Десяточка одесских театральных волшебников: строитель королевств, создательница королевского трона и кукольная мама  

Достоянием театральной Одессы обычно называют артистов, певцов, танцоров – всех, кто красуется на сцене. «Думская» сегодня предлагает вниманию читателей свою, как всегда, весьма субъективную и условную десяточку творцов закулисья, театральных волшебников, создающих прекрасный мир спектакля, где исполнителям предназначено блистать талантами. Уважаемым читателям не возбраняется подвергать сомнению и дополнять наш перечень в своих комментариях.

Первая ступенька нашего пьедестала безоговорочно занята театральным кудесником, создателем декораций, задников, конструкций — заслуженным художником Украины, великолепным сценографом, главным художником Одесской музкомедии Станиславом Зайцевым.

Фото Александра Лесика

Выпускник Ленинградского института театра, музыки и кинематографии, блестящий специалист многие годы обеспечивает яркими художественными решениями практически все крупные театры Одессы. Оформил более 200 спектаклей в разных театрах России, Украины, Канады. Сейчас он работает над новым спектаклем, опереттой «Бал в «Савойе», который является последним образцом жанра, дальше эстафета была передана мюзиклам. Станислав Зайцев создал яркое, великолепное шоу в стиле «Великого Гэтсби».

Второе место отводим фее – дарительнице платьев, художнице по костюмам Елене Лесниковой, в большинстве случаев создающей одеяния для актеров, помещенных в образный мир Станислава Зайцева.

Выпускница (а теперь уже и преподаватель) знаменитой «грековки», в качестве художника по костюмам она «одела» более 60 спектаклей в театре музыкальной комедии, украинском музыкально-драматическом театре, многих театрах России и Украины. Работая над «Балом», она превзошла себя!

«Поскольку костюмы Лесниковой очень яркие, красочные, я задумал монохромную декорацию, — рассказывает Станислав Николаевич. – Она поблескивает золотом, ведь время действия – золотой век джаза. Стиль – ар-деко, к сожалению, обычно в театрах отдают предпочтение модерну».

На третьем месте – живущая в саду сказочных ананасов добрая колдунья с золотыми руками, замечательный бутафор одесской Оперы Ольга Ковальчук.

Кроме шуток, прикосновение Ольгиной руки – и тисненый блестящий пластик превращается в накладки на королевском троне для балетного спектакля «Спящая красавица». Премьера балета состоится весной, а сейчас на художественно-промышленном комбинате оперного театра, что на Садиковской (мы о нем напишем отдельно), кипит работа: украшается трон, музыкальные инструменты, с которыми будут танцевать дети в спектакле. А еще для ремонта привезен синий ананас из пластиковых бутылок – он красуется на сцене в опере «Любовный напиток».

«Я окончила театрально-художественное училище, проходила практику как раз на комбинате, — говорит Ольга. – Назначение получила на должность руководителя кружка «Природа и творчество» на станции юных натуралистов. Поскольку станция была неподалеку от комбината, захаживала сюда по старой памяти. Наш старый завпост Владимир Наумов и сказал: «А что девочка зря ходит? Ничего не знаю, пусть приходит и устраивается!» Так и вышло. Моим первым спектаклем в опере стал «Фауст», для него я делала «планеты». В училище нам дали «в руки» все старинные, классические технологии изготовления бутафории, но главное для нашей профессии сегодня даже не они, а наличие гибкого живого ума. Сроки небольшие, лепить украшения на трон из папье-маше, потом раскрашивать – слишком долго. Пластик набьем бумагой, закрепим, придадим ему вид золота благородной старины – и прослужит долгие годы. С ананасом из «Любовного напитка» все было непросто, художница придумала идею фонтана из бутылок. А вот подобрать именно такие бутылки, с таким сечением, какое даст нужный эффект – дело бутафора. Глазу нужен акцент, и возникла в моем воображении шишечка из листочков на верхушке ананаса вместо круглой заглушки. Уже и в обычной жизни мыслю как театральный художник…»

Если раньше кружева на подолах и шторах расписывались при помощи фунтика, сейчас проще и дешевле купить соответствующие китайские легкие ткани, главное, чтобы не изменило чувство вкуса и меры. Трудно бутафорам пришлось этой весной, когда одновременно готовились к постановке опера «Любовный напиток» и детский балет «Чиполлино», совершенно разные по эстетике оформления. С одной стороны – современное решение, мотоциклы, неон, условность, с другой – старая добрая детская сказка, где нужно было изготовить скрипку для Груши, кирпичи для хижины кума Тыквы, клетку, ключ, алебарды для гвардии Принца Лимона и многое другое. Но получилось на славу, хотя удобнее, конечно, погружаться в атмосферу одной постановки, не отвлекаясь и не разбрасываясь. Только зритель ведь ждать не может… Хорошо также, когда художник-постановщик не авторитарен, идет на уступки бутафору, если это не во вред замыслу, умеет довериться профессионалу.

Четвертое место отдано чародею расписных задников, начальнику декорационного цеха театра оперы и балета, художнику-сценографу, заслуженному художнику Украины Евгению Гуренко.

Его сказочные владения на комбинате – самые огромные. Сейчас как раз расписываются под его руководством огромные тканевые задники для «Спящей», да еще и по его эскизам! Евгений – дипломированный живописец, выпускник знаменитого «худграфа» педагогического университета. Уже и сын мастера пришел на работу в комбинат, и внук рядом резвится, что-то рисует – династия!

«Моя задача – руководить множеством мастеров, приводить их работу к единому знаменателю, — поясняет Евгений. – Мы работаем по старинным технологиям, расписываем вручную мягкие декорации, раскрашиваем жесткие конструкции. «Спящая красавица» как раз требует много расписных задников, создающих атмосферу и передающих обстановку сказочного королевства».

Пятая ступенька пьедестала принадлежит фантому (зачеркнуто) начальнику пошивочного цеха Одесской оперы, художнику по костюмам Сергею Васильеву. Вот кому на комбинате жить хорошо! Дирекция не скупится на качественные дорогие ткани, шить из них – одно удовольствие.

«В театрально-художественном нас учили имитировать дорогие ткани из дешевых, — признается Сергей. – Сегодня в этом нет надобности, не нужно тратить на это силы и время. Даже костюм Амнерис из оперы «Аида» удалось пошить из дорогого гипюра, расшитого бисером. Надо сказать, в училище дают массу знаний, но выходишь ты оттуда, конечно, не швеей, достаточно знать процесс и уметь потребовать исполнительности от швей».

По словам Сергея, красный цвет у артистов самый любимый. Всеми правдами и неправдами каждый мечтает заполучить багряный костюм, дабы быть замеченным на сцене. Но решать не им, не то сцена всегда напоминала бы первомайскую демонстрацию. Даже для Авроры, той самой «спящей красавицы», выбрали ткань на пачку не алого, а сиреневато-розового цвета зари.

Шестое место занимает работник все того же оперного, придворный ювелир и шляпник, создательница корон, то есть художник головных уборов Наталья Коваленко.

Самый трудоемкий процесс, уверяет она, связан именно с изготовлением корон, а в «Спящей» будет не одна корона, и каждая должна сверкать «драгоценными камнями», со вкусом подобранными и закрепленными. Балет «Чиполлино», конечно, не мог обойтись без шапочек с листочками для овощей-фруктов, у главного героя торчит несколько задорных луковых перышек, из которых он брызжет едким соком в глаза своим недругам (ну, сок воображаемый, это все-таки не цирк).

«Труднее всего было сделать сверкающий свадебный венок для «Любовного напитка», — вздыхает мастерица. – Он словно составлен из хрустальных снежинок. Но только я знаю, чего стоило их соединить! Шляпы делаем по технологиям старины, радуемся, когда удается заполучить какие-нибудь древние болванки, пылящиеся на чердаке без дела. Надеюсь, начальство закупит в скором времени столь желанные для меня немецкие круглогубцы. Дело закипит быстрее. Сейчас, делая головные уборы для балета, работаем в тандеме с балетмейстером, ведь они должны быть не только красочными и объемными, но и легкими, не мешающими артисту танцевать. У оперных артистов движения, как правило, более статичные (если нет особого режиссерского решения), тут вес корон и шляп может быть побольше».

Седьмой, счастливый номер у «кукольной мамы»! Главный художник Одесского театра кукол Светлана Прокофьева.

Фото odessa-life.od.ua

Окончить бутафорно-кукольное отделение Одесского театрально-художественного училища ее подвигла мечта поехать на практику в Ленинград, в Театр марионеток на Невском (и мечта эта сбылась в свое время). Училище дало понимание всей технологии, всех процессов изготовления кукол-петрушек, марионеток, тростевых, планшетных кукол. Позднее Светлана Прокофьева окончила художественно-графический факультет педуниверситета, защитила под руководством доктора искусствоведения Ольги Тарасенко дипломную работу на тему «Символизм театральной куклы».

«У нас, как в космическом корабле, все зависит от взаимопонимания, контакта, — говорит Светлана. — Злой, жадный человек в театр кукол не придет — незачем, не те финансовые потоки! Те случайные люди, которые к нам порой попадают, быстро уходят. Куклы в каждом нашем спектакле очень разные, и по стилистике, и по задумке, есть настолько подвижные, что диву даешься… К кукле нужно присмотреться, притереться, найти с ней общий язык, тогда она может стать послушным инструментом, а переделки «под руку» допускаются в самом крайнем случае. Чем хорош театр предметов — шар, шарф или веер изначально послушны актеру, а куклы иногда в первое время трудно ходят, подпрыгивают. Мы стараемся бережно относиться к куклам, хотя это не музейные экспонаты, а рабочий инструмент, актер не может любоваться ими. Но конечно, храниться куклы должны бережно — в мешочках, в коробках, изначально обернутые в бумагу. Если допустил небрежность — не удивляйся непослушанию куклы. Вот наш Слоненок, к примеру, насыщен механизмами, у него из хобота появляется фонтанчик, и даже пар, когда он защищается ото Льва. В руках у меня персонаж «Золушки» Шут, он озорной, любопытный, вмешивается во все государственные дела, и в процессе выбора невесты для Принца играет решающую роль. Я должна продумать все, вплоть до росписи личика и подбора ниток на паричок, для каждой куклы».

На восьмом месте – «золотая игла театральной Одессы», реставратор пошивочного цеха Одесской музкомедии Людмила Познанская.

Служила в трех театрах, театральный стаж, на минуточку – 64 года! В прошлом – балерина, занималась в балетной школе, а вечерами танцевала в самодеятельном коллективе при Доме офицеров. Занятия там вели солисты оперного театра, руководителем коллектива был Иван Балаев, исполнитель партии Чародея в «Лебедином озере». В 1947 году юную сильфиду приняли в балетную труппу Театра оперетты, который находился в переулке Чайковского, но после смерти режиссера Эраста Высоцкого театр закрыли. Людмила вернулась в самодеятельность, танцевала и… немножечко шила.

«Училась шитью я у румынской портнихи, — рассказывает Людмила Алексеевна. – На родине у нее было свое ателье и муж-доктор, в Одессе она оказалась во время оккупации, потом попала в Сибирь, в итоге вышла замуж за одесского танцовщика и осталась здесь. И я попала к ней в ученицы, чему очень рада, она первоклассной швеей была. Искусству создания театрального костюма я обучилась позже. В 1953 году в Одессу перевели Львовскую оперетту. Я прошла конкурс артистов балета, причем в комиссию входил мой учитель Иван Иванович Балаев и заместитель директора старого Театра оперетты Ефим Маркович Блох. Первой постановкой одесского театра была оперетта «Вольный ветер» на музыку Исаака Дунаевского, протанцевала я на сцене 12 лет. А в 37-летнем возрасте стала поправляться, и мне предложили перейти в пошивочный цех, где я время от времени помогала раньше. Вначале я работала мастером по пошиву, потом — закройщицей. В 2002 году случились у меня неприятности сердечные, инфаркт, стала снова швеей, а сейчас — реставратором костюмов. Вот сейчас реставрирую мундир для артиста балета, он служит театру уже много лет, танцовщики раньше были росточком пониже, вот и казус: взмахнул рукой, треснуло под рукавом! Тут надо и удлинить рукава, и по бокам клинышки вставить…»

Девятое место – у повелительницы усов, локонов и ресниц, начальника гримерного цеха театра музыкальной комедии Татьяны Котовской. Выпускница все того же театрально-художественного, она и без всякого грима хороша и свежа, как роза.

«Мы делаем в нашем цеху постиж – усы, баки, сложные парики, признаться, в последнее время чаще покупаем, — признается Татьяна. – Когда-то в гримерном цеху работали 12 сотрудников, сейчас четверо, включая меня, лишняя нагрузка сказалась бы на результате. Для «Бала в «Савойе» мы наделали много усов, почти все персонажи будут «усаты». А вот баки оказались лишними, но ничего, они пригодятся для другого спектакля. Мы создаем художественный образ и можем использовать современные материалы, хотя в училище нам показывали трудоемкие технологии. Например, образ Гоголя или Буратино немыслим без длинного носа, тут делаем скульптурный грим. Накладные носы когда-то делались из папье-маше, гуммоза, даже бинта и клея ПВА, а порезы и раны — из ваты, теперь есть современные пластики. Современный грим для спектакля делаем уже не только при помощи коробок с театральным гримом, широко используем косметику. Кстати, гримируем актрис сегодня ярко, но более естественно, чем это делалось, например, в девяностых: нижние накладные ресницы больше не применяем, нижних стрелок не рисуем».

И завершает нашу десяточку хранительница кринолинов — заведующая костюмерной Музкомедии Любовь Луценко. В ее распоряжении и бальные платья, и камзолы с мундирами, и многое другое, причем не использующиеся уже в спектаклях костюмы можно взять напрокат и щегольнуть на утреннике (многое по размеру подходит школьникам) или корпоративе.

«Закон театра запрещает выносить из здания костюмы, задействованные в спектаклях текущего репертуара, — подчеркивает Любовь Васильевна. – Остальное – почему бы и нет? К счастью, прокатом пользуются люди культурные, портят костюмы крайне редко, чаще наоборот, приводят их в порядок, гладят, подшивают… А вообще, в театре есть специальные службы, которые занимаются ремонтом, стиркой, глажкой костюмов. На героинь, как правило, шьются индивидуальные платья, артисты хора и балета могут иметь один костюм на двоих исполнителей, если совпадает размер. Мечтаю осуществить давнюю мечту и открыть музей театрального костюма, где можно будет вблизи посмотреть, в чем выходил на сцену Михаил Водяной, другие наши звезды – там такой замечательный натуральный бархат, такое сукно, каких теперь не найти. А пока храним эти реликвии на складе…»

Итак, ждем любезных дополнений, уточнений и замечаний от наших читателей в комментариях – наверняка будут предложены и другие достойные внимания кандидатуры!

Автор — Ирэн Адлер, фото Александра Гиманова и Владимира Андреева