«Москалей я не боюсь. Я их ненавижу»: что страшит одесситов? Гонзо-репортаж с хэллоуинского феста
На Одесской киностудии прошел самый массовый и опасный Хэллоуин — тысячи горожан, несмотря на угрозу обстрелов, надели костюмы ведьм, вампиров и монстров, чтобы отпраздновать жизнь посреди войны. Тысячи горожан превращали страх в смех и свет из тыквы Джека.
Как вы уже поняли, отправили в это логово всякой нечисти мы специально обученного именно для таких ситуаций Дмитрия Жогова. Он, слава Богу, пришелся не по вкусу ни вампирам, ни оборотням, ни прочей нечисти, и благополучно вернулся, чтобы дать вам прочувствовать атмосферу праздника. Гонзо-репортаж с самого страшного Хэллоуина в мире! Почему самого страшного? Дима расскажет в конце!
Уже на подъезде к киностудии (а Хэллоуин проходил именно там), мы попали в пробку.
— Ничего себе! Все забито! Весь город приехал! И припарковался! Что тут творится?, — изумлялся таксист и с ужасом смотрел на человека, который нес по направлению к киностудии свою… голову!
Да. На киностудии два дня празднуют Хэллоуин. И надо сказать, с размахом празднуют — сюда действительно полгорода приехало! Как на маевку.
— Наряжаются в чертей и скачут! Прости господи! — охают одесские богомолки и крестятся.
Я смотрел на столпотворение «нечисти» перед киностудией и думал: это самый массовый Хэллоуин, что я видел.
Организаторы, похоже, сами сверкают глазами, как коты, от такого количества публики. Надеюсь им есть чем развлечь такую массу народу!
В фойе киностудии сразу несколько очередей.
Одна — в туалет. В следующий раз, наверное, надо еще и пару биотуалетов поставить, потому как обоссут все углы у павильона Веры Холодной (проверено на Юморине! Нехватка биотуалетов — это мокровато и чревато).
Еще одна очередь — у входа на территорию праздника. Организаторы! Можно было бы открыть еще одну створку дверей, потому как с одной стороны упырь заходит, а с другой — Ван Хельсинг выходит. И протискиваются оба, рыча друг на друга.
И еще есть очередь в вестибюле киностудии — это там, где наносят макияж. Сразу несколько гримерш выводили на личиках малышни замысловатые узоры.
Потолкавшись в очередях, мы вырвались наружу в Хэллоуин. Он сразу навалился на нас — запахом сена, шашлыков и глинтвейна, ором толпы и бодрыми мегафонными призывами ведущей на сцене.
Я сразу должен сказать: браво организаторам. У вас получилось. Снова.
Отдельное спасибо погоде. Она не пролилась на нас скучным дождем и не заморозила участников. А встречались девушки в совершенно откровенных нарядах, каких-то амазонок.
А теперь сказав все, что думаю, вместо того, чтобы скрупулезно изучать то, что придумали организаторы (до фига чего), я решил расспросить монстров, ведьм, чудовищ: чего они боятся больше всего в наше время? И ответы меня во многом удивили. От некоторых — взгрустнулось.
Вот Мона Лиза! Живой портрет. С ней охотно фоткаются все желающие. Сделан собственноручно. На AliExpress не куплен!
Джоконда обрадовалась «Думской» и тут же достала еще один головной убор. Вот такой! Тоже сделанный мастерицей. Вроде как дохлый, весьма удивленный петух. И надела мне его на голову.
— Как это у «Думской» и не карнавальный вид!
— Эээ, ммм… — начал было я, но она, слава богу поняла, что членораздельного ответа лучше не ждать.
— Я боюсь, чтобы не прилетело в мой дом. А москалей я не боюсь. Я их ненавижу, — ответила «Мона Лиза». — А еще чего боюсь… неправды. Злобы. Нелюбви. Хэллоуин, хотим мы этого или нет, вселился в нашу жизнь и нравится детям. Это альтернатива карнавалу. Смотрите, все улыбаются, ходят с веселыми лицами. Почему бы нет?
— Чего я боюсь? Я очень боюсь взрослеть! — искренне отвечает Стелла (видимо будущая профессия подсказала и образ — с медицинской маской). — Я поступила в Медин, и все это наваливается на меня. Как там у вас, взрослых, очень неприятно?
— Увы, — опять членораздельного ответа не вышло, ведь я думал, что это троица еще не знает, что такое гипертония, ломотье в суставах на погоду, и это… как ее… вот, склероз.
— А я боюсь, когда жужжит у меня под окнами, — как-то очень рационально говорит Софа, она вся в черном и с пышной шевелюрой. —У нас в час ночи во двор прилетал «шахед».
— Я боюсь сороконожек! — продолжил Арик, грустный юноша рядом с ними.
Я уважительно и удивленно посмотрел на парня в худе со странным принтом. Надо же! Сороконожек! В наше то время! И их в Одессе отродясь не видел, тем паче глубокой осенью. Это, видать, редкое ответвление от арахнофобии.
— Я боюсь не успеть все, что запланировала в жизни, — почему-то улыбаясь говорит Леся, девушка с рожками и ушками.
И так мне будут отвечать, глядя в глаза, многие подростки.
— Я боюсь, что не успею. Боюсь не доживу… Боюсь все зря. И от этого становится погано на душе.
А вот еще троица. Одного узнаю по гриму — Барон Самеди, часть культа Вуду (я писал, как пытался с его помощью проклясть путина на позапрошлый Хэллоуин вот тут). Сам Барон — он же Сагим, студент медина из Индии, с двумя красавицами по бокам.
— Я боюсь прожить жизнь впустую и жалеть о том, что так случилось! — говорить спутница Барона Ярослава.
О! А вот и Фредди Крюгер! Его еще помнят — и охотно им наряжаются.
Так чего же боится главный маньяк? Фредди сыплет цитатами своего персонажа: — Смерть не страшна! Страшно — это когда тебя забыли!
Это правда.
Тут же встретил доктора наук, психиатра Константина Битенского, который консультирует читателей «Думской», если у тех «мозг начинает сводить». Посреди Крюгеров и Джейсонов, окруженный маньяками и ведьмами, плыл этот Джокер, профессионально улыбаясь.
«Наш основной страх сейчас — витальный (за жизнь). Он перебьет страх перед всем — перед изменой, банкротством или лешим. И, кстати, психотерапевту очень сложно с ним бороться, так как этот страх вшит генетически в нас. Да и советы подобрать сложно. Вот боится человек ракет и бегает в подвал при каждой тревоге. Мешает ему это функционировать страшно. И ночью, и посреди работы срывается в подвал, и в гостях, и пока ребенка выгуливает. А люди окружающие крутят пальцем у виска и говорят, мол, чего ты бежишь? Это же «Миг» и вообще непонятно, выпустит он ракету или нет. А человек боится. И ему хочется быть как другие, а не может. И что ты ему скажешь (как психотерапевт)? Не бегите при каждом случае? Взять на себя ответственность за его жизнь?
А Хэллоуин это чудесный СЕМЕЙНЫЙ праздник, который я очень люблю. В этот день семьи на западе наряжаются и ходят по домам с детками, собирают конфеты. Я как-то не безразличен к маскарадам, так что меня это вообще очень впечатляет, когда люди тратят такие силы на создание своего костюма!»
Пока наша фотографесса Валя щелкала девочку — дочку или, может, внучку бородатого мужчины в зеленой куртке, которая позировала в фотозоне, сам мужчина стоял рядом и наблюдал.
Я подошел к нему и спросил, не боится ли он наступающей зимы. Ведь из каждого утюга нам твердят, что эта зима будет зимнее всех зим — холод, перебои с газом, блэкауты… — Не боюсь, — просто ответил он. — Потому что я военный. Я уже ничего не боюсь.
— И во время войны жили люди, и работали, и отдыхали, и веселились, — продолжил военный. — Если мы будем только горевать и плакать, мы не выиграем.
Между тем назло войне, смерти, мраку и холоду загрохотала в микрофон ведущая — со сцены там стали оценивать костюмы малышни, которая разбилась по парам и дефилировала с видимым удовольствием под аплодисменты зрителей.
— Чего боитесь больше всего в наше время? — спросил я девушку с арбалетом и с рептилоидом-напарником.
— КАБы, шахеды, реактивные снаряды, крылатые ракеты, баллистические ракеты, — перечисляла она их сосредоточенно, даже хищно, словно готовилась сбить из арбалета.
Тут проходивший мимо Джейсон больно толкнул меня своим каменным плечом.
— А какая потвора сейчас главная в мире? Какой урод? Какая мерзость наипакостнейшая? — спросил я, потирая плечо.
— Это же очевидно! Там, конечно, списочек большой, но начнем с путлера! — удивилась моему невежеству девушка с арбалетом.
— Как вы думаете, почему Хэллоуин запретили в Мордоре? — продолжая я допытывать упырей и сочувствующих. — А на днях там даже решили посадить чувака, который некогда проводил это празднество.
— Потому что их путин сказал, что это западная пропаганда! — уже не так печально ответил парень, который боится сороконожек.
— Я думаю, их бабушки так воспитали мам, а мамы так воспитывают детей, что Хэллоуин — это очень плохо, — философствует его подруга Стелла. — И не скрепно. Это Запад, ЛГБТ и Сатана.
— Они боятся индивидуальностей. Таких, как мы! — резюмирует Софа из той же троицы.
— У меня была английская школа с детства, я праздновала Хэллоуин, — буквально врывается в нашу беседу девушка с рожками. — Может, всю нашу жизнь будет война! И один день в году я хочу надеть дебильный костюм и в нем погулять. И все.
— Как вы думаете, сколько бы вы продержались на Красной площади в таком костюме? — не унимаюсь я. — Наверное, ноль минут!
— Они боятся Хэллоуина, потому что это круто! — уверена «Фредди Крюгер».
— Запретили, потому что не любят веселиться! — убедительно говорит Илья Рептилоид и девушка с арбалетом.
На самом деле, мне стыдно — я не знаю, персонажи из какого это аниме! Я иной раз теряюсь в этом. Их такое огромное количество, что нужно сверяться с Википедией.
Вот встретил я огромного, вроде бы, кролика, попивающего кофе. С флажком трансгендеров в кармане. Это, как выяснилось позже, Лест из сериала Arcane. Полукот, получеловек, алхимик и немного гадалка. Он лечит раны, раздает советы. И да, Лест — трансгендерный персонаж.
— У них очень сильна православная церковь и запрещает то, что относится к католическим праздникам или к языческому Самайну, — авторитетно заявляет Лест. Да и вообще они не имеют права иметь у себя такое удовольствие, как Хэллоуин!
Такого Хэллоуина еще не было ни в одной стране, ни в одну войну! Столь массового! Да! Подавайте в Книгу рекордов Гиннесса! Конечно, бывало — праздновали под бомбежками, под диктатурами, в оккупации. Но тихонько.
Во Вьетнаме, в Корее, Ираке, Афганистане американские солдаты устраивали костюмированные вечеринки на базах. Но чтобы в крупных городах, да под прицелом, — такого не было. Это не просто праздник — это карнавал жизни против смерти. И это не легкомыслие. Это — смелость жить «на всю катушку», понимая, что каждый день может стать последним, но делая все, что этого не случилось.
Я бы на месте организаторов принял этот слоган — «Самый страшный Хэллоуин в мире» — и постарался на этом срубить капусту!
Автор — специальный корреспондент «Думской» Дмитрий Жогов, фото Валентины Бакаевой
СМЕРТЬ РОССИЙСКИМ ОККУПАНТАМ!
Заметили ошибку? Выделяйте слова с ошибкой и нажимайте control-enter
20
12
1
16
4
1
3
1
