|
Специальный корреспондент «Думской» Дмитрий Жогов – о том, с какими проблемами сталкиваются в Одессе ветераны войны на востоке Украины, которые хотят реализовать гарантированное им законом право на приватизацию 10 соток земли. В горле стоял ком, и предательски щипало в глазах, когда у Спасо-Преображенского собора выставили гробы с телами ребят, убитых в АТО. «У него отрезали уши, суки!» — перешептывался народ. Закипала в груди бессильная ярость. Я вытирал кулаком глаза и отворачивался, чтобы не видели слез. Это война, как она есть. Грязная. Садистская. Жестокая. А есть еще война подленькая. Необъявленная. Там не свистят пули и снаряды. Там застыло злобное равнодушие, правит бал самодовольное хамство. Желание досадить, унизить людей, вернувшихся с войны. Хотя бы кольнуть, буркнув: «Мы вас туда не посылали!». Эта фраза иной раз действует посильнее вражеской пули. Охватывает безнадега. Опускаются руки. Заливает тоскливое чувство незащищенности и предательства. И вдруг… Мгновенный выброс адреналина, ослепляющая ярость, и свой крик слышишь как будто издалека и приходишь в себя только когда толстомордый водитель маршрутки, отказавшийся везти инвалида-«атошника», лежит на полу и юшка течет из носа, и перепуганные вытаращенные глаза: «Н-н-не нада! Я п-п-понял!». И ты, переводя дух, отпускаешь его… Как там, в романе Толстого «Гадюка», где прошедшая гражданскую войну злая и тощая Оля не смогла жить в мире мещан. И не стерпев нападок «Вороньей слободки», схватилась за револьвер: «…выстрелила и — продолжала стрелять в это белое, заметавшееся перед ней лицо…». Это, кстати, первый в литературе опыт описания военного синдрома. В этой статье я не стараюсь прошерстить весь чиновничий мирок в поисках, кто виноват. Когда я прочел, что написал в «Фейсбуке» Константин Слободниченко, артиллерист, основавший военный музей в спальном районе (мы о нем писали), то невольно вздрогнул: на меня как холодом подуло: «Даже страшно, признаться, о чем я думаю… После общения в течение двух месяцев с госструктурами — мысль одна. Это ТТХ РПГ-18 (гранатомет «Муха»). Больше ничего в голову не лезет». Не буду пытаться разобраться в механизмах бюрократической машины. Просто послушаем монолог комвзвода. Пусть это будет статьей-предупреждением. И мне бы очень не хотелось через время сказать с горечью: «Мы же говорили! Писали! Довели, сволочи!». Константин — человек доброжелательный, рассудительный. И если такое написал, значит, допекли. Или его, или кого-то из его бойцов. А за них Константин готов хоть сейчас в бой. Я встретился с ним. И вот его рассказ. РЕКОГНОСЦИРОВКА НА МЕСТНОСТИ На старенькой «шестерке» мы с Константином едем смотреть «его землю». Участок, который находится в границах города. Его каким-то образом не заметило недреманное чиновничье око, и Константин решительно за землю борется, вызывая у чиновников приступы ярости. Всем, кто хочет потребовать у города свой «клаптик» земли, Константин может провести мастер-класс: - Каждому гражданину Украины положено десять соток земли под строительство дома, — говорит Слободниченко. — Под строительство дачи – 12 соток. Под строительство гаража – сотку. Под ведение сельского хозяйства — два гектара земли. Закон этот принимали еще при Кучме или Кравчуке, он популистский, конечно, но такой закон есть. В четырнадцатом году постановили, что участники АТО пользуются внеочередным правом. Землю под строительство дома в границах населенного пункта ты должен сам искать и договариваться с местным советом. Можешь, конечно, и в Царское село прийти и спросить: а у вас участка свободного нет? Понятно, что у них нет. Но спросить-то можно! Когда в 15 году я был в АТО, меня солдаты спрашивали: «А ты писал заявление на землю?». А я даже не знал. Между тем несколько бойцов из Днепропетровска получили участки. Пусть на объездной. Но все равно получили. Даже три участка дали на выбор. Я приехал в отпуск в Одессу, написал заявление: «Прошу выделить мне участок!». Приложил все справки. Только я еще не знал, что в Одессе землю не дают. В мэрии ответили: «Вы неправильно подали документы». Я спросил, почему. - А вы должны сами найти участок земли и предоставить его географические материалы! - А откуда же я знаю, где в городе есть свободные участки? - Мы такой информацией тоже не владеем. Поэтому ищите. Я часто езжу по работе на машине и тут смотрю: на 7-ой Пересыпской столько земли свободной! Пусть она и в камышах. Рядом самострои ромы лепят. Я нашел кадастровую карту, посмотрел: вроде как частной собственностью участки не являются. Позвонил еще двум товарищам-побратимам. И мы втроем написали заявления. СТРАТЕГИЧЕСКИЕ ХИТРОСТИ Бойцы уже привыкли на гражданке к чиновничьему лицемерию. Почести павшим бойцам, возложения цветов и торжественные речи, как правило, существуют для проформы. На деле же, чиновники, которые выстаивают минуту молчания и делают скорбные морды, уже через полчаса в упор не видят проблем живых бойцов АТО. Чтобы победить этого врага, нужна хитрость. - Зачастую человек пишет заявление, — продолжает свой рассказ Константин, — и ему через месяц приходит ответ, что земли вашей уже нет! Я с ними ругался до хрипа: «У вас же компьютер! Вы же видите, что участков на 20 человек, зачем вы принимаете заявление от 21-го?». А люди месяц ждут. Надеются. Поэтому мы выбирали с бойцами пять участков и писали сразу пять заявлений на каждый участок. Может, кому-то повезет. Может, и всем. Наши заявления отправили в городское управление земельных ресурсов. Оттуда перезванивают и гневно спрашивают: - Вы чего столько заявлений написали? Ваша компашка собрались что-то намутить! - Какая разница сколько заявлений написали? – говорю им. - Рассмотрите одно! Если есть пустой участок земли, дайте его, а по остальным напишите отказ. Я же не расстроюсь. Мне дама заявляет: - Я такой маразм первый раз в жизни вижу! Я столько лет в госструктурах, а таких глупых людей первый раз встречаю! - Давайте я к вам подъеду, и вы мне лично объясните, что я неправильно написал. Это же ваша работа, верно? - Забудьте мой номер телефона, — отвечает. ДЬЯВОЛИАДА «Товарищ! Без истерики. Конкретно и абстрактно изложите письменно и устно, срочно и секретно – Полтава или Иркутск?» (Михаил Булгаков) Бумажные тигры живут в этих коридорах. Рыцари волокиты, вооруженные скоросшивателем и печатью. Они грозно и брюзгливо наблюдают за каждым вошедшим в их логово. У них есть хорошее оружие – они вас не понимают. Они багровеют и трясутся, когда вы робко протягиваете им бумажки. – Это не ко мне! - А куда? - Не знаю, — ответствует раздраженно и дает понять, что своим посещением ты мешаешь занятому человеку. Через час суматошной беготни: - Мне сказали, что это все-таки к вам! - Кто сказал? - Ваше начальство! Прошение берут, как дохлую крысу, и вчитываются: - Это же составлено не по форме! Прочтите на доске объявлений, как заполнять, и тогда приходите. А далее происходит диалог как в книгах Дугласа Адамса: «- На какой доске? Чтобы найти ее, мне пришлось спуститься в подвал! - Да, доска объявлений находится именно там. - С фонарем! - Наверное, лампочка сгорела. - А лестница в подвал тоже сгорела? - Но ведь вы же нашли объявление, правда? - Да, нашел. Оно было на дне запертого шкафа с бумагами, который стоял в неработающем туалете, на двери которого висела табличка «Осторожно, леопард!». Читайте также: Земля для фронтовиков — почему дают только избранным? Наступает момент, когда беганье по инстанциям вызывает у имярека нервный смех, переходящий во всхлипывания. Он поводит безумно глазами и судорожно икает. Чиновники держат оборону, словно у них приказ: «Ни пяди земли! Позади нас…». А черт его знает, что позади них. И гражданин сникает, отчаивается и, осознав свое убожество, под довольное молчание бюрократов бредет домой. Но бойцы АТО не привыкли сдаваться. И решили дать бой. Константин рассказывает: - В Земельном кодексе написано, что органы власти должны в течение месяца дать ответ. Через месяц никакого ответа нет. Еду туда. Говорят: «Мы отправили вам ответ (!) из земельных ресурсов в управление архитектуры. Спрашиваю: «Долго от них ответа ждать?» — «Архитектура недели три точно будет рассматривать». Прихожу через время в архитектуру: - Готов ответ? – Нет, не готов. Еще через пару недель. Выходит женщина и говорит: - Такая ситуация: я обнаружила в архиве, что эта земля в 1950-е годы передавалась кому-то советом народных депутатов Одессы. Мы можем написать вам разрешение на застройку этих участков, но у вас могут быть неприятности. Появятся вдруг хозяева. Подадут на вас в суд… - Что они скажут? Что прописаны в камышах с 50-го года? Пусть подают. - Мы так не можем. Не можем разрешение дать. - Хорошо, что нам делать? - Поезжайте на район, опросите соседей, найдите поселковый совет, найдите домовую книгу 1950-х годов. Или церковно-приходскую. Выясняйте, кто там прописан. То есть, то, что они должны делать, почему-то взваливают на меня! Мы с побратимами подумали и решили за домовыми книгами не бегать и ромов не опрашивать, а через пару недель еще прийти. Оказалось, правильно сделали, что никуда не рванули, сведения эти по большому счету никому не были нужны. В управлении архитектуры говорят: - Ваш ответ уже готов. - А где же он? - В секретариате. Его должны отправить на Артиллерийскую, 1, в земресурсы. Пошли в секретариат. У секретаря спрашиваем: - Отправили наш ответ? - Нет, не отправили. - А покажите его. Можно сфотографировать или сделать ксерокопию? - Нет, нельзя. - Дайте хотя бы переписать! - Давайте быстро, пока нет посетителей… В ответе куча воды. Зонинг, красные, зеленые, синие линии. По поводу двух участков говорится, что они передавались советом народных депутатов кому-то. А еще по поводу двух ничего не написано. И внизу вывод: «На этих участках разрешено строительство одноквартирных домов». То есть архитектура дает на эту землю добро! Я сходил еще в архив и попросил бабушку божьего одуванчика найти что-либо по этим участкам. Подождал пару дней, захожу. Она мне: «Ничего по ним нету! Никаких сведений!». Ветераны АТО довольны и счастливы. Нашли в Одессе ничейную землю и вот-вот получат разрешение на ее использование. Я слушаю Константина с уважением и благоговением: все же он почти прошел этот квест. Ха! Как бы не так! - Приходим в земресурсы. Женщине, которая ведет Суворовский район, говорим: «Вам ответ должен был прийти. Из архитектуры» — «Сейчас схожу, посмотрю». Возвращается с ксерокопией. Дает ее и говорит: «Ну что же. Все понятно в этом письме. Вам не разрешено эти участки эксплуатировать». - Подождите! Тут же написано совсем другое. Напишите тогда ответ, на каком основании вы мне отказываете в получении участка. - Я ничего писать не буду! И вообще, на этот участок многодетная мать претендует. И ответа вам не будет. - Почему? Вы же по закону должны ответить! - Зачем он вам нужен? Представляете, вы в магазин за хлебом приходите, а вам продавщица, глядя в глаза, говорит: «А зачем он вам нужен?». - Знаете, что сделайте. На те два участка, по которым претензий нет, пойдите в архив и поищите, может, какие-то люди получали все же их. - Вы же бумагу получили, что нет никаких претензий! - Пойдите в архив, возьмите справку и приходите к нам. Мы будем всю эту запутанную историю отправлять Брындаку, председателю земельной комиссии. Пусть он определяет, кто заслужил этот участок, вы или (говорит насморочно, с придыханием) многодетная мать! ДО БЕЛОГО КАЛЕНИЯ Бывший старший офицер батареи капитан Слободниченко чувствует свою ответственность за ребят из бригады. Он начинает звереть, когда его побратимов гнобят чиновники: - Всем людям сейчас массово пишут отказы под надуманными предлогами. Андрей, один из наших взводных, увидел на сайте Госгеокадастра области пошаговую инструкцию, как получить 2 гектара земли. Пишет заявление. Через месяц приходит отказ. Он к ним: - Я сделал все, как указано в инструкции на сайте. - Ой! Извините! Присылают новый ответ: так и так, мол, в связи с возросшим количеством АТОшников вам отказано, ищите другой участок. Приходим к начальнику геокадастра: - На каком основании человеку отказывают? Нигде не написано, что этот участок занят. Он делает все пошагово, как у вас на сайте написано. - Понимаете, с лета 2017 года правительство изменило порядок получения земли. Теперь нет никаких схем. Просто раз в квартал выставляется земля в свободный доступ, вот на нее и пишите заявление. Я говорю: - У вас в приемной сидят десять фронтовиков, которые пишут заявления по схеме, выложенной на вашем сайте. А вы точно знаете, что это неправильно и через месяц им откажете? - Да, я им откажу. - Так идите им скажите! Чтобы люди свое время не тратили! Уберите с сайта неправильную схему, напишите, что она не действует, а действует какая-то другая глупость, которую никто понять не может. - Я не могу этого сделать. Константин вздыхает. Я смотрю и представляю, как он с «Мухой» решительно заходит в «стекляшку» на Канатной. Как говорил Жванецкий: «Я хочу купить, как во время войны, танк на средства артиста, но пользоваться самому какое-то время… Мотовзвод огнестрельного сочувствия». - А я же знаю, что земля выставляется раз в квартал уже под готовых людей, — продолжает Константин. — Вот, допустим, 12 соток в Фонтанке. Я не верю, что областная власть расщедрилась и эту землю отдает воинам. Написал заявление и получай участок возле моря? Нет, конечно. Цинизм такой по отношению к ребятам… Лучше бы они ничего не обещали. Или вот случай. Есть государственная программа. Раз в год правительство выделяет деньги на покупку жилья для семей погибших и фронтовиков, ставших инвалидами. У нас есть парень, который потерял ногу в АТО. Андрей. Командир взвода. Приезжаем в Киевский райсобес, заходим в кабинет, там сидит начальница. Спрашивает: - Что вы хотели? - Я возглавляю общественную организацию «Союз ветеранов, инвалидов, участников АТО 28-й мехбригады «Сталеві Янголи». Вот мой побратим. Он без ноги. Мы хотим, чтобы его поставили в очередь. Чтобы ему купили квартиру. - Откуда я знаю, что он без ноги? Этот Андрей, на что спокойный парень, снимает протез и кладет ей на стол. Она в крик: - Уберите! Что это вы положили! А он ей: - У вас совесть есть? Я у вас стою на учете, в райсобесе, как инвалид, и вы меня спрашиваете, с ногой я или без? - Успокойтесь, мужчина! – и тут же она достает папку с его делом. То есть знала, кто он! Пролистала и говорит: - Вы хотите, чтобы его поставили в очередь? В программу включили? Так я этого сделать не могу. - Почему?! - Потому что в распоряжении Кабинета министров написано, что оно распространяется на людей, утративших функциональные возможности нижних конечностей в зоне проведения АТО. - Ну! Он и утратил! — У него в справке написано, что он «втратив ногу, захищаючи Батьківщину». А где он ее защищал, непонятно. Занавес. ЗАВЕТНЫЙ ПУСТЫРЬ Мокрый пустырь с ржавой травой. Кое-где видно, что тут было когда-то пожарище: земля черная. По краям пустырь порос камышом. Тут же брошены старые доски. Кто-то уже приспособил территорию под свалку. Возле пустыря бродит бабуля в тряпье с плешивой дворнягой. - А что, бабушка, кто живет-то тут? Чья земля? - Да хто его знает, чья земля. Чичас все продают! Лужа чья-то! Яма чья-то! Колдоебину и ту купят и продадут! — старуха, ругаясь, ползет прочь. - Мы хотим создать прецедент, — рассказывает Константин. — Мне в земресурсах сказали: «Вы что, не понимаете, что у нас еще ни один АТОшник землю не получал». Наш побратим, замполит минометной батареи, он юрист, написал исковые заявления на бездействие городского совета. Нам в течение двух месяцев так и не ответили. Мы требуем заморозить все действия с этой землей, чтобы они подставным многодетным матерям, нуждающимся студентам, ветеранам картофелеуборочных кампаний эту землю не отдали, а передали нам. Константин вздыхает и обходит пустырь. Неказистый клочок земли, за который приходится сражаться: - Этот кусок городской земли никому не нужен, кроме нас. Но ОНИ нам его не хотят давать. Как я понял, в городе существует негласное правило: бесплатно никому землю не давать. А если давать, то только своим людям. Но ничего, мы поборемся. От редакции. Константин Слободниченко абсолютно прав: мэрия Одессы принципиально не дает случайным людям землю, если на ней нет какой-то их недвижимости. За последние два года в выделении участков отказали сотням ветеранам войны на востоке Украины. Есть вступившие в силу решения судов, которые признают такую практику незаконной и обязывают городскую власть выполнить положения статьи 118 Земельного кодекса. Увы, чиновники игнорируют и их. В других городах Одесской области ситуация похожая. Единственное исключение – Белгород-Днестровский, где власти нашли для ветеранов аж 100 участков, правда на окраине. В мэрии Одессы говорят, что свободной земли в городе нет вообще (что, конечно же, неправда). Вместо того, чтобы ее добиваться, чиновники предлагают участникам АТО писать заявления на квартиры. Дескать, есть план построить в каждом из четырех районов по социальному жилкомплексу. В них будут заселять всех льготников – ветеранов войны, многодетные семьи, сирот и отселенцев из аварийных домов. Один социальный комплекс уже строится на поселке Котовского. Однако верить муниципалитету склонны далеко не все АТОшники. Оно и понятно: выше мы описали, как выделяют квартиры безногим инвалидам войны сейчас. Где гарантия, что через год, или когда там построят социальное жилье, отношение изменится? Да и Земельный кодекс, как и Уголовный, никто не отменял. P.S. Кстати, липовым организациям инвалидов землю и в области, и в городе дают, причем целыми массивами. Подробнее об этом — читайте здесь. Автор – Дмитрий Жогов СМЕРТЬ РОССИЙСКИМ ОККУПАНТАМ!  "Колдоебину и ту купят и продадут!"  Константин Слободниченко и участок обетованный          Заметили ошибку? Выделяйте слова с ошибкой и нажимайте control-enter Новости по этой теме: |
Статьи:
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
 | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Увага. ПОВІТРЯНА ТРИВОГА
График отключений света на завтра
ВІДБІЙ повітряної тривоги
