничего варить? К сожалению или к счастью — не приходится. Но когда я проезжаю мимо Второй Заставы, где я работал, вспоминаю о тех временах с ностальгией и благодарностью. Вы прожили в Одессе до 17 лет. Какое у вас самое яркое воспоминание из детства? Самое сильное воспоминание – это море. Тогда было время голодное, для моей семьи оно точно было голодное. Мы ходили в совершенно неблагоустроенную Аркадию, хотя она сейчас тоже неблагоустроенна, замусорено, куда ни посмотришь. Тогда она была в виде дикого берега, каким его видел, наверное, Пушкин. Можно было спокойно пройтись от Ланжерона до Аркадии без шлагбаумов и ограждений. Надо признаться, мы иногда прогуливали уроки и туда выходили с ребятами и ловили бычков. Если я приносил домой связку больших бычков, то это было подспорье семье. Моя мама жарила бычки в томате с луком. Я рассказываю, и у меня слезы наворачиваются – это мое родное и любимое, я с тех пор во всем мире был, чего только не ел. Но то, что сам словил, а мама пожарила – это не забудешь. Море — это мои самые сильные воспоминания. Мы жили на Чижикова, 99, сегодня это Пантелеймоновская. Там был детский сад и всегда пахло свежим хлебом. Этот запах я помню до сих пор. Сейчас мне уже нельзя есть хлеб, чтобы не поправиться. Но когда я вдыхаю этот запах, то сразу вспоминаю детство и Одессу. Еще я помню запах одесской сирени во время цветения. Сейчас у меня в Одессе появилась квартира, и я вижу море из окна. Несмотря на то, что оно далеко, я выключаю ночью кондиционеры, открываю окно, и дышу им. Зачем Вам понадобилась квартира в Одессе? Вы часто тут бываете? Мне квартиру подарил город. У меня нет денег, чтобы купить здесь квартиру. Но вот подарили. При Гурвице. Мои дети, художники, сделали дизайн квартире в виде корабля – это мой одесский корабль. Любая пауза в работе – я мчусь в Одессу, открываю окно – вижу море… Сегодня я живу в очень напряженном расписании. У меня сейчас в записной книжке в телефоне есть запись, например на 20.00 1-го января 2012 года – я улетаю в Новую Зеландию. Я подсчитал, что за последние два месяца я был в 10 странах. Недавно я прилетел из Америки в Москву, принимал экзамены в ГИТИСе, потом в Одессу. А до этого я был в Финляндии на гастролях, а перед этим – в юго-восточной Азии. И так далее… Вы довольны жизнью? Очень доволен. Но скажу, что если у меня сегодня есть выбор, куда ехать, в Париж или в Одессу, в Нью-Йорк или в Одессу, на Северный Полюс или… Ну конечно, я выберу Одессу, и это я говорю абсолютно искренне. Тут один мерзавец опубликовал «некую разоблачительную статью» о том, как я помогаю некому Тарпану, которого в жизни в глаза не видел, какой-то заговор, какие-то миллионы. Я не знаю, кто такой Тарпан, но вот журналюге, другим словом не скажешь — раньше за это на дуэль вызывали или просто в морду давали. Если он это прочитает – я его приглашаю «выяснить отношения» в каком-нибудь дворике на Молдаванке. Но предупреждаю – навыки драки сохранились у меня из одесского детства, когда мы ходили двор на двор, улица на улицу. Так что пусть на глаза не попадается, я запомнил его имя. Наглец, позвонил бы мне, я бы ему рассказал. Вот он написал, «Райхельгауз много лет об Одессе не вспоминал, а тут вспомнил, наверное ему деньги понадобились» — а я ни копейки не получил за все эти годы и не собираюсь получать за то, что хотел бы здесь сделать. Вы собираетесь создать в Одессе «Одесский Театр»? Проект очень простой. Так случилось, что Одесса много-много лет была одной из столиц мировой культуры. Незадолго до революции в Одессе выходило около 100 журналов по искусству, только по искусству. Но благодаря проклятым большевикам и людям, порожденным ими, случилось, что Одесса утратила эти позиции. Одесса, можно смело говорить, дала миру крупнейшую сценографию XX века. Из Одессы, через Киев, в Москву приехал, родившийся во дворе кинотеатра «Зирка» Давид Боровский, который, к сожалению, умер несколько лет назад в Южной Америке от разрыва сердца. Сегодня этому человеку открыты памятники по всему миру: в Киеве (в театре Леси Украинки), в Праге находится музей Давиду Боровскому, в театре «Ла Скала» также открыт музей его имени. А в Одессе не то, что таблички не висит – ничего вообще не висит! Вот в чем ужас. И сегодня мировую школу сценографии представляет Файер. Вы знаете кто такой Файер? Никто не знает. Одесса дала миру талантливейших артистов, сценографов, режиссеров, драматургов. Проживающий в Одессе драматург Александр Мардань — сегодня самый ставящийся драматург на Украине и самый ставящийся драматург в России (из украинских). Но в одесском русском театре сняты с репертуара все его спектакли. Почему? Потому что программу русского театра, его художественный вкус и уровень определяет директор. Потому что нет главного режиссера. А если формально он есть, то без власти А если кто-то со мной не согласится, то можно просто прийти и посмотреть спектакли. И убедиться. Чего же я хочу? В Одессе есть русский театр, в Одессе есть украинский театр. В Одессе нет одесского театра. А Одесса, как никакой другой город, может себе позволить театр своего имени. Он может себе позволить театр, где будут играть только пьесы авторов, имеющих отношение к Одессе. От Пушкина, Гоголя, до Яблонской, которая недавно трагически погибла во время теракта в Москве, до Марданя, который очень профессиональный драматург. А пьесы в этом театре должны ставить режиссеры с мировыми именами. А таких режиссеров немало, Одесса одолжила их миру – пора возвращать долги. И Вы бы смогли их привезти в Одессу? Я не просто смог бы, я со многими из них разговаривал и каждый из них готов приехать. Министр культуры Пермского края, Борис Мильграм, изгнанный из одесского Русского театра, замечательный режиссер, который поставил несколько спектаклей в Русском театре, но кому-то они не понравились и их сняли. При этом он главный режиссер академического пермского театра, а также вице-премьер правительства Пермского края. Хороших режиссеров по всей России разбросана целая куча. И только Одесса вышвыривает их всех и оставляет Копайгору. Я сейчас условно про Копайгору. Хрен с ним, он профессиональный директор. Но режиссеров в Одессе нет, есть только директора, а это разная ситуация – одно дело режиссер руководит театром, другое дело директор. Все корни Питера Брука – режиссера номер 1 в мире сегодня, живущего в Лондоне – в Одессе. И когда ему от моего имени передали, не захочет ли он вернуться в Одессу и что-нибудь сделать для Одессы, он загорелся и сказал: «Да, конечно. Это моя Родина». И я Вам назову десятки таких примеров. Одесса сегодня должна быть театральным культурным центром. Почему какой-то Авиньон во Франции проводит всемирный фестиваль? Почему десятки городов России и сотни городов мира проводят театральные фестивали? И такой город как Одесса проводит сегодня постыдный фестиваль «Одесские встречи»! Вот скоро он откроется. Это фестиваль, который делают 2-3 человека с одной целью: разделить деньги! Больше ничего! И когда я вижу афиши, понимаю почему позвали того или другого участника: один дает деньги, поэтому позвали театр, которым он руководит, другого пригласили чтобы прикрыться, третьего – потому что дешево, а можно будет сказать, что дорого. Идея Одесского театра заключается в том, чтобы он был именно Одесским театром. В Одессе Вы проводили отборочные консультации для ГИТИСа? Да, я профессор ГИТИСа, только что набрал режиссерскую и актерскую мастерскую. Одесса — город талантливейших людей, из которого каждый год уезжают в ГИТИС, ВГИК, МХАТ. Сколько людей Вы набрали? Вы знаете, к сожалению, вся беда в том, что сегодня Одесса для ВУЗов России — это город в иностранном государстве, поэтому мы не можем брать одесситов на бюджетные места, а платить за обучение большинство людей не может – это дорого. Тем не менее в мою актерскую мастерскую в этом году поступили 2 одессита. Сколько стоит обучение в ГИТИСе? По-моему, 3000 долларов в семестр, т.е. 6000 за учебный год. И естественно, как может мальчик или девочка, у родителей которых зарплата 300 долларов, платить такие суммы за контрактное обучение? Поэтому такой город как Одесса, не может не иметь театрального ВУЗа или хотя бы театрального факультета в университете! Об этом тоже сейчас идет речь с руководством области, и я готов преподавать в Одессе бесплатно. И вот за те консультации, которые я уже провел, я убедился, что в Одессе набирается полноценная талантливейшая мастерская. Это сколько людей? Если считать мои прошлогодние консультации, т.е. все, которые я провел, то в общей сложности человек 20 очень талантливых артистов и еще 5-6 режиссеров сегодня могут учиться. А это полноценная творческая мастерская. В мире нет театральных ВУЗов, в мире есть театральные факультеты при университетах. Я сегодня преподаю и читаю лекции в США, Франции, Швейцарии, Германии, Израиле. Я так понимаю, эти цифры – это количество людей, которые получили Ваши рекомендации для поступления в ГИТИС? Конечно. Я имею право допустить их к своим экзаменам. А сколько людей претендует на то, чтобы попасть к Вам? Прошлым летом в Одессе в общей сложности пришло человек 50. А вообще суммарно, по всем городам и странам это более 600 заявлений в нашу мастерскую. Сколько лет длится обучение у Вас? Режиссеры — 5 лет, артисты – 4. ГИТИС устроен по принципу творческих мастерских. Мастерская определяется именем мастера и его квалификацией. У Вас работают одесситы? Знаете, Одесса обладает такой магией, что многие люди, даже если сами не родились в Одессе, но у них здесь родилась тетя, то они считают себя одесситами. Поэтому у меня чуть ли не каждый артист заявляет, что он из Одессы. Например Александр Гордон считает себя одесситом. Сегодня возникло такое понимание, что если человек решает заняться искусством, а не, скажем, бизнесом, экономикой, то он должен попрощаться с перспективами купить себе машину, квартиру, возможностью получать нормальные деньги. Есть ли сегодня тенденции к изменению этого стереотипа? В России есть. В России довольно дорого стоит съемочный день хорошего артиста, довольно дорого стоит постановка хорошего режиссера. Т.е. театральное искусство, киноискусство, телевидение вышли в рынок. И это нормальная ситуация. Конечно же, ни артисту, ни сценографу, ни режиссеру не угнаться за бизнесменом, но, тем не менее, я должен Вам сказать, что считаю себя типичным представителем среднего класса. Я ничем не занимаюсь, кроме того, что руковожу театром, ставлю спектакли, езжу по миру с лекциями, преподаю в ГИТИСе, пишу книги, которые издает крупное московское издательство, участвую в огромном количестве фестивалей и конференций. Я своим трудом зарабатываю достаточные деньги. Я уже давно денег не одалживаю, у меня хороший загородный дом, у меня хорошая машина, у меня хорошая квартира в Москве, которую, правда, мне дал мэр Москвы. Если не секрет, какая у Вас машина? Mitsubishi Pajero Sport. Вы многого достигли, но почему Вас отчислили из Харьковского и Ленинградского театральных институтов…? Меня отчислили, когда мне было 17-18 лет, и я совершенно убежден, что педагоги тогда были правы. Они меня отчислили с формулировкой «Профессиональная непригодность». Это значит что мои качества, мои данные, мое состояние в то время не соответствовали профессиональным требованиям. Что же потом изменилось в ГИТИСе? Нет, не в ГИТИСе, во мне изменилось. Я набрал опыт, мастерство. Не корректно равняться с великими, но когда Исаак Бабель, наш великий одессит, написал свои первые рассказы, он пришел к Горькому и спросил «Ну как?». Горький прочитал и сказал: «Вы человек способный, но до того как писать рассказы, Вам нужно идти в люди». И Бабель пошел в конармию, в одесские дворы, на одесское кладбище. Бабель жил в Одессе, в Санкт-Петербурге, узнал жизнь и стал писать. Видимо он умел писать и будучи молодым, но не знал о чем. Думаю, со мной произошло нечто подобное. Я уехал из Одессы и начал жить в Санкт-Петербурге, затем в Москве, стал набираться жизни. Я так понимаю, что театр, который Вы создали, провел гастроли уже в нескольких десятках стран? Да, каждый год 5-6 таких гастролей. Скажите, в какой стране Вы еще не провели гастроли, но хотели бы? Знаете, мы много раз гастролировали в Америке, в Европе, в Австралии. Мы даже дважды гастролировали в Тегеране, в Иране, за что меня сильно ругали, особенно по московскому радио «Эхо Москвы». Мол, как Райхельгауз поехал в страну, где такие жуткие антисемиты, где Ахмадинеджад. И притом, что мы на самом деле гастролировали во многих цивилизованных странах, могу сказать, что прошлогодние гастроли в Одессе — особые. Вот только что мы вернулись из гастролей в Хельсинки. Там замечательный театр. Он называется Александровский – его Александр III построил. Очень хорошие гастроли, прошли успешно. И вот когда в конце нас все поздравляли, в т.ч. министр культуры Финляндии, благодарили, приглашали еще, я сказал своим артистам: «Ну что, приедем еще в Хельсинки?». Возникла пауза и кто-то ответил: «Лучше в Одессу»! Я сегодня прочитал еще одну интересную статью – Ваши воспоминания об организации выступления первого президента России, и это меня вдохновило на целый ряд вопросов в политической сфере. Вот скажите, это было единственное такое публичное мероприятие для российского политикума? Нет, не единственное. Так получилось, что я общался с разными членами ельцинского правительства. С кем Вы дружили больше всех? Дружу много лет с Анатолием Борисовичем Чубайсом. Это мой товарищ, у нас много общих увлечений. И притом, что он выдающийся экономист, бизнесмен и политик, он также выдающийся спортсмен, и мы с ним 2-3 раза в году встречаемся и ходим в экспедиции в разные страны, по разным там пустыням, джунглям, льдам, рекам. Где Вы последний раз были вместе? Последний раз мы совершенно случайно встретились несколько дней назад по дороге из Лос-Анджелеса в Сан-Франциско. Он меня поздравил с днем рождения, написав сообщение «с калифорнийским приветом», а я ему написал — «с калифорнийским ответом». И выяснилось, что мы были неподалеку друг от друга. Мы встретились и отметили вместе мой день рождения на берегу Тихого океана. А перед этим мы были в большой экспедиции в юго-восточной Азии, примерно месяц тому назад. А где именно были? Сингапур, потом золотой треугольник: Тайланд, Лаос, Бирма, она же теперь Мьянма, потом Вьетнам, потом Кампучия То есть шезлонг и пляж не для Вас? Нет, что Вы. Люблю движение, я вожу любой вид транспорта, кроме самолета. У Вас, как у Михалкова, мигалка на автомобиле есть? Нет, мигалки нет. Кстати, в последней поездке мы часть пути прошли на слонах, и как раз Чубайс обходил меня на слоне, а я ему слегка перекрыл дорогу, на что он мне со своего слона крикнул «Жалко, что у меня с собой нет мигалки». А с Гайдаром вы дружили? С Егором Тимуровичем Гайдаром я был хорошо знаком. Считаю его выдающимся политиком и экономистом. И его книга «Крушение империи» должна быть учебником для школ всех постсоветских стран, где внятно и просто объясняется как и что было. Я общался со многими членами гайдаровского правительства. Сейчас в России создается новая либеральная партия «Правое дело» и меня спросили готов ли я заняться работой в партии. Я готов, потому что идеи этой партии это либерализм, реальная демократия, рыночная экономика, средний класс. Сегодня в России опасно заниматься любой политикой, кроме политики Путина… Да, наверное. Но, тем не менее, неравнодушные занимаются и я, наверное, начну заниматься этим достаточно активно. А для нынешнего правительства Российской Федерации Вы что-либо режиссировали? Нет. Недавно Владимир Владимирович Путин проводил такое совещание творческой интеллигенции в Пензе, а я в этот день должен был уезжать в экспедицию. Хотя я бы хотел поехать на эту встречу, т.к. у меня есть вопросы к премьер-министру. Понятно, что у него, наверное, нет ответов, но тем не менее… Какие вопросы Вы бы ему задали? Я совершенно убежден, что если мы не будем сегодня заниматься культурой и театром, как одним из культурных общественных институтов, причем это касается, как Москвы, так и Одессы, и России и Украины в целом, то завтра мы получим безкультурное поколение и колоссальные дыры в нашей общественной жизни, а затем и в экономике. Точно так же, если мы не будем заниматься спортом, получим дряхлую старость, если не заниматься образованием, получим быдло вместо народа. Вот это я бы еще раз напомнил нашему уважаемому премьер-министру. Вы сказали, что не работаете сейчас с российским политикумом. А с украинским? Были ли какие-то предложения? Нет. Никаких. Вы, наверное, следили в 2004-2005 годах за событиями на Майдане Незалежности в Киеве. Скажите, насколько, по-вашему, те события были режиссированы? Я слышал много раз мнения о том, что они были срежиссрованы, но я не думаю, что это так. К сожалению, сегодня есть огромное количество бессовестных и циничных политиков. Потому что политика это игра бессовестная. Что делают политики? Они апеллируют к низменным чувствам. Низменные чувства и низменные качества характера есть в каждом из нас. И мы можем либо, как говорил Антон Павлович Чехов, выдавливать из себя по капле каждый день, либо мы можем развивать и провоцировать эти чувства. Я не могу говорить об украинских, но у нас есть свой такой «гений» в России – мерзавец и сволочь Жириновский. Который, будучи «сыном юриста», постоянно разыгрывает т.н. русскую карту, антисемитскую. Как Вы думаете, он хороший актер? Он артист плохой. Играет одного и того же персонажа. Недавно в Государственной Думе обсуждался закон о театре, наш великий режиссер Юрий Петрович Любимов высказал свои планы, что в своем театре он собирается ставить «Горе от ума», что ему на это нужны деньги, на что Жириновский тут же закричал: «Кто там в пьесе самый умный? Чацкий? Если Чацкого сыграю я, сразу народ сбежится». И ведь он прав. На него народ сбежится. Он готов играть и Чацкого и кого хотите, лишь бы платили и лишь бы он был над народом. В этой связи у меня есть еще один вопрос: не секрет, что имидж современных политиков создают режиссеры, политтехнологи. Как Вы думаете, сколько в этом имидже правды и процентов самих личностей? Я абсолютно убежден, что любого политика можно как персонажа облагородить, любому политику можно раскрутить драматургию. Это придумали американцы много десятилетий тому назад, и у каждого крупного политика есть свой режиссер. Он может называться имиджмейкер или как угодно еще, но именно он говорит в какой рубашке хорошо, а в какой плохо, с этой прической правильно, вот так хорошо разговаривать, а вот так плохо. И это нормально. И одна небольшая глава в моей книжке «Не верю» как раз об этом и говорит – мы именно этим и занимались, делали так, чтобы идеи, идущие от Бориса Николаевича Ельцина, которому мы абсолютно доверяли и верили, осуществились. Кстати, я до сих пор его считаю великим политиком и великим реформатором нашей, своей лично жизни. Я и сегодня могу прийти к любому кандидату в президенты, в мэры, в губернаторы и помочь ему выиграть кампанию. Потому что кампания — это спектакль. И, конечно, он ставится. Вы знакомы лично с кем-либо из руководителей Украины? Я знаком со многими, потому что они часто приезжают в Москву, на разного рода светские события. И я достаточно часто с кем-то общаюсь. Но поскольку это не моя Родина и Киев это не моя жизнь, я отношусь к ним как к людям. А в Одессе я неоднократно встречаюсь с областным и городским начальством. А с Гурвицем? С Гурвицем я находился в дружественных отношениях. Я прилетал к нему на день рождения, регулярно приезжал по его приглашению на День города. Мне нравилось то, что он делал: переименовал улицы, приводил в порядок город, поставил потемкинцев на их реальное место, вернул Екатерину на ее место. Я читал многие страшилки в его адрес. Может в них и есть какая-то правда, я не знаю, но я видел в нем человека, который заботится о городе. Он устроил гастроли нашего театра, он помог мне в бытовых вопросах. Сейчас я уже несколько раз общался с Костусевым. Не так давно мы беседовали с губернатором. Очень хорошо побеседовали. Какие впечатления у Вас о губернаторе? О чем Вы общались? Мы общались о памятнике Бабеля, об Одесском театре, и у меня впечатления такие, что все, что он говорит, он говорит внятно, разумно и аргументировано. Но очень важно, чтобы все эти разговоры не остались разговорами, потому что есть такое ощущение, что мы поговорили, и нужно начинать сначала. Вот, например, я ему рассказывал об идее создания Одесского театра, он вроде бы проникся и вдохновился. А дальше, если человек руководит городом и понимает, что это действительно интересно и нужно, то он каким-то образом что-то для этого делает. Точно так же и губернатор с зампредседателем областного совета – им понравилась сама идея именно Одесского театра. Как Вы познакомились с Алексеем Гончаренко? Он был в Москве, смотрел мои спектакли. Там мы и увиделись. Т.е. предельно просто. А как он узнал об идее Одесского театра? В свое время, меня пригласил Николай Леонидович Скорик и предложил руководить одесским ТЮЗом. Я с удовольствием согласился и написал подробный план создания на базе ТЮЗа Одесского театра. Т.е. эта идея вынашивалась уже давно? Да. И Гурвицу я это тоже предлагал. И все это слышали и знали. Есть письма, в которых я все расписывал, их можно почитать. И когда прошли выборы и власть сменилась, я написал открытое письмо отцам города, что предыдущие отцы хотели этого, во всяком случае, на словах. И поскольку в своих предвыборных программах новая власть очень много говорила о культурном наследии города, о его культурной перспективе, о его жизни, я предложил и новой власти эту идею. И вначале я получил формальный ответ нового начальника управления культуры, что мое предложение рассмотрено, но денег нет. Но потом вдруг, я получил не формальный ответ, а приглашение на разговор от Алексея Гончаренко, который сказал, что ему поручено ответить на мое письмо. Мы с ним довольно долго разговаривали, он заинтересовался разговором и специально прилетел в Москву смотреть мои работы, чтобы знать с кем имеет дело. Посмотрел. Понял. Сказал, что хочет такой театр в Одессе. Не хуже. Я пообещал не хуже, даже лучше. Вообще Алексей Алексеевич Гончаренко производит впечатление внятного, грамотного и талантливого политика и именно с ним у меня связана надежда на культурное возрождение Одессы. А политической режиссурой Вы занимаетесь только в России или где-то еще? Только в России. Только для Ельцина в свое время? Или для кого-то еще? У меня довольно большой опыт, и я бы мог Вам рассказать без диктофона, но я бы не хотел называть фамилии людей без их разрешения, тем более, что большинство из них не только живы, но и действующие политики. Это серьезная тема и тут очень важно никому не навредить. Поэтому, если бы они позволили, я бы сегодня такие написал воспоминания и комментарии. Хотя я многое и так записываю. Будем ждать Ваших мемуаров. У меня книжки есть. И, кстати, я в Одессе готовлюсь выпустить книжку в одном из одесских издательств. Какую? Она так и будет называться «Одесская книжка». О чем она? Об Одессе. Она уже готова. Сейчас идут переговоры с издательством, и как только мы все согласуем, сразу запустим в печать. Я видел Ваши официальные биографии, также в своих статьях Вы пишите, что у Вас были постоянные нарекания в школе за Ваше поведение. Сложилось впечатление, что Вы были таким хулиганом. Остались ли у Вас какие-то нотки хулиганства, которые проявляются в профессиональной деятельности? Недавно ко Дню Победы в России, в программе «Вести» вышел репортаж о моем отце, который назывался «Ленька-бандит». Я смотрел этот репортаж и у меня лились слезы, потому что у моего папы в армии была кличка Ленька-бандит, но мой папа расписался на Рейхстаге. И я недавно, уже после его смерти нашел там его фамилию и сфотографировал. Это невероятно, но я это сделал. У моего отца в биографии был такой эпизод, когда они въехали в деревню, из которой только что выбили немцев, и он на своем танке, проходя через деревню, увидел огромное количество повешенных, причем в основном детей и стариков. И он, не останавливая танк (жуткий эпизод, который я впервые рассказываю), догнал отступающую колонну немцев и стал давить на танке эту колонну живых фашистов. Я понимаю, что это чудовищно, что у немцев тоже были мамы и семьи, что европейский суд сильно бы осудил моего папу. Но когда я сегодня еду на машине, что по России, что по Украине, и вижу, как из впереди идущего Мерседеса вылетают окурки, мятые пачки из-под сигарет, пивные банки или бутылки, я останавливаюсь у перекрестка, и, несмотря на то, что иногда нарываюсь на драку, я поднимаю это горящий окурок и бросаю в окошко на брюки водителю или тому, кто это выбросил. Это хулиганство, я это очень хорошо понимаю, и иногда мне приходится сильно за это отвечать, но вот такое хулиганство во мне осталось, к сожалению. Да, я иногда нарываюсь на драки. Вот недавно был случай, один парень безобразно себя вел на дороге – всех подрезал, превышая скорость, с ним рядом сидела девочка, потом он швырнул сигарету, потом пачку. Я его догнал, и когда он увидел, что я его догоняю, он умышленно вышвырнул еще какую-то тряпку или пакет с мусором, который разлетелся. Я его подрезал, а вожу я прилично, и он остановился, так как ехать уже не мог. Я подошел и сильным ударом кулака вдребезги раздробил его зеркало. Он был в шоке. Единственное, что он сказал «Это же частная собственность», на что я ему ответил: «Еще раз выбросишь что-то из машины, вот так же всю машину сплющу». Затем я сел и спокойно уехал. Я смотрел в зеркало, он долго стоял в оцепенении. Наверное, я не прав и это не метод. Но, тем не менее, он подействовал. Беседовал Юрий Басюк
|