Как милосердие делает чистильщиком или Байка о садовом домике и его вонючих узниках

«Думская» продолжает публикацию рассказов о войне фронтового корреспондента Георгия Ак-Мурзы. Автор упорно называет их «байками», несмотря на то, что все материалы основаны на реальных событиях, а в некоторых случаях Георгий сам был очевидцем и даже участником происходившего.

Осторожно, присутствует ненормативная лексика и удушливая вонь!

О тактике штурма и зачистки от врага населенных пунктов написаны тысячи публикаций, сняты сотни учебных фильмов. Но то, что происходит в реальности, чаще всего не укладывается в рамки учебных пособий. А порой и вовсе — относится к категории анекдота. Да-да, война это всего лишь часть жизни. В которой есть не только смерть и кровь, но и комичность со смехом.

Позывные военных — тема богатая и многогранная, об этом когда-нибудь (уже после Победы) напишут монографии. Ведь любой позывной скрывает целую историю. Иногда военный никнейм говорит о профессии бойца в прошлой гражданской жизни, иногда раскрывает его характер, привычки, склонности и даже слабости. Подчас за странным или экзотическим позывным скрывается уникальный случай, произошедший с его носителем уже на войне.

Главного сержанта с позывным Клинер автор этой истории несколько раз встречал на самых горячих участках фронта нынешней войны. Молчаливый худощавый Клинер – спец из отдельной диверсионно-штурмовой группы Сил специальных операций. Подразделение работает на самых опасных участках фронта. Говоря проще, он с побратимами — это острие меча карающего.

При встречах с Клинером не раз спрашивал, откуда у бывшего экономиста такой интересный позывной. Сержант всегда отмалчивался, переводя беседу в другое русло. При этом остальные члены его группы загадочно хихикали. Но однажды все-таки раскололись, описав в красках историю, из-за которой сержант ССО Ярослав, стал Клинером. Рассказ самого словоохотливого побратима привожу дословно:

«Наше подразделение, — рассказывает хитро улыбающийся сослуживец, — летом прошлого года перебросили на херсонское направление. Тогда было жарко не только буквально — солнце испепеляло, жарко было во всех смыслах. Наш Клинер в ту пору не был сержантом. Обычный бывший сотрудник крупной торговой сети в гражданской жизни по имени Ярослав, ушедший добровольцем в феврале 22-го, капризной и причудливой волей военных богов оказался в ССО в звании солдата и должности стрелка разведывательной группы. Позывной у него был тогда обычный — просто Яра, по имени.

Русских можно ругать и называть по-разному, на то они и враги. Но чего не отнять, драться умеют. Ту атаку под глухим селом на Херсонщине, кроме как жутким пиздорезом, до сих пор не называем – пехота, которая шла за нами, реально заебалась оттаскивать своих трехсотых да двухсотых. Нашу группу Бог сберег, пару легких трехсотых из восьми бойцов, все на ногах. Ворвались мы в село, как говорят, «на плечах» орков. Ближний стрелковый бой отдельная тема, не каждый знает, как выжить. Но нашу группу когда-то просто задрочили на полигонах, ближний бой и зачистка – наше все, мы в этом профи.

Окопы взяли и зачистили быстро. Почти без эксцессов – закатываем гранаты за любой изгиб траншеи, затем стреляем по всему, что шевелится. Но окопы — лишь цветочки. Дальше село под зачистку. На засаду нарваться можно везде. Плюс мины, растяжки сплошь, да не на уровне ног, а даже на уровне головы – особенно на дверях. Трупы любые не трогаем – гранаты могут быть и под ними.

Есть правило при зачистке — поменьше шума. Тот, кто впереди, показывает жестами, что наблюдает. Командир чуть позади следит за ним, руководит всей группой — внимательно следим за его руками. Немые команды выполняем мгновенно, не раздумывая.

Гражданских в селе совсем мало осталось, но есть риск, что при зачистке могут погибнуть. Поэтому перед забросом гранаты в подвал или в хату, по негласным правилам даем пару выстрелов чуть выше, по кровле или окнам. Потом голосом предлагаем выбросить оружие и сдаться.

Во втором дворе с околицы села – куча военного барахла, ящиков из-под бк, пустые тубусы РПГ. Для нас это красный сигнал, тревога. Здесь жили орки. Закатываем гранату в дом, взрыв. Чисто. Далее – гранату в заросль кустов возле дома, в подвал. Чисто.

- Вдруг, неясный шум, сдавленный шепот слышен. Из дальнего угла двора, там, где обычно строят будочку заведения типа «ме – жо».

- Хлопцы, не убивайте, сдаемся! — да, точно, явно из сортира в несколько голосов волают.

- Выбрасываем оружие, по одному выползаем на корточках, руки над головой ладонями вперед, — командуем мы. - Дистанция два метра, четко по одному. В случае сопротивления валим всех.

В ответ, кряхтение, сопение, возня. Снова вопли, явно с отчаянием и мольбой.

- Парни, не стреляйте ради Христа. Нас здесь пятеро. Стволы просунем в боковые дырки! Но сами выйти не можем! Снизу мы… Провалились! Только не убивайте, не время!!!

- Куда, блядь, провалились??? — раздраженно отвечаем мы. - Давай, выползай по одному, или расхуячим вас в решето!!!

Из «домика» вопят обреченно в ответ:

- Пацаны, не время, ей Богу, не убивайте! Мы реально провалились, пол не выдержал! Завязли тут мало-мало…

Вот в этом месте мы в ступор впали. Собрали мини-совет «слонейших» — командир шепотом нам, мол, чую, подвох какой-то.

– Валим всех нахуй, и работаем дальше! — предлагает старший.

Но кроме слова командира, в ССО принято мнения всех бойцов слушать. Особенно во время боя. ССО не обычные войска – любой солдат может хорошую идею подсказать. Главное – кратко и по сути.

Тут Яра уперся, мол, хоть и русня, но люди. Сдаются же! По правде говоря, Яра прав. Пленные всегда ценность для войны, информация лишней не бывает. Убедил командира, мол, отработает сам – только подстрахуйте.

Снес Яра из РПК в труху вонючий домик, вместо него осталась лишь яма, чуть приваленная кучей досок. Автоматы орки просунули в щели разрушенного сортира. Сам Яра возглавил «операцию спасения» провалившихся орков – скинул им веревку, орки, цепляясь за трос и выползли через дыры, по одному.  

Вид любых русских «воинов», мягко говоря, неприятен. Но увидев узников вонючего подполья мы разразились таким хохотом, что успокоить командир нас смог минут через 20 только, да и сам он едва сдерживался — на глазах чуть слезы от потуги не выступили. Как потом уж выяснилось из рассказа «подпольщиков», в разгар штурма села у орков началась паника. Съебывались кто куда, одни побежали в погреб (мы туда гранату закатили, потом насчитали там четверых дохлых орков). А самые сообразительные вчетвером забежали в садовый сортир, взгромоздились на закрытый «трон» — дощатый стульчак. Затаились. Доски трещали, но держали. Но затем в убежище вломился пятый «воин» весом не менее центнера. Здоровяк прыгнул на стульчак прямо по центру.

Что стало для ветхого заведения типа «ме-жо» уже критической нагрузкой — трон с грохотом рухнул вниз.

Вот этот хряк-здоровяк и провалился в вонючие недра первым… при этом умудрился провалить само «очко», застряв при этом пузом в деревянном кружке. На счастье, попавших в западню русских, содержимого ямы оказалось немного. Ну как, не много… Так. По пояс. Еще подфартило им с вентиляцией – яма продувалась ветром из боковых отдушин. А могли и угореть от вонючего газа. Но больше всего подфартило им с добряком – солдатом ССО Ярой, упросившим командира не убивать.

Не посчастливилось лишь самому Яре… Вязать вонючих пленных пришлось именно ему – помогать никто не взялся, воняли уж больно ядрено русские. Мол, ты же за них заступился и в плен решил брать? Вот и вяжи их сам изолентой. Сам охраняй, сам ищи машину для эвакуации.

Впрочем, вязали пленные друг друга сами, но вот последним пришлось лично Яре заниматься. Провалившиеся в сортир благоухали затейливо, довелось спасителю и душ Шарко при помощи садового шланга им устроить – водопровод в селе чудом работал.

Кстати, туалетный кружок со здоровяка снять долго не удавалось – массивное, сделанное вручную из добротного дуба, очко наделось на русского «освободителя» почти до пояса. Срезать пришлось болгаркой…

Впрочем, даже после душа из шланга никто не хотел вонючек брать на борт для эвакуации в тыл.

Так как зубоскалов и шутников в любом подразделении хоть отбавляй, приклеили батальонные остряки Яре прозвище Чистильщик и по-другому больше не называли. Лишь спустя год, став сержантом, изменил Ярослав позывной Чистильщик на английский лад, да стал Клинером.

Но о вонючих пленных вспоминать, а особо при посторонних, главный сержант Клинер с тех пор не любит.

Хоть поступил по заветам Иисуса нашего, Христа, сберег хоть и пахучие, гадкие. Но чьи-то души».