«Был спокоен как никогда»: одесский сержант уничтожил в ближнем бою сразу шесть оккупантов

Сеть изобилует роликами, запечатлевшими уничтожение российских оккупантов при помощи разнообразной техники. Они создают впечатление, что война за независимость Украины свелась к противостоянию операторов дронов. Дескать, у кого больше «птичек» и кто управляет ими лучше, тот и победит.

Тенденция к усилению роли беспилотников на полях сражений действительно есть, однако без простого солдата, который должен штурмовать окоп, захватить вражеский опорник, в конце концов поднять флаг над освобожденным селом, никак не обойтись.

В нашей новой рубрике «Путь воина» рассказываем о сержанте 126-й бригады территориальной обороны Богдане Сурженко с позывным Крот, который, оказавшись в окружении, сумел не только выжить, но и уничтожить в контактном бою целую группу россиян. С ним мы пообщались об эволюции боев на линии боевого столкновения и состоянии боевого духа украинского войска.

Богдан родился в 1993 году в поселке Бородино Болградского района, в 16 лет перебрался в Одессу. Закончил тут курсы по обслуживанию газовых котлов, но, как часто бывает, теоретические знания не пригодились. Юноша стал заниматься установкой металлопластиковых окон, чем и зарабатывал на жизнь вплоть до 24 февраля 2022 года.

Военный признается: всегда понимал, что рф не оставит Украину в покое и что конфликт на востоке страны перерастет в полномасштабное вторжение. За несколько дней до начала большой войны видел, как колонны украинской техники по Объездной дороге уже шли на восток…

«Срочную службу я не служил, но уже на второй день вторжения мы с ребятами пошли в военкомат, — рассказывает Крот. — Хотели попасть в механизированные войска. Отказали: мол, слишком много желающих. С ТрО та же история. Потом прослышали, что МВД тоже набирает добровольцев. Ломанулись туда, и действительно, записались в сводный батальон полиции, который чуть позже получил название «Цунами». Нам оформили документы и право на ношение оружия. Но потом что-то пошло не так и нас перевели в 126-ю бригаду ТрО, чтобы… тут же откомандировать обратно, в полицейский батальон».

«КОЛЛАБОРАНТОВ ЗАДЕРЖИВАЛИ И ПЕРЕДАВАЛИ КОНТРРАЗВЕДКЕ»

До сентября 2022 года Богдан и его побратимы интенсивно занимались боевой подготовкой. Когда пробил их час, парней отправили на херсонское направление. Конкретно в Давыдов Брод, где как раз шли ожесточенные бои. То, что передовая близко, стало ясно в первый же день.

»Прямо над нашими головами был воздушный бой, — вспоминает воин. Истребители схлестнулись и ушли куда-то, поэтому непонятно, кто кого.

Первой нашей задачей было зайти в серую зону и установить музыкальную колонку, с помощью которой можно было бы кошмарить орков и говорить, чтобы они сдавались, поскольку в окружении. Дождь хлещет, везде грязь, форма стала совсем коричневой, а на обратном пути еще и машина поломалась. Но справились.

Ну а дальше задачи стали ставить однозначные – зачищать освобожденные населенные пункты после того, как там отработали морпехи. Русских из села выбили, но когда наша колонна заходила по переправе через Ингулец, прилетело по одной из машин. Там семеро ребят раненых было. Пришлось перестраиваться и заходить по другой переправе.

Зачистка – штука муторная, хотя вроде противника и нет, но это не факт. Потому что случаются «потеряшки». Замешкались при отходе или перепились, а тут уже наши. Они тогда переодеваются в гражданское, и от них можно чего угодно ожидать. Нужно заглянуть в каждый подвал, в каждую щель, проверить все ящики: разумеется, с саперами. Противник очень много минирует, оставляет сюрпризы разные.

Я с русскими солдатами-потеряшками не сталкивался, а вот коллаборантов мы задерживали и передавали в руки контразведке.

Сначала было страшновато, за каждой дверью может быть растяжка или орк, а потом привыкаешь…»

«ТОТ, КТО СЛУШАЕТ, ТОТ ЖИВЕТ»

После освобождения Херсона, за которое Богдан получил Золотой Крест от главкома, его с побратимами отвели и дали десять дней отдыха, а затем перебросили на запорожское направление, в район Гуляйполя. Здесь он смог найти себе дополнительное применение, помогая дронщикам прикреплять к их «птичкам» боеприпасы.

«Никто меня этому не учил, ребята раз показали и все, — говорит сержант. — А дальше смекалка, и чтобы руки из нужного места росли. Думаю, я без проблем смог бы стать дронщиком, но меня это не интересовало, мне надо было такое, чтоб погромче!

После Запорожья нас на некоторое время перевели в Одессу, а потом был пылающий Донбасс. Свой первый контактный бой я принял только в августе 2023 года, когда наша рота 126-й бригады в составе подразделений бригады «Лють» освобождала Клещеевку. Это когда после потери Бахмута Силы обороны пытались его охватить с целью выдавить оккупантов из города. К тому времени мы были уже довольно опытными воинами: знали, как ходить, куда ходить, а самое главное, научились слушать и различать выходы и приходы. Тот, кто слушает, тот живет.

«ТАМ, ГДЕ ТОЛЬКО ЧТО СТОЯЛ, В СТЕНЕ ОБРАЗОВАЛИСЬ ДЫРЫ НАСКВОЗЬ»

«Собственно, о первом бое. Примерно пол-Клещеевки было за нами, половина – за орками. В тот день мы не планировали никаких атакующих действий, но подошли десантники из 80-й бригады и предложили штурмануть, потому что мы на тех позициях уже недели три как застряли. Ну а мы, конечно, за любой шухер. Получилось так, что мы их опередили, орки сами готовились у удару, собралось их там прилично. Наш удар стал для них неожиданностью, и мы хорошо им навалили. Отбили двести метров улицы. Плотный был бой.

А уже вечером пошла ответочка. Орки пошли отбивать утраченное и кинули на нас сразу четыре бронетранспортера. Они свободно технику использовали, а у нас не получалось. У них там все позиции были пристреляны. Как только техника заходила, ее сразу жгли. В том бою я чудом не погиб. Мы с пулеметчиком засели в доме, и он начал работать по русским. БТР засек нашу позицию и начал наваливать из своей 30-миллиметровой пушки. Я упал на пол. В стене, у которой я только что стоял, образовались дыры от снарядов. К счастью, парень, который был ближе, отработал по бронетранспортеру из гранатомета «Матадор». Пошла детонация, башню сорвало. А затем и еще три вражеских БТРа наши уничтожили. Штурм мы отбили».

«СТАРАЕМСЯ СИДЕТЬ ПО НОРАМ»

Спрашиваю о том, как поменялся формат боевых действий за два с половиной года большой войны.

«Изменился, сильно, — отвечает Богдан. — Если вначале у нас были плотные стрелковые контакты, то теперь из-за насыщенности дронами и мы, и они сидим по норам. То есть люди друг в друга практически не стреляют, нет такой возможности. Бой в обороне выглядит следующим образом. Мы сидим в укрытиях, в воздухе висят дроны. Если противник собирается наступать, то, как правило, сначала проводит артподготовку из минометов. Когда они начинают выдвигаться, то мы все равно не высовываемся, ждем информации от дронов-разведчиков. Получаем сообщение, что на таком-то расстоянии с такого-то направления движется группа. Готовимся. И в последний момент выходим и открываем огонь. В идеале подпустить метров на 30-40.

Свой последний бой я принял 3 октября 2023 года под Курдюмовкой, есть там такая знаменитая железная дорога, а под ней насыпь. За нее ожесточенные столкновения. Мы с товарищем, молодым медиком, сменили ребят на позиции, которую выкопали прямо под железкой. Наши хлопцы пытались наступать, но их отбросили, и мы вдвоем фактически оказались в окружении. Я увидел ноги первого оккупанта, на нем была форма росгвардии (российский аналог НГУ, бывшие внутренние войска). И тут же в нашу нору прилетела граната. Каким-то чудом мы не пострадали, но у медика разбило автомат. Мой уцелел, а с ним семь магазинов и одна оборонительная граната Ф-1. Русские приблизились еще ближе, их было двое. По всем правилам они должны были зачистить нашу позицию и закинуть нам гранату, но, видимо, решили, что: либо мы мертвы, либо ушли. Это было ошибкой, которая дала мне возможность скосить их длинной очередью. Одного сразу, а второй упал за пригорок раненый. Я начал его выслеживать, надо ж добить. А он сдуру сам поднялся, и я ему прямо в каску очередь дал. После этого связался со своими и передал, что мы в окружении. Нам ответили: держитесь, мы вас вытащим».

«ЛЕЖУ И ДУМАЮ, ЧТО ЕСЛИ И ВЫЖИВУ, ОСТАНУСЬ ОВОЩЕМ»

«По оркам, которые продвинулись вдоль железки, начали работать наши минометы, и они стали откатываться. Двое россиян как раз проходили мимо моей позиции. И тут у нас с ними состоялся короткий диалог. Я открываю огонь по ним, а они начинают кричать: «Свои, свои!» Я им в ответ: «Сосать!» Добил их очередями, а потом гранату бросил, чтобы наверняка. Минут через десять появились еще двое, они отступали и, видимо, решили, что уже на своих позициях. Первого я наглухо снял, а второго ранил, но он оказался не робкого десятка. Падая, выстрелил по нам из подствольника, дал очередь. Пуля попала мне в шею. На мгновение выключился, но тут же пришел в себя. Боли нет, небольшое жжение. Но и тела не чувствую, парализовало. Даже говорить не могу. Думаю, вот и все, отвоевался, небось, перебило позвоночник.

Лежу и думаю, что если и выживу, то останусь овощем. И тут залетает чудотворная граната. Я даже обрадовался, что она покончит со мной и не будет этих мучений. Спасло то, что у меня был напашник, а между ним и броником я еще кевларовую пластину нарастил. Осколков принял будь здоров: и руки, и ноги, и под глазом. После взрыва какое-то время приходил в себя, но потихоньку начал шевелиться, говорить шепотом. И когда ребята подоспели, я из этой щели как-то выполз, а потом встал и пошел своими ногами. Бред полный. Пацаны говорили, что чисто Франкенштейн был: падал, вставал и шел. А тот русский, который меня отработал, как сказали, вытек, то есть умер от потери крови.

Когда я вел этот бой и убивал их, то был удивительно спокоен. Как никогда спокоен. И хотя я позаботился о том, чтобы максимально защитить себя, понимаю, что мне просто повезло. Пуля вошла в шею, задела цепочку с изображением богини Санта Муэрте (современный религиозный культ, распространенный в Мексике и США, заключающийся в поклонении божеству, персонифицирующему смерть, — Ред.), несколько колечек в кожу вонзились, а потом разорвалась на десятки мелких осколков, но ни один из них не задел артерию – кровотечение было минимальным. Именно повезло…»

«НАГРАДНОЕ ОРУЖИЕ ДАЛИ, А С НАГРАДОЙ ПОКА НЕ СЛОЖИЛОСЬ»

«Потом было десять километров до стабилизационного пункта на «Хаммере». Я лежал на полу, и меня постоянно подбрасывало. Было очень больно от этого, пацаны на меня в конце концов сверху легли, чтобы не подбрасывало. Затем лечился в Днепре, Тернополе, теперь вот в Одессе прохожу реабилитацию. Что будет дальше, непонятно, проблемы остались. При наклоне головы к подбородку простреливает в ногу. Я только пару месяцев как начал чувствовать правую руку. В шее куча осколков, они колют и мешают. Бывает, резко повернешь голову или поднимешь правую руку – начинаешь отключаться. Буду ехать в Киев, консультироваться с нейрохирургами, посмотрим, что они скажут.

За этот бой я получил наградной пистолет Glock-17 от ГУР, а вот с наградой пока не сложилось. Документы подали, но это не так быстро».

«У НАС НЕТ ТАКОГО КОЛИЧЕСТВА РЕАБИЛИТОЛОГОВ И ПСИХОЛОГОВ»

«Ребятам тяжело. Сильно устают, перегорают. Мне страшно представить, что будет, когда начнется демобилизация. У нас же нет такого количества психологов, реабилитологов. А они нужны. У многих в голове такое, что страшно подумать. Сейчас проводить демобилизацию нельзя.

У тех, кто реально воюет, моральный дух все-таки на должном уровне, но многих часто накрывает, и с этим надо работать. Опять-таки, усталость. У меня есть знакомые, у которых ротация заключается в переброске с одного направления на другое. Вот и все».

Беседовал Ростислав Баклаженко