Тридцать лет «Седьмому»: уже не торт? Чем живет крупнейший промтоварный рынок Европы (фоторепортаж, видео)

Пару недель назад стукнуло тридцать лет крупнейшему промтоварному рынку Европы – одесскому «Седьмому километру». В декабре 1989 года власти тогда еще советской Одессы решили прикрутить гайки и сослали всех кооперативщиков, работавших на Староконке, в кукурузные поля совхоза «Авангард» — на седьмой километр Овидиопольской дороги. Однако начинающие бизнесмены не растерялись и, договорившись с председателем последнего Виктором Добрянским, который «порешал» с начальством, развернули свою торговлю в том месте, куда их закинула судьба. Туда сразу же потянулись толпы истосковавшихся по приличным шмоткам одесситов. Так родился главный одесский толчок.

Шли годы, «Седьмой километр» развивался и расширялся, обзавелся собственной инфраструктурой и всеукраинской известностью. Сегодня это огромный комплекс, раскинувшийся на сотне с лишним гектаров – с собственной автостанцией и восемью паркингами, отделением полиции, пожарной частью, банком, подстанцией скорой помощи и тремя медпунктами, почтой, десятками ресторанов и кафе, где подают блюда самых разных мировых кухонь. Здесь можно встретить уроженцев всех континентов Земли, кроме Антарктиды, услышать десятки языков и наречий, купить самые экзотические товары.

Корреспондент «Думской» побывал на «Седьмом», чтобы узнать, чем живет рынок сегодня. Как на него влияют современные реалии, прежде всего интернетизация торговли. «Торт» он, выражаясь сетевым сленгом, или уже «не торт»?

Этот репортаж был подготовлен за несколько дней до того, как в Китайской Народной Республике произошла вспышка коронавирусной инфекции. Сейчас на рынке, который является самым «китайским» местом Одессы во всех смыслах, намного меньше посетителей, чем обычно, да и торговцы осторожничают. Но администрация заверяет, что приняла все возможные меры для предупреждения распространения вируса: назначен ответственный; медработники обучены; посетителям и предпринимателям выдаются маски и дезинфицирующие средства; распространяются памятки по профилактике коронавируса, гриппа и ОРВИ; участилась уборка и дезинфекция всех помещений, включая уборные; проводится дератизация, дезинфекция, дезинсекция территории; усилен санитарный надзор за качеством питьевой воды. Пока ситуация на «Седьмом» стабильна, заболеваемость ниже эпидпорога, китайский короновирус не выявлен. Повода для беспокойства нет, заверяют на рынке.

Но вернемся к репортажу. Если посмотреть на «Седьмой километр» глазами человека пришлого, то рынок, возможно, покажется некрасивым. С высоты птичьего полета видны бесчисленные однообразные соты синих контейнеров, опутанные паутиной проводов. Между их железными боками — металлические улочки и переулки.

И беспрерывный поток людей. Как муравейник в разрезе.

Но давайте возьмем пришлого в охапку и посмотрим поближе. Ох! «Седьмой» обрушивается на тебя сразу со всех сторон. Секунда, и ты мчишься, увлекаемый толпой, еле успевая ошалело вертеть по сторонам головой.

Вот кто-то пляшет в контейнере, застряв голой ногой в штанине. Покрываясь пупырышками от холода, он тянет на себя турецкие, с кучей бирок, джинсы, а продавец, шмыгая покрасневшим от холода носом, подбадривает пупырчатого:

– Если эти не налезут, попробуем еще одни!

Замерзший покупатель прыгает по контейнеру, пытаясь надеть непослушные штаны. Продавец стыдливо прикрывает ширмочкой его белые ягодицы, вылезающие из «семеек».

А людской поток течет и течет в обе стороны. Ты семенишь за женой, и вдруг под ухом жуткий рев:

- Но-о-ги!

Он заставляет вжаться в стенку контейнера, пропуская вперед статного, широкоплечего африканца, толкающего тележку с тюками. Спутница твоя уже где-то впереди, ее давно заслонили квадратные плечи других грузчиков, тележка с кофе и народ, придирчиво осматривающий товар на ходу. Тебя, словно ребенка, охватывает паника и тоска! Ты остаешься один в торопящейся куда-то толпе…

Знакомый 130-килограммовый мужик грохнулся в обморок на «Седьмом». Паническая атака. От суеты, толкотни и клаустрофобической неопределенности.

Но бывает и так, что на «Седьмом» почти никого нет. Одинокий покупатель слоняется по контейнерам, сопровождаемый призывным уханьем продавцов:

- Вам что-нибудь подсказать?

- Да нет, я так… Посмотреть…

А потом «Седьмой» внезапно исчезает. Как подводная раковина с дивной жемчужиной. Р-р-раз, все богатство, все разнообразие цветов, запахов и материалов в доли секунды втягивается внутрь. Товар и манекены спрятаны. С грохотом закрываются створки-двери контейнеров. Шумные, крикливые железные переулки пустеют, и вот они уже тихи и безлюдны. А ветер теребит и гоняет туда-сюда бумагу, окурки, бумажные стаканчики. Мусор тут все кидают под ноги.  

Так что же, «Седьмой» некрасивый и стремный?

Нет!

«Чтобы увидеть красоту Лейлы, нужно обладать глазами Меджнуна!»

Ты тут, когда надо собрать ребенка в школу, тут куплены твои джинсы (у кого-то первые!) и куртка. Твой электрочайник отсюда. И твой сосед работает здесь. Тут ты обязательно встретишь кого-то знакомого. Это огромный муравейник, и человек, знающий «Седьмой», получает кайф от пребывания на нем.

В конце концов, это самый большой рынок если не в мире, то в Европе. Избитая фраза «город в городе»… Здесь она не кажется натянутой. Удивительное сообщество авантюристов, рисковых людей, торговцев, беженцев, враждующих племен и народов, которых объединила и примирила торговля.

Почему Одесса не стала «ОНР»? Да отчасти и потому, что торговцы с «Седьмого» прикинули, что будет с торговлей, приди к нам Моторолы, Гиви и прочие Бабаи, и не повелись на сладкие обещания российских агитаторов. Многие, кстати, участвовали в одесском Евромайдане, а потом пошли добровольцами на фронт.   

Но не умрет ли рынок? Зачем он сегодня, когда по интернету можно заказать все, что душе угодно, да и в самом городе куча магазинов на любой вкус. Зачем нынче нужен «Седьмой»? Ведь здесь все дорого и не очень удобно. Дорога не айс. И еще сотня вопросов… Мы решили разрушить или подтвердить легенды и стереотипы о «Седьмом».

«МЕНЯТИ-МЕНЯТИ»

Я был недоволен. Новогодние праздники выкачали все средства. Семейный бюджет рухнул. На «Седьмой» ехать пустым не очень-то хотелось. Все равно как вегану делать репортаж о пользе бифштексов. Как постящемуся сидеть за ломящимся от снеди скоромном праздничном столом со своей бутылочкой нарзана и пачкой активированного угля. Электрочайник вышел из строя. Подтяжки новые надо купить: лопнули после новогодних застолий. Но лишних денег нет. Настроение кислое. Я вздохнул тяжело и, подтягивая штаны, поехал.

На подступах к «Седьмому» стояли менялы. В основном женского пола. Вьетнамки.

Сперва стояла главная, «мамочка», я ее про себя назвал Чингисханом. Она была достаточно высокого роста. Широкое плоское лицо ее было бесстрастно и жестоко, как у монгольского завоевателя. Она была в пуховом платке, который крест-накрест, как патронташ у революционного матроса, перечеркивал ее грудь, в перчатках без пальцев, на поясе висела огромная борсетка. Она стояла уверенно и непоколебимо. Ее не смог сковырнуть ни погромщик Тодор Пановский, ни налоговая, ни полиция.

- Меняти? Доляр? – спросила она меня.

Я вытащил последний стратегический запас – десять долларов.

Чингисхан с презрением посмотрела на меня:

- Десать доляр? — небрежно махнула рукой – Там иди.

Я прошел. Сзади Чингисхана стояли две вьетнамки поменьше:

- Сзади ходи! — пренебрежительно отмахнулись от меня они.

За ними стояли еще три, которые тоже отправили меня «сзади», а дальше была неорганизованная масса, как я понял, «новоприбывших», еще не выучивших слова «доляр» и «меняти». Они, морща лоб и шевеля губами, подсчитывали, сколько мне дать. И наконец выдали по хорошему курсу. В городе за свою мятую десятку я бы столько не получил.

Не менялы — просто вьеты

С двумя хрустящими купюрами в кармане я прошествовал на «Седьмой». Кофе, во всяком случае, я себе уже мог позволить.

ОТ АБИБАСА ДО ПОДЛОДКИ!

Только я шагнул на рынок, то понял, что денек выдался не особо удачный для торговли. Покупателей не было. Наверное, еще тазик с оливье доедали. Или, как я, финансово истощились.

Давайте неспешно прогуляемся по полупустому «Седьмому», но сперва заглянем в его недавнее прошлое.

Время челноков! В конце 1980 — начале 90-х отощавшие и офигевшие от безденежья ученые, учителя, инженеры и врачи на одолженные деньги купили билеты кто в Турцию, кто в Китай и отправились за товаром. Можно сказать, что челноки привезли в своих огромных клетчатых сумках всю моду девяностых. Турки и китайцы стали срочно шить для нас тоннами «Асидак» и «Абибас», мастерить батарейки типа «Парасоник», электронику SQNY! Весь этот говенный ширпотреб обрушился на СНГовые пустые рынки и нашел своего покупателя.

Турки, смекнув, что дело прибыльное, уже в 1991 году начали выдавать челнокам визы прямо по прибытии – за 15 баксов.

Челноки скупали все. И у них можно было купить все. От сигарет до подводной лодки (вроде той, что продали из советских закромов родины Пабло Эскобару). Привезя товар, они располагались на базарах, вызывая неудовольствие других торговцев, в актовых залах школ, на улицах, в переходах, на пустырях. В обиход вошли словосочетания «вещевой рынок» и «толкучий рынок». Последнее со временем превратилось в «толчок».

И тут же их начали грабить, обкладывать данью, а то и убивать.

Вспоминает то время Дима – дизайнер и производитель меховых изделий. У него уже не контейнер, а собственный магазин в самом сердце «Седьмого»:

- Я сюда попал в 1995 году. Первый раз вышел грузчиком. Подработать. А потом уже окончил обувное училище и стал производить обувь. Потом меха. Но каждый раз сюда возвращался.

Тогда ходило уйма подделок. Купил шапку в дождь, а пока до дому дошел, она и разлезлась прямо на голове. Тогда они решили делать свое. Начали шить, раздавали визитки. И страшно боялись. Ведь криминогенная обстановка, бандиты шалят, а на визитке телефон указан.

- Рэкет?

- Было такое. Но на рынке в обиду предпринимателей не давали. А дальше уже нужно было быть умнее.

Те, кому удалось выжить в этом экстриме, пристраивали на работу своих родных и знакомых для торговли, охраны, транспортировки и т.д. Они, челноки, одели страну. И тем самым изменили ее – возможно, навсегда. И сами изменились, превратившись из унылых, идеологически выверенных, морально правильных инженерно-технических работников в хватких и смелых деловаров. Настоящих купцов, как в исторических романах.  

По рынку мы ходим с Екатериной, она пресс-секретарь «Седьмого». Выискиваем лучшие ракурсы для съемки, и она пересказывает байки, услышанные от первых торговцев:

- Самые грандиозные годы обогащения, когда были мегадоходы, это середина 1990-х. У нас есть предприниматели, которые вдвоем заказывали самолет и везли товар из Арабских Эмиратов! Представляете — самолет весь забит товаром! Естественно, сейчас никто об этом и не мечтает.

«ПОЛЕ ЧУДЕС»

Вот первая торговая площадка толчка, в дальнейшем получившая название «Поле чудес». Тут, действительно, можно было закопать монетку (вложиться в дело), а на утро тебя ждало раскинувшееся дерево с шуршащими ассигнациями.

Залог успеха – интуиция и знание законов рынка. Умение правильно выбрать товар, вовремя заметить нарождающийся спрос. Сегодня какая-то вещь почти никому не нужна, а завтра нарасхват. Послезавтра она снова не продается. Кто успел – заработал, кто опоздал – в убытке.

Есть ли возможность быстро обогатиться сейчас? Или эти времена канули в Лету?

- Спиннеры! – оживляется Екатерина. — Ведь ерунда же полная! Но люди заработали на них много денег. Но только те, кто вовремя привез крупные партии этого товара. Они стоили копейки, но их покупали все. Привезли три контейнера этих спинеров, и они разлетелись в миг. А это десятки, если не сотни тысяч долларов! Но спрос был недолгим и быстро угас.   

Екатерина

ГОРОД В ГОРОДЕ

Прежде чем прийти на «Седьмой», Ирина возглавляла департамент информации Одесского городского совета. Сейчас она заместитель директора ООО «Промтоварный рынок». Когда ходим по рынку, ее практически никто не узнает. Она как Гарун аль-Рашид:

Он, себя за купца выдавая,
Посещал караван-сараи
И, вино распивая, от пьяных
Узнавал обо всех изъянах.

- А я и не хочу, чтобы меня в лицо знали, — говорит Ирина Ткач. — Мне интересно послушать, что люди говорят. Узнать, чем дышат.

Пока она это произносит, возле нас падает человек и бьется головой об асфальт. С нехорошим звуком упавшего арбуза. Вроде споткнулся. Ирина бросается к нему, помогает подняться. Спрашивает, не плохо ли ему, надо ли отвести в медпункт? Отряхивает одежду.

Тот отрицательно качает головой. Кисти распухшие и красные. Похож на наркомана.

Нетвердой походкой уходит в железные недра рынка. Ира встревоженно смотрит вслед. Что он на «Седьмом» забыл? Но мне понравилось, как она бросилась помогать незнакомцу. И даже стряхивала с него грязь и пыль. Плюс 100 к карме. Распальцовки, надменности и чванства, свойственного иным руководителям, у нее нет.

Ирина Ткач с удовольствием показывает нам отпечатанный к тридцатилетию фотоальбом «Седьмой километр. Всегда рядом». Очень наглядно все проиллюстрировано, как в рекламе средств для похудения: вот так было вначале, а так стало.

Тридцать лет назад это были земли совхоза «Авангард» — ухабистое, заснеженное, открытое всем ветрам поле. Рядом какая-то свалка с лениво снующими туда-сюда бродячими псами. Военная часть с крутящимися антеннами и суровыми часовыми. Потом появились челноки, разложившие свой товар на раскладушках, и наконец в конце альбома – скрин из Google Еarth, вид из космоса на огромную надпись «7 км», нанесенную на крыши контейнеров в 2013 году. В администрации рынка уверяют, что это самая большая реклама в мире.

Ирина Ткач

Я спрашиваю Иру, не страшно ли было прийти на эту должность? Это же не шутка. Самый большой рынок в Европе, миллиардные обороты, рейдерские наезды, бандитские разборки…

- Это точно такой же город. Один в один. Даже разделен на районы. Их четыре. В каждом районе свой глава. Как глава райадминистрации. И что-то вроде мэрии, хотя она у нас больше жэк напоминает. Своя пожарная часть. Своя скорая. Свои бесплатные медпункты. От канализации до света — все наше. Город в миниатюре. С населением, как в Измаиле. Это если только работающих брать. А если считать с посетителями, то это как Ивано-Франковск. 250 тысяч человек. Это мы видим по камерам слежения и по заездам на рынок машин. Если ты знаешь, как управлять городом, то сможешь управлять и рынком. Правда, менталитет тут другой.

МЕНТАЛИТЕТ БЕЗ РАСПАЛЬЦОВКИ!

Раз собралась делегация «Седьмого» ехать на выставку в Китай. Начальники «райадминистраций» выделяли людей. Определяли самых-самых успешных и креативных предпринимателей. Лучших из лучших. И собралось сто человек в общем зале. Администрация пришла рассказать, когда вылет, какая гостиница, да и вообще познакомиться.

Заходят эти серьезные бизнесмены и…

- Это была наша первая встреча, — вспоминает Ирина. — Я думаю, боже, кто все эти люди?! Я же ждала крупных предпринимателей! Это в Одессе говорят: «Понты дороже денег, нет денег, но приедь на «Ламборгини», а тут…

Зашедшие были очень скромно одеты. Неприметны. По ним, встреть их в городе, никогда не скажешь, что это крупный предприниматель с рынка.

Дизайнер Дима со смехом подхватывает:

- Одного нашего предпринимателя после дня очень удачной торговли с сумками денег выкинули из автосалона! Сказали: «Иди отсюда, бомжара!» А он хотел машину купить.

ОТЕЧЕСТВЕННЫЙ ПРОИЗВОДИТЕЛЬ VS ТУРЦИЯ И КИТАЙ

На «Седьмом», действительно, много товара из Китая и Турции. Очень много.

Прямо возле входа стоит молодой турок Исса, у которого я всегда покупаю джинсы. Он излучает тонны благожелательности, машет мне за десять метров и готов расцеловать. Его улыбка ослепляет. Он соглашается позировать перед фотоаппаратом, лишь бы попал в кадр товар. Я навожу камеру, а Исса вдруг срывается и быстро приносит бумажку с номером контейнера и телефонами. Цепляет ее так, чтобы была видна на фото. Вот теперь он готов к съемке.

Он тут как рыба в воде. И с ним приятно общаться. Можно говорить о чем угодно — о политике, девушках, торговле. У него вообще нет акцента. И ему, судя по всему, нравится торговать.

Он продает свой товар и в придачу отвешивает хорошее настроение.

Мне кажется, тут дело в наследственности, в культуре. На турецких базарах есть лавки, которые переходят от отца к сыну уже пять-шесть поколений. Дети с малолетства следят за отцом, подмечают, как он разговаривает с покупателями, как торгуется, как делает скидку — а это у настоящего торговца целый спектакль. Надо сделать так, чтобы покупатель ушел с полной уверенностью, что удачно купил товар и выторговал половину цены. И при этом остаться в наваре самому.

А как ковался отечественный торговец у нас? Семьдесят лет советской власти смурные тетки-продавщицы каркали: «Пива нет!», «Переучет!», «Ушла на базу!», «По две в одни руки!», «Мусчина, что не ясно сказано? У нас ОБЕД!», «Берите, а то и этого не будет!», «Вас много, а я одна!».

В 1990-х мы заново учились торговать и торговаться. Перекашивали лица, не приспособленные для улыбок, в непривычные гримасы, обнажая железные зубы.

Турецкие торговцы, как правило, адекватно осознают то место в жизни, на котором они находятся. И довольны им. Наши граждане зачастую недовольны тем, что имеют, и всегда считают, что они достойны большего. Во всяком случае, так было в начале 90-х.

А как сейчас? Меня проводят к отечественным производителям, которые здесь же торгуют. Похвастаться достижениями.

- Мы гордимся нашими дизайнерами, даже влюблены в них! – рассказывает Ирина. — Вот Артем, мастер кожаных изделий. Он шьет очень красиво, но у него проблема. У него китайцы воруют модели. Приходят, покупают придуманную и пошитую им кожаную куртку. Разбирают на лекала. И через год выходят эти модели в промышленное производство.

Есть крем для обуви, которым пользуется вся Украина и который разработали наши предприниматели. Они его запатентовали. И клей есть такой.

Заходим в контейнер Ольги. У нее зарегистрирован свой бренд.

– Мы сами шьем. У нас свое производство. Мы делаем вещи нарядные и креативные. Среди покупательниц много восточных девушек. Для них мы делаем более закрытую одежду. Ромы тоже сюда часто заглядывают.

Вещи, действительно, яркие, дискотечно-космические.

БОЛЬШОЙ БРАТ ВИДИТ ТЕБЯ!

Екатерина рассказывает, что администрация вовсе не против того, чтобы люди фотографировали на «Седьмом». Однако выходило так, что и на нее налетали недовольные продавцы, когда она снимала для буклета торговые ряды. Так что, во избежание эксцессов, она ходит вместе с нами. И еще невидимая охрана. Они, как нам сказали, все время за нами следят. И еще камеры.

Только один африканец недовольно загудел:

- Зачем снимаешь! Больно умный?!

Откуда он такую фразу знает? Ее же на другие языки, пожалуй, не перевести!

Мы фотографировали только тех, кто хотел. А таких было много. Тут кипят в одном котле все верования и все народности.  

Заходим в лавку к Дмитрию выпить кофе. Обсуждаем межнациональные отношения. Вавилонское столпотворение «Седьмого» — это одна из любимых тем Ирины. Ей льстит, что она причастна к удивительному явлению – рынку, вобравшему в себя абсолютно разных, зачастую враждующих между собой людей. И примирившему их. Азербайджанцы спокойно торгуют тут с армянами, не поднимая вопроса Карабаха, курд может быть партнером турка, а араб – еврея. Сюда приезжают скупиться для перепродажи белорусские бизнесмены и никто им не вспоминает дружбу их республики со страной-агрессором. Мусульмане не ссорятся с христианами, прихожане ПЦУ – с единоверцами из УПЦ МП.  

- На «Седьмом» представлены 15 национальных кухонь. У нас огромное количество кафе, и это кафе всех этих диаспор. Сирийская, армянская, азербайджанская, грузинская, турецкая, китайская… Если тандыр, то настоящий! Это словно срез старой Одессы, когда все торговали и все друг с другом уживались. Конфликты, конечно, были. В первые годы существования рынка было довольно страшно из-за существования национальных общин, порой враждующих. Обстановка временами была жуткой. Сейчас же здесь спокойно. Около тысячи камер. Мы увеличили охранную структуру. В каждом маленьком квартале есть определенные люди… Они вам не бросаются в глаза, но они везде.

Дизайнер Дмитрий, помогающий пожилой покупательнице примерять шапку, комментирует:

- Но все равно тут нет такого предпринимателя, у которого бы чего-нибудь да не украли! Но воров тут не любят. Если поймают, то с ними не церемонятся.

Дмитрий

УЛИЦА БАЗОВАЯ

Улица Базовая — это притча во языцех!

- Ну надо же, такой богатый рынок, а не могут подлатать дорогу, по которой сами ездят! – возмутился водитель, подвозивший меня к «Седьмому». — Жадные! Позорище!

Я, конечно же, не преминул спросить о Базовой.

- Все смеются, ругаются, — говорит Ирина. — Базовая раздолбана, как черт-те что. Но она не наша. Она как улица Сахарова в Одессе — наполовину городская, наполовину областная. Кто ее должен ремонтировать, непонятно. Облавтодор? Мэрия? Облавтодор говорит: «До свиданья». Мэрия говорит: «До свиданья!». Обладминистрация, которая все это курирует, тоже говорит: «До свидания». Мы уже до такой степени устали, что сами делаем ее до половины. Но она все равно раздалбывается, потому что тут огромное количество объектов: это склады не только предпринимателей «Седьмого», но и асфальтового завода, «Новой почты», «Эпицентра». К ним ездят сумасшедших размеров фуры, которые любую хорошую дорогу превратят в хлам за месяц.

Нас жутко ругают за эту Базовую, но невозможно все время ее делать. Мы предлагали этим складам: давайте вместе сделаем. Не хотят. Так и ездят все по нашей половине. Отремонтированной. Ну, месяц-два поездят и все. Снова раздолбают. А нам постоянно вкладывать деньги в то, что даже не наш бизнес, обременительно.

МУСОР НА «СЕДЬМОМ»

Пришлый человек, сжевав на «Седьмом» пирожок из передвижной закусочной, посмотрит, куда выкинуть промасленную бумажку, и не найдет. Вот тебе раз! А на «Седьмом» мусорных ящиков-то и нет! И густо покраснев, незаметно уронит бумажку под ноги толпе.

- Я только пришла сюда работать, сразу закричала: «Где мусорники?» — вспоминает Ирина. — Мне говорят: «Они не нужны», — «Как не нужны?» — «А вот так!». На «Седьмом» после работы предприниматели закрывают контейнеры и выкидывают мусор. Это бумага, упаковка, целлофан и так далее. Кидают все на асфальт. Дворники подметают и складывают все в мусорные ящики.

А теперь представьте, что случилось, окажись все это в урнах и контейнерах в рабочее время. У нас все курят. Хотя это запрещено и места есть специально отведенные, но все все равно курят. Вы идете, бросаете свой бычок в мусорный ящик с бумагой, и хана нашему рынку. Пожар! Поэтому мы согласны, чтобы вы бросали все под ноги. Ночью мы все уберем и помоем. Да-да, мы его моем. Не мыли бы, была бы грязища. И у нас собственная пожарная охрана. Целая огромная служба. С машинами, со всем, что надо. Когда где-то недалеко пожар (в селах, на соседних складах и т.д.), то наши выезжают первыми. Потому что они ближе. И тушат.

САМЫЙ БОЛЬШОЙ РЫНОК В МИРЕ?

Ирина:

- Мы просто не можем по миру посчитать. Нет четких данных. В Европе ближайший к нам неапольский. У него 100 гектаров. Однако он себя как рынок не позиционирует. У нас 110 гектаров. И то у них ангары, ангары, ангары, а посередине — огромнейший торговый центр. Назвать это рынком язык не поворачивается. Поэтому в Европе мы точно самые большие.

СКАКНЕТ ЛИ ДОЛЛАР?

У «Седьмого» бывают сложные времена. То какой то политик ляпнет, что его надо в асфальт закатать, то предприниматели бунтуют: дескать, арендная плата высока, — то с между совладельцами предприятия терки. Но самый сложный период наступил, когда…  

- Самые тяжелые дни для торговли наступили, когда рухнул доллар, — говорит Ирина. — Предприниматели закупали товар за доллары, а продавать надо было совсем по другой цене. У них все деньги в товаре.

- Мне пришлось продать квартиру и два участка! – встревает дизайнер Дмитрий.

- Вы люди, которые ухо востро держат по поводу курса. От него зависит ваш бизнес, ваша жизнь. Какие у вас прогнозы?

Предприниматели, перебивая друга, загалдели:

- Мы ждем обвала курса.

- Сейчас никто не держит товарно-сырьевые запасы.

- Оборот уменьшился у многих. У знакомых предпринимателей в обороте был, допустим, миллион до падения, а сейчас триста тысяч.

- К концу года доллар по 50 будет!

Гм… Надо было не менять у Чингисхана десятку, а в кубышку положить, подумалось мне.  

ПОЧЕМУ ГОВОРЯТ, ЧТО НА «СЕДЬМОМ» ДОРОЖЕ, ЧЕМ В ГОРОДЕ?

Ирина, как говорится, разъясняет на пальцах:

- Это всегда говорят, говорили и будут говорить. И в этом есть доля правды. Основная масса наших продавцов торгует оптом. Торгуют в розницу те, у кого своя торговая марка, либо перекупщики. Они могут не возить товар «оттуда», а покупают у наших же оптовиков и продают. Теперь смотрите. Я оптовик. Основные мои покупатели тоже мелкие оптовики. Они торгуют на «Привозе», на других рынках и в маленьких магазинах. Основной мой оборот дает продажа своего товара этим мелким оптовикам. Но при этом важно не портить цену. Вы, предприниматель с «Привоза», приходите ко мне, и я продаю вам по шикарной цене. Вы торгуете на «Привозе» тоже по низкой цене. Все довольны. А когда ко мне заходят розничные покупатели, я завышаю цену специально. Иначе потом оптовик у меня уже не купит. Какая мне выгода от того, что вы купите у меня одну, скажем, майку, если я могу продать их сто штук и получить свой оборот!  

И что теперь, покупателям, которые не оптовики, не ездить на «Седьмой»? А слушайте дальше.

СЕКРЕТЫ «СЕДЬМОГО»: ЧТО ПОКУПАТЬ, ЗАЧЕМ СЮДА ЕХАТЬ

В любом деле есть свои хитрости. Человек, продающий антиквариат, знает, что перед тем, как выставить фотографии товара на интернет-аукционе, не надо его чистить. Взять, к примеру, каминные часы. Не надо приводить их в порядок, выскабливать. Наоборот, отнесите их во двор, к гаражу, и сфотографируйте на асфальте возле открытых ворот, под слоем пыли. У покупателей сложится впечатление, что лох разбирал гараж и нашел старинные часы. И тут же полетят первые предложения. А дальше процесс пойдет сам собой. Просто следите, как растет цена.  

И на Староконном самые матерые торговцы продают антиквариат с земли. То есть подложат газетку и торгуют. Знают, что покупатель скорее клюнет на разложенный на асфальте товар, чем на что-то, выставленное на столе и под стеклом.

Так и на «Седьмом».

Многие компании предлагали сделать электронный маршрут. Идешь и в телефоне проложен маршрут к контейнеру, который тебя интересует. Но администрация от этого сознательно отказалась. Покупатель должен заплутать. Основательно походить! Увидеть все, что есть на рынке.

- У нас 15 тысяч предпринимателей, — рассказывает Ирина. — Следовательно, это пятнадцать тысяч магазинов. Товар абсолютно разный. Самый Клондайк (на мой взгляд) это «Мылка». Что такое «Мылка»? Это хозяйственная группа. Когда ты идешь туда, то понимаешь, что дома у меня ничего нет – мне надо все! От проточного нагревателя воды до игрушки йо-йо. И все по смешным ценам! Если вы туда попали после городского магазина, то будете очень расстроены. Цены отличаются в разы. Раз захожу в (название очень популярного в Одессе магазина хозтоваров) с предпринимателем, работающим на «Мылке». Он говорит: «Хочу посмотреть тут свой товар, насколько они на него цены вздули. Оказалось, в ТРИ С ПОЛОВИНОЙ РАЗА!

ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ

Таксист, который вез меня с рынка, сказал:

- «Седьмой» уже не тот. Капец рынку приходит! Людей-то как мало! Все в интернете покупают.

Конечно же, он не прав. О том, что рынок при смерти, говорили еще десять лет назад. А «Седьмой» живет, несмотря на мрачные пророчества. И не всем с AliExpress товар подойдет. Надо же померять, потрогать. Поторговаться. «Седьмой» еще долго будет нужен людям.

Это тоже местный производитель. Делает вещи для больших людей

Приедут к вам летом гости. А вы спросите у них для проформы: «Какая у вас программа? На достопримечательности хотите посмотреть?». Они вам ответят: «На море! Только хотим на тот пляж, где у вас корабль лежит. На Потемкинскую лестницу надо посмотреть. Ну и на «Седьмой». Скупиться».

Вы обреченно вздохнете. Но вспомнив, что на «Мылке» надо то-се купить, скажете: «Ну, давайте с «Седьмого» и начнем». Ведь верно?

Автор – Дмитрий Жогов, фото – Валентины Бакаевой