Директор музея Холокоста — о румынском мэре Одессы: пытался спасти евреев, но приказал продавать их имущество

Период румынско-немецкой оккупации Одессы 1941-1944 гг. относительно хорошо изучен советскими и постсоветскими историками. И как правило, описывается в чрезвычайно темных тонах. Для этого есть все основания. Румынские оккупанты недалеко ушли от своих союзников, немецких нацистов, и причастны к целому ряду преступлений против человечности. В том числе в Одессе. Это и уничтожение больше 25 тысяч одесских евреев, коммунистов и пленных красноармейцев в пороховых складах на Люстдорфской дороге, и казнь сотен заложников после взрыва оккупационной комендатуры на Маразлиевской 22 октября 1941 года, и массовые угоны людей в лагеря смерти на территории Бессарабии, и много чего другого, о чем впервые сообщалось в отчете Государственной чрезвычайной комиссии СССР «о злодеяниях, совершенных немецко-румынскими захватчиками в городе Одессе и районах Одесской области» и было подтверждено рядом независимых источников позднее.    

Однако, к сожалению, продиктованная официальной идеологией черно-белая парадигма («они абсолютное зло, а мы - воплощение добра») застилала и, наверное, продолжает застилать взгляд исследователям, и некоторые факты толком не изучались, а многие откровенно замалчивались. Скажем, ни в одной советской работе по теме вы не найдете даже упоминания о судьбе нескольких тысяч румынских пленных, которые находились в городе на момент эвакуации советских войск. Их тоже эвакуировали в Севастополь? Или ликвидировали? Румынские и часть современных украинских историков склоняются ко второму варианту. Советские над этим вопросом даже не задумывались. Не вспоминали они и о том, что при эвакуации командование просто «забыло», а фактически бросило на произвол судьбы несколько тысяч рядовых красноармейцев, впоследствии сгинувших во все тех же пороховых складах. Едва не оставили в Одессе даже гарнизон легендарной 411-й батареи, и тому пришлось добираться до уходящих судов вплавь.

Не любят наши исследователи признавать и то, что румыны в рекордно быстрые сроки восстановили одесскую экономику, и то, что были отстроены многие разрушенные (немецкими авианалетами и уходящими советскими войсками) здания, включая Старую Биржу, то, что при оккупантах работали учебные заведения, театры, музеи, а уж торговля пережила настоящий расцвет.  

Интересно, что многие из «новых» коммерсантов и владельцев магазинов и лавок были чекистами и числились в списках НКВД в качестве «подпольщиков» и «партизан». Что не мешало им благоденствовать при оккупантах и успешно развивать бизнес. Есть еще один факт – членов ВКП(б), которые согласились подписать отказ от своих убеждений и партии, оккупанты с удовольствием принимали на работу и даже ставили на начальственные должности.

Да, жизнь не черно-белая, а состоит преимущественно из полутонов.

Наиболее, пожалуй, противоречивой фигурой этого периода истории Одессы был румынский руководитель города – примар Герман Пынтя. После войны его неоднократно обвиняли в пособничестве, а то и организации актов геноцида, хотя никакой военной и полицейской власти в руках чиновника не было. Многие специалисты считают, что Пынтя не запятнал себя участием в Холокосте, а наоборот, пытался спасти евреев. Никто при этом не отрицает, что он был прекрасным администратором и, как сейчас принято говорить, «хозяйственником». Не зря в Кишиневе, которым Пынтя руководил с перерывами в 1923-1932 годах, есть улица его имени.

К сожалению, русско- и украиноязычных научных работ, посвященных этой неординарной личности, почти нет. Лакуну решил заполнить директор одесского музея Холокоста, историк и юрист Павел Козленко, издавший недавно книгу «Герман Пынтя. Торжество справедливости. Мое досье». Он впервые перевел на русский воспоминания примара, дополнил их уникальными фотографиями и обнаруженными в архивах документами, которые касаются деятельности Пынти в Одессе. Составитель книги считает, что у него получилось дать ответ на вопрос, причастен ли Пынтя к массовым убийствам.

Мы побывали в музее и подробно расспросили Павла Козленко о его работе.

«Думская». Я ознакомился с экспозицией и был очень удивлен, что среди румынских оккупантов были «Праведники мира», спасшие большое количество евреев. Как это можно объяснить? Ведь, судя по советским учебникам, все румынские оккупанты виновны в страшных преступлениях в Одессе и области.

П.К. Мы должны знать и рассказывать правду. А правда в том, что на тысячу подлецов, которые убивали евреев, и не только евреев, всегда приходилось пять-десять-пятнадцать человек, которые реально спасали людей. Надо всегда об этом говорить, иначе взгляд на историю будет однобоким. Ну как не рассказать о королеве-матери Румынии Елене? Она неоднократно пыталась остановить массовые убийства евреев и тем самым сохранила жизнь тысячам евреев. Королеву Елену признали в Израиле «Праведницей мира». «Праведники мира» были не только среди румын, но и среди немцев, поляков и людей других национальностей. Причем среди румын были даже жандармские офицеры, которые спасали евреев. И получили потом почетное звание «Праведников мира».

«Думская». Почему вы заинтересовались личностью Германа Пынти?

П.К. О нем очень мало материалов, а имеющиеся в открытом доступе весьма противоречивы. В русской «Википедии» написано, что он чуть ли не руководил Холокостом в Одессе. А это неправда. Мне было любопытно, что это за человек. В 2011-м году я находился в Бухаресте – по приглашению румынского кинорежиссера Флорина Иепана, который снимал фильм об Одессе в годы войны. Одна из сцен там – сожжение евреев и пленных в пороховых складах на Люстдорфской дороге. Однажды Флорин предложил мне познакомиться с родственниками Германа Пынти. Я побывал в квартире самого Германа Пынти и познакомился с его невесткой Миоарой Пынтей. Она любезно предоставила мне машинописные воспоминания примара и альбом фотографий оккупированной Одессы. Эти документы и легли в основу нашей книги.

В Первую мировую войну, окончив Кишиневское педагогическое училище, Пынтя поступил в юнкерское училище, служил в российской армии офицером-переводчиком, был награжден двумя георгиевскими крестами.

Информация о том, что после Второй мировой Пынтю «отмазали» от ответственности советские власти за помощь родственникам маршала Тимошенко, не соответствует действительности. Родная сестра маршала Тимошенко при оккупантах работала в Балте, была начальником столовой местной жандармерии. А родной племянник Тимошенко был при румынах начальником сигуранцы – службы безопасности в Саврани. Румынские контрразведчики прекрасно об этом знали, но никто родню советских маршалов не арестовывал и не преследовал. Работала на оккупантов и родная сестра маршала Толбухина — Елена Руденко. Она была сотрудницей примарии – мэрии Одессы, то есть подчиненной Пынти. Когда в 1942 году она серьезно заболела, примар ей помог.

Дело в том, что знаменитый хирург Часовников категорически отказался ее оперировать, заявив, что не хочет лечить сестру коммуниста и маршала. Пынтя вмешался, и Елену Руденко прооперировали, она выздоровела. В 1944 году маршал Толбухин стал председателем Союзнической Контрольной комиссии в Румынии и приехал в Бухарест награждать короля Михая орденом Победы. Толбухин приказал прекратить уголовное преследование Германа Пынти.

Увы, но бюрократическая машина румынской юстиции все равно работала, и несмотря на заступничество маршала Толбухина, Германа Пынтю судили, потому что его фамилия находилась в списках тех, кто был на руководящих должностях при диктаторе Румынии Антонеску.

Естественно, у меня был вопрос, причастен ли Пынтя к Холокосту? Например, в своих воспоминаниях он пишет, что после взрыва комендатуры на Маразлиевской в 1941 году, когда погибло 150 румынских генералов и офицеров, он утром проснулся и, посмотрев в окно, увидел евреев, которые были повешены вдоль улицы, ужаснулся. Естественно, ни один человек не будет писать о себе, что он подлец. Нужны были другие доказательства.

И вот в архиве нашелся документ — письмо Пынти к маршалу Антонеску, в котором он заявляет, что репрессии против мирного населения недопустимы, что это варварство, которое оставит навсегда грязное пятно на репутации королевства. Потом Герман Пынтя еще раз написал Антонеску письмо, в котором пытался остановить репрессии против евреев, написав, что они не причастны к взрыву комендатуры. Потом, в 1942 году, еще несколько раз обращался к Антонеску, пытаясь остановить угон одесских евреев в лагеря смерти и гетто.

Нет ни одного документа за подписью Пынти об убийстве мирных граждан. И это установленный исторический факт.

С другой стороны, именно в примарии Пынти родилось распоряжение, по которому имущество «эвакуированных» евреев распродавалось. В городе появились специальные конторы, занимавшиеся реализацией такого имущества. Это тоже факт.

Во многом его уголовное преследование в Румынии в послевоенные годы – результат трений и конфликтов с военной администрацией и румынским генералом Потапяну. После отстранения от власти Антонеску королем Михаем Потапяну оказался в «обойме» тех, кто перебежал на сторону новой власти. В итоге именно Потапяну включил Пынтю в списки чиновников, причастных к военным преступлениям. Пынте пришлось скрываться. В 1947 году он приехал в Бухарест, где был задержан тайной полицией. Сидел под следствием. В 1950 году его приговорили к десяти годам принудительных работ за военные преступления. Он просидел до 1955 года. Вышел на свободу в результате амнистии. Но как только его освободили, опять было возбуждено уголовное дело, но уже не по факту военных преступлений, так как он был не военным, а гражданским чиновником, а за «репрессии против рабочего класса». Тогда его оправдали.

Тем не менее, за ним не прекращали следить, ходила наружка всюду. В 1960 году против Пынти открыли очередное уголовное дело, якобы он подпольно продавал золотые монеты. При режиме Чаушеску это было преступлением. В 1961 году Пынтя был снова арестован – в числе группы бессарабских буржуазных «реакционеров» — он был очень авторитетным человеком в Бессарабии, его боялись румынские коммунисты. Получил год тюрьмы. В 1968 году он вышел на улицу, выпил кофе, упал и умер…

«Думская». Да, он просил не убивать евреев, это зафиксировано. А были ли у Германа Пынти рычаги воздействия, чтобы остановить убийства?

П.К. Пынтя не имел влияния на военных. Примария – это чисто хозяйственный орган. Он пытался с ними договориться, но не добился успеха. Кстати, Пынтя был против вывоза из Одессы трамваев и рельсов, а также первых троллейбусов, называл это «позорищем».

«Думская». А есть ли упоминания конкретных людей, которым Пынтя помог избежать смерти?

П.К. Только то, что пишет в воспоминаниях сам примар. Документов об этом я не нашел. Поэтому к воспоминаниям Германа Пынти я отношусь субъективно. Но то, что Пынте реально удалось за нереально короткие сроки восстановить экономику Одессы и отстроить многие разрушенные здания, – это факт.

Беседовал Александр Сибирцев