Пойдет на четвертый срок и молится за победу: мэр Одессы — о своих уголовных делах, Бабеле и игноре президента

Более двух месяцев (а до этого лет с 10) мы приглашали мэра Одессы на интервью. В последние дни года он согласился и приехал в нашу редакцию. Опытные люди говорят, что Труханов очень неохотно дает интервью без предварительной подготовки. У нас получилось иначе — общались в формате импровизации, что было на уме, о том и говорили. Спойлер: Труханов планирует идти на четвертый срок. Может для кого-то это неожиданно. А еще, тот, кто дочитает до конца, узнает, кому мэр звонит чаще всего. Начали с самых неудобных вопросов — об уголовных делах, отношении к деколонизации и почему мэра игнорирует президент. Ну и как же не помериться со Львовом. А никак.

Предупреждаем, интервью длинное, и мы не советуем читать его по диагонали, ведь вы сами знаете, что в деталях. Поехали.

«ОНИ НЕ ХОТЯТ СЛУШАТЬ, ЧЕМ ЖИВЕТ МИЛЛИОННЫЙ ГОРОД, НАСТОЯЩУЮ ОБЪЕКТИВНУЮ ИНФОРМАЦИЮ, ПОЭТОМУ У НАС ТАКИЕ РАЗНОГЛАСИЯ»

«Думская». Давайте начнем с истории. Истории дела КРАЯНа. Почему расследование НАБУ длится так долго? Уже восьмой год.

Геннадий Труханов. Потому что этого дела фактически нет, оно политически заказано.

«Д». Кто заказчик?

Г.Т. Саакашвили, и это есть в материалах следствия, когда бизнесмены показывали, что Михо пришел к Углаве (Гизо Углава — в 2015-м первый заместитель директора НАБУ) и сказал, что мне надо порвать Труханова. Этого дела нет, был оправдательный приговор, но они (НАБУшники) не согласны, что там по юридической компании они что-то не доработали. Мне говорят, что я ввел в заблуждение депутатов. Но можно ли их ввести в заблуждение? Это дети малые? Сегодня в этом здании работают более 700 работников, и люди получают качественную услугу. Там у нас всегда полная парковка. У нас не было других вариантов.  

«Д». Почему вас не приглашают на мероприятия, когда президент в Одессе?

Г.Т. Мне очень это нравится, что я могу не сидеть там, просто слушая и тратя время, а работать.

«Д». Но ведь судьбу Одессы обсуждают без вас…

Г.Т. Я считаю, что это минус им, а не мне. Они не хотят слушать, чем живет миллионный город, настоящую объективную информацию, поэтому у нас такие разногласия.

«Д». Вы разговаривали с президентом по телефону?

Г.Т. Нет.

«Д». Ни разу?

Г.Т. Ни разу!

«Д». Даже после полномасштабного вторжения?

Г.Т. После вторжения я был на нескольких совещаниях и докладывал.

«Д». У вас с ним сразу после избрания сложились такие плохие отношения?

Г.Т. У нас не было никаких споров, но вот такой формат. Не спрашивают меня, а я не лезу. Почему? Я всегда задаю важные вопросы. Если во время ковида у нас нет кислорода и нет лекарств, я поднимаю вопрос и говорю напрямую. Министр говорит, что есть, а я говорю, что нет. Может в Украине и есть кислород, но в Одессе его нет.

«Д». Если бы сейчас пришлось пообщаться?

Г.Т. Я мэр города, и вижу, что ему нужно. Возникают важные вопросы: прилет на Приморской. Люди по программе єВідновлення получат по 1 100 долларов за квадратный метр. Класс! Это работает. Прилет на Добровольского, 12 человек погибло, парадная разрушена. Прихожу, говорю, что вас поддержит государство. А они мне говорят, что нам предлагают 525 долларов за метр. Почему? Так решил Киев! Еду в столицу, спрашиваю, почему так? Мне отвечают, что проанализировали, что в этом районе такие цены. Мы разбили Одессу на сектора и увидели такую картину. А Одессу не спросили. А ведь в жизни оно совсем не так. А в Хаджибейском районе дают 970 долларов за метр. Что же это такое?

«ВО ЛЬВОВ ПРИЕЗЖАЕШЬ, ТЕБЕ РАССКАЖУТ О ЕГО ИСТОРИИ, А ЧТО МЫ БУДЕМ РАССКАЗЫВАТЬ ОБ ИСТОРИИ ОДЕССЫ, В ЧАСТНОСТИ ЛИТЕРАТУРЫ»

«Д». Вы согласны с тезисом, что сегодня уничтожают самоуправление?

Т. Г. Да, это четко. Если уважают самоуправление, то уважают мэра города, и здесь не важна персоналия, не важно, что это Труханов. Речь идет об избранном мэре города.

Мы должны выгрызать деньги. Эти НДФЛ должны выгрызать. Это же на силы обороны, это и ТрО, и полицию, и на садики, и на тротуары и тому подобное.

«Д». Почему так?

Т.Г. Децентрализацию начал Гройсман как мэр города. Но потом власть увидела, что растет влияние местных партий, и начались вопросы. Вот мы, например, построили дом детского творчества, начали трубы менять. Начался рост рейтинга мэров. Это не понравилось.

«Д». И еще о самоуправлении, но с другой стороны. Одессу часто сравнивают со Львовом, мол, мы проигрываем эту гонку. Размышляете ли вы об этом и, действительно ли нам надо догонять и перегонять?

Г.Л. Между странами и городами действительно есть конкуренция, можно назвать это и соревнованиями за туристов, за экономические показатели, за инвестиции. Что касается Львова и Одессы, то у нас есть море. Это нас отличает и дает большие возможности. И мы, конечно, должны развивать это направление. Надо соревноваться и развивать наш бренд «Одесса». И здесь не только об экономике и инфраструктуре, здесь еще о нашей культурной самобытности, о нашем юморе, о нашей литературе. Но сегодня мы лишаем себя возможности гордиться нашими писателями, когда переименовываем улицы, названные в их честь. Именно благодаря им Одесса вошла в мировое литературное наследие.

«Д». Вы о Бабеле?

Г.Т. Да, и про Паустовского, и про Олешу, Ильфа и Петрова, и про Жванецкого. И здесь как раз вопрос очень важный для меня, потому что я одессит. Я родился в Одессе. Я уверен, надо понимать все о нашей самобытности одесской, о нашей культуре, о нашем юморе, о нашей литературе. Одесса вошла в ЮНЕСКО как литературный город. И когда мы сегодня лишаем себя возможности гордиться нашими писателями, которые прославили наш город, и благодаря которым мы вошли в культурное наследие, мировое культурное наследие, то это неправильно.

«Д». То есть не согласны вы со всеми направлениями деколонизации?

Г.Т. Вы знаете, согласен, но я хочу, чтобы когда мы выполняли любой закон, мы читали его, поняли, что является исключением из этого закона и разобрались. А когда оно идет таким образом, как оно прошло, то это, я считаю, неуважение к нашему городу, неуважение к нашему культурному наследию. Потому что Институт национальной памяти сегодня принял уже решение по трем улицам, которые переименованы, это Паустовского, Веры Инбер и Бунина, что они не подлежат переименованию, понимаете? А почему же тогда не разобрались? А я уверен, что если дальше будем разбираться, то и Исаак Бабель, который был расстрелян Сталиным, он тоже не подлежит. Что же мы делаем? Как будем соревноваться? Во Львов приезжаешь, тебе расскажут о его истории, а что мы будем рассказывать об истории Одессы, в частности литературы?

«Д». Вы читали статью в The Economist?

Г.Т. Да, конечно.

«Д». Что думаете? Она имела большой резонанс…

Г.Т. Да, большой резонанс. Есть разные мнения и видения. Был я недавно в Страсбурге, и ко мне подходил очень известный французский кинорежиссер и спрашивал, что с Бабелем действительно такая ситуация? Я ответил, что да. Если мы вошли в ЮНЕСКО, то должны принимать то, что у этого региона есть свои особенности, такая у нас история, и не надо ничего выдумывать. Относительно этой статьи, то вероятно это мнения людей. Я не думаю, что в таком известном издании можно что-то за деньги напечатать. Одесса доказала, что мы патриотически настроенный украинский город, у нас есть враг, это российская федерация, с которой мы воюем. Мы выполняли закон о деколонизации, городской совет переименовал 210 топонимов, четко разбирая каждый случай. И в обществе не было никакого противодействия. Но у нас не десять улиц, нужно время. Закончился срок, за неделю взяли и приняли решение по 89 улицам, памятники надо снести. Да, выполнять надо, но ведь разбираться! Хорошо, Пушкин вам напоминает империю. А Дюк не напоминает? А де Рибас не напоминает? Потемкинская лестница? Оперный театр?

«ПОЖАЛУЙСТА, РЕБЯТА, ИСПОЛЬЗУЙТЕ ЭТУ АЙДЕНТИКУ, НО НЕ НА ТЕРРИТОРИИ ГОРОДА»

«Д». Недавно на сессии облсовета приняли новый брендбук Одесчины. Будете ли вы, как мэр, использовать его на территории города?

Г.Т. Очень хороший вопрос. Я не позволяю себе и не хочу позволять другим принимать волюнтаристские решения. Кто-то что-то разработал, взяли на сессии и приняли. Я думаю, надо, чтобы была дискуссия, открытый конкурс, чтобы была возможность выбора. Поэтому наша фракция подняла этот вопрос и заявила, что, пожалуйста, ребята, используйте эту айдентику, но не на территории города. У нас есть свой туристический символ, мы будем делать это с обсуждением с обществом.

«Д». Используется ли на официальном уровне та символика, которая была разработана структурой скандально известного украинофоба Артемия Лебедева?

Г.Т. Я не знаю этого Лебедева, но когда он говорил, что он мечтает приехать в Одессу «пожрать» и что-то там с «девками» делать, то я ответил, что это они у себя в хлеву жрут и девки у них, а у нас наши мамы, жены и дочери. Якорь-сердце — это творение студии, а не Лебедева. Да, конечно, он используется. Он установлен в шести городах-побратимах и стал символом поддержки Украины, люди несут туда цветы.

«ОДЕССУ СПАСЛИ НАШИ ЗАЩИТНИКИ, А ТАКЖЕ МОЛИТВЫ ГОРОЖАН И ЗАЩИТНИКОВ»

«Д». Вы слышали историю об Агафангеле и иконе?

Г.Т. Кто же ее не слышал?

«Д». Вы впервые ее услышали из уст Олега Кипера или раньше? Верите ли вы в нее?

Г.Т. Я верю в то, что Бог бережет Одессу, и у нас есть защитница — Касперовская икона Божьей матери. Богослужение и молитва сегодня защищают. Как говорил один известный священник, монах, что у ангела есть два крыла: это работа и молитва. Сегодня наши военные выполняют свою работу, защищая Родину и нас с вами. А мы должны молиться и просить защиты. В это я верю. История с Агафангелом и иконой очень интересно интерпретирована для общества, но я бы изменил акценты. В 1853 году тоже была подобная история, когда Касперовская икона защитила Одессу. Сейчас та же ситуация — Одессу спасли наши защитники, а также молитвы горожан и защитников. В эту версию я верю.

ЕСЛИ НЕ НА АРМИЮ, НА ЧТО ТРАТИТЬ ДЕНЬГИ? КАК ПОСТРОИТЬ ЕДИНУЮ НАБЕРЕЖНУЮ И СПАСТИ ЕЕ ОТ ЗАСТРОЙКИ?

«Д». В 2024 году Одесса передала на нужды ВСУ сотни миллионов гривен. Если бы эти деньги не пошли военным, куда бы вы их направили?

Г.Т. Денег всегда не хватает, но есть стратегические направления. Сегодня во время войны это прежде всего энергетическая безопасность. Все время нашей независимости мы не занимались этим серьезно. Одиннадцать последних лет я пытался добиться передачи Одесской ТЭЦ на баланс города. Говорил со всеми президентами и премьерами. К сожалению, они решили иначе и передали ее НАК «Нафтогаз». Это могла бы быть наша энергетическая независимость, это позволило бы внутри города организовать когенерацию, которая обеспечила бы как минимум все объекты инфраструктуры. Что касается других направлений, то это строительство мусоросжигательного завода. Конечно, и зеленая энергетика.

«Д». За последние десять лет городские дороги стали более удобными, их поддерживают в более-менее нормальном состоянии. Этого нельзя сказать о тротуарах. Почему по Одессе более удобно передвигаться на автомобиле, чем пешком? Пешеходов намного больше.

Г.Т. Надо оценивать ситуацию трезво. Конечно, можно просто положить плитку или асфальт и на время закрыть вопрос. Но если мы говорим по-взрослому, то должен быть комплексный подход, как мы сделали с Ришельевской — полностью поменять коммуникации, посмотреть, в каком состоянии водоотвод и водоснабжение. Если делать, то делать правильно, чтобы потом не нужно было каждый год перекапывать и перекладывать. Мы продолжим системное улучшение тротуаров, но сейчас деньги в первую очередь на ВСУ.

«Д». Сколько денег нужно, чтобы тротуары в Одессе были по качеству такие, как автомобильные дороги?

Г.Т. Я когда-то давал распоряжение посчитать, два-три года назад это было около 10 миллиардов гривен, сегодня эта сумма, пожалуй, больше.

«Д». В последнее время вы много говорите об инклюзивности и безбарьерности. Почему такое внимание?

Г.Т. Мы всегда занимались этим вопросом. Если помните, то в 2014 году у нас вообще не было троллейбусов и трамваев с низким полом. Сегодня ситуация совсем другая. Кто хочет увидеть — увидит. Пандусы на тротуарах, тактильная плитка, работаем в этом направлении системно. Двигаемся по плану впереди всех. Создали Координационный совет безбарьерности, взаимодействуем с государством, ведь есть здесь много проблем. Законы есть, но они не урегулированы постановлениями Кабмина. Приведу пример. Согласно законодательству, люди с инвалидностью, передвигающиеся на колясках и проживающие в многоэтажных домах, могут быть переселены на первые этажи. То есть, закон есть, но как его выполнять, мы не знаем. Государство должно разъяснить механизм выполнения и как это финансировать.

«Д». Каждый мэр Одессы хоть раз говорит о единой городской набережной. Это реально сделать?

Г.Т. Я думаю, что мы это сделаем. Но здесь нужно понимание в обществе, надо, чтобы люди услышали. Мы этим занимаемся с 2014 года. Но на побережье многочисленное количество земельных участков, которые в разные годы и при разных обстоятельствах попали в частные руки. Нас не слышат. Надо сесть, провести диалог, выделить эту приморскую полосу, утвердить границы парка Юбилейный, и вот тогда единая набережная станет реальностью. Пока мы слышим от владельцев что-то вроде «а почему мы должны кому-то что-то отдавать».

«Д». Мы можем утверждать, что парк Юбилейный не защищен от застройки?

Г.Т. За время моей деятельности на должности городского головы мы там ничего никому не отдали. Все, что там сложилось, это наше наследство, мы не можем его отмотать. Когда-то люди получили участки в долгосрочную аренду, что-то там построили, не знаю, законно или нет, но у них есть документы и они платят налоги. Мы боремся хотя бы за уменьшение этажности.

«Д». Можете привести примеры успешные?

Г.Т. По парку Юбилейный не готов ответить, но вспомню успешный кейс в Киевском районе. Планировалось многоэтажки на 24-25 этажей на улице Академика Королева. Нам в ходе диалога удалось уменьшить до десяти этажей — именно на такую этажность мы выдаем им документы. Конечно, они могут поехать в Киев и там пролоббировать свое, к сожалению, такая практика существует очень много лет.

«ЭТО АМОРАЛЬНО — ПРИКРЫВАТЬСЯ ЛЮДЬМИ С ИНВАЛИДНОСТЬЮ И ВОЕННЫМИ», — О СТРОИТЕЛЬСТВЕ НА ДЕЛЬФИНЕ

«Д». Ситуация с Юрием Дегасом, который обвиняет лично вас, мол, вы хотите разрушить его инклюзивный пляж.

Г.Т. Между двумя бизнесменами возник спор, при чем здесь городской совет, я не знаю, но я уже привык к этому. Это очень грязная история. И самое неприятное, что в свое время я помог ему со всеми документами, мы вместе этот пляж открывали. Так что заявлять, что я хочу уничтожить — это абсурд. Я был там много раз, и уже во время полномасштабного вторжения, и благодарил его за создание пляжа.

Ни одного сантиметра там никто не забирал и ничего не уничтожал. Поэтому возник спор из-за того, что рядом находится объект, приватизированный еще двадцать лет назад. Он в неудовлетворительном состоянии. Аэросолярий. Когда я обходил, то увидел, что это опасная зона. Вызвали бизнесмена, он сказал, что все сделает. Я приказал установить забор и надпись «опасно». Он начал работу, и тут начинается открытая наглая ложь, что кто-то что-то забирает, какую-то парковку уничтожает. Это аморально — прикрываться людьми с инвалидностью, военными, мутить общество. А вопрос, как он работает, как он платит налоги, это будет очень интересно, ведь рядом с инклюзивным пляжем работает эксклюзивный. Есть много сигналов, и мы увидим очень скоро реакцию правоохранительных органов.

«Д». Вы считаете Дегаса вашим политическим оппонентом?

Г.Т. Я считаю, что многие могут быть моими политическими оппонентами.

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ: КОМУ ЗВОНИТ И О ЧЕМ МЕЧТАЕТ МЭР

«Д». Когда закончится война?

Т.Г. Мы все засыпаем с этим вопросом. Но чем она должна закончиться? Погибло столько ребят и девушек. Это лучшие люди государства. Но есть линия соприкосновения. И как это закончить? Я не понимаю, на каких условиях. Но если продолжать, я тоже не понимаю. Нам говорят о контрнаступлении, но какими силами, если не хватает авиации?

«Д». До вторжения вас называли пророссийским политиком. Как изменилось ваше отношение к россии?

Т.Г. Любой человек может задать аналогичный вопрос. Моей матери 82 года, и она каждый день уходит в подвал. Как я должен относиться к этому? Я не вижу своих внуков. Я на каждом прилете, вместе с ГСЧС достаю тела погибших. Как я могу к ним относиться? А то, что я разговариваю на русском языке, так мы все родились в Одессе, и общаемся на русском. А то, что у нас работали в порту в основном российские компании, это тайна какая-то?

«Д». Если бы у вас были всеукраинские рычаги, чтобы вы сделали в вопросе мобилизации?

Г.Т. Давайте посмотрим, кто забронирован в одесском городском совете. Какие направления? Тепловики, которые обеспечивают теплом, водители трамваев и троллейбусов, работники КП «Горзелентрест», которые спиливают упавшие деревья. Это наш фронт сегодня. Наши садики, школы. А давайте посмотрим на администрации, кто у них там забронирован?

«Д». Когда ваших работников забирают в ТЦК, есть какие-то пути их возвращения?

Г.Т. У меня есть заместители, которые этим занимаются и общаются с ТЦК, объясняют ситуацию.

«Д». Удается освободить людей?

Г.Т. Иногда удается, иногда — нет! В большинстве случаев есть понимание. У нас были случаи с «Одесгорэлектротрансом», я спросил у военкоматов, а вы готовы работать вместо них, чтобы транспорт не стал?

«Д». Вы пользуетесь мобильным телефоном?

Г.Т. Да, конечно.

«Д». Кому звоните чаще всего?

Г.Т. Своим заместителям, к сожалению.

«Д». Кто первый?

Г.Т. Первый заместитель!

«Д». Какие цели на 2025 год вы перед собой ставите?

Г.Т. Сделать так, чтобы все мы внутри города доказали, что у нас нет разногласий в истории, культурном наследии. У нас очень красивая история, мы должны гордиться ею не на словах, а на деле. Надо любить Одессу такой, какая она есть. Наш город вдохновлял людей на разные идеи, и на революцию, взять ту же организацию «Филики Этерия» (греческая национальная тайная организация, основанная в Одессе, которая фактически подготовила греческую национально-освободительную революцию), или вспомним Владимира Жаботинского (еврейский писатель и публицист, один из лидеров сионистского движения; соучредитель государства Израиль и его вооруженных сил), который здесь родился. Здесь в ссылке был Пушкин, он не путин, как и Чайковский. Это не имперское прошлое, а настоящее. Вагнер был любимым композитором Гитлера, и что? Если про Бабеля говорят, что он воевал в конной армии, а потом о ней написал? Или Ильф и Петров работали на НКВД, а потом написали «12 стульев». Ну это реально?

«Д». Когда закончится война, будете ли баллотироваться на четвертый срок?

Г.Т. Да. 

Авторы — Юрий Басюк, Ростислав Баклаженко