Лидер партии «Родина» Игорь Марков, которого Высший административный суд Украины 12 сентября лишил депутатского мандата, продолжает делать громкие заявления в СМИ. Недавно политик дал интервью столичному интернет-изданию «Украинская правда». Поскольку с «Думской» уже бывший нардеп общаться почему-то не желает, мы вынуждены перепечатать материал коллег Игорь Марков назначил встречу журналисту УП в гостинице «Национальная», по соседству с Верховной Радой. Бывший лучший отель столицы сегодня – жилье для тех иногородних депутатов, которые не хотят ютиться в маленьких номерах гостиницы «Киев». В холле десятого этажа сидят три охранника. Сам Марков занимает двухкомнатный номер. Выходит на разговор в спортивном костюме «Адидас». Говорит, что пытается прийти в себя после пресс-конференции, где он, лишенный депутатства, бросил обвинения в лицо вчерашних начальников из Партии регионов. - Как вы сами расцениваете то, что с вами произошло? - Как акт политической расправы. И акт устрашения других депутатов, которые не хотят себя хоронить, голосуя за то, за что нас заставляют голосовать. И такие очаги сопротивления постоянно появляются во фракции регионов. - Сколько, по вашему мнению, внутри фракции недовольных депутатов? - Да недовольны все! Это без преувеличения. - Что, даже Ефремов с Чечетовым? - Ну, может быть, за исключением этих двоих. То есть, недовольны все - отношением, как к стаду. Все решения принимаются не во фракции. Им просто спускают директивы с указанием голосовать. То есть, парламент превращен в юридический отдел при правительстве. Или при администрации президента. Где наша задача – просто прийти, надавить кнопку и все. - Вы сами пытались протолкнуть какие-то инициативы? - Да, я внес законопроект о запрете усыновления за рубеж. Мне сказали во фракции, что это антиевропейский вопрос. (Звонок. Звонит про-донецкий социолог Евгений Копатько со словами поддержки) - …Много вам позвонило? - Не много, но позвонили те, кто формирует общественное мнение, к которым прислушиваются. - Итак, кто во фракции регионов определяет, принимается закон или нет? Кто доносит эту позицию? - Ефремов. - Насколько самостоятелен Ефремов? Он на что-то влияет или его функция просто «транзитная»? - Транзитная. Он может, конечно, пойти на какие-то компромиссы, когда есть какие-то вопиющие моменты, когда уже фракция встает на дыбы… - И часто фракция регионов вставала на дыбы? - Ну, были вопросы. Допустим, законопроект по векселям – даже те, кто никогда не возмущались, начали возмущаться. Первоначальный вариант там был – караул! Те законы, которые мы принимаем, от которых вся страна в ужасе – на самом деле, это уже доработанные варианты. Если бы шли первоначальные варианты, я думаю, что страна бы уже вздрогнула. - Какова роль Арбузова в ваших неприятностях? - Мне сложно судить, я не знаю. - Приходилось слышал версию, что вами занялись после того, как вы подговорили часть депутатов-одесситов не голосовать за вексельный закон Арбузова? - Вполне может быть. Когда голосовали за вексельный закон, меня не было, по-моему. - Вы собирали вокруг себя какую-то группу из депутатов? - Что значит «собирал группу»? Вот мы - депутаты, мы постоянно обмениваемся мнениями. И очень часто они у нас совпадают. Поймите правильно. А мы в парламенте для чего? Как раз для того, чтобы вырабатывать какие-то решения, собираться по убеждениям, по группам. А вы видите — это удивляет кого-то. - Более того, гуляла информация, что вы не просто начали формировать группу, но даже пообещали 30 тысяч каждому члену за то, чтобы эти люди вели себя солидарно с вами, а не с позицией фракции. - Я не такой богатый человек, чтобы платить такие деньги (ха-ха! — «Думская»). Я никому денег не платил. У нас совпадало мнение по определенным вопросам с некоторыми депутатами, и не более того. Возможно, кто-то себе нарисовал какие-то ужасные картинки… - Так что произошло, когда вы заявили об отказе поддерживать евроинтеграцию, отстаивая позицию Таможенного союза? - Мне объясняли, что позиция фракции сегодня – это путь евроинтеграции. Выступало руководство фракции, выступали так называемые наши спикеры. И официально было доведено, что фракция должна проголосовать по вопросам евроинтеграции. - И что было, когда вы не проголосовали? - Появилось решение суда. На последней встрече с президентом были четко расставлены все акценты. Я все равно остался при своем мнении. Я никого не хочу обвинять, но результат таков. - Что ждет Партию регионов? - Я считаю, что с такой политикой – крах. Я не знаю, на что они рассчитывают на самом деле. Они-то пришли в основном на электоральной базе юго-востока Украины, где чаянья и ожидания людей были абсолютно другими. Нас пытаются все время показать противниками Европы. Я никогда не говорил, что нам надо ставить железный занавес. Просто мы сначала должны вступить в Таможенный союз, а потом выстроить нормальные прагматичные отношения с Европой. Потому что у нас с Россией, Казахстаном и Белоруссией одна инфраструктура, у нас один народ, практически одна ментальность. У нас не построено новой экономики за 20 лет, у нас все старое – все заводы. И они все поумирают, потому что Украина не в состоянии производить полный цикл. Новые европейские заводы нам не построить. - Подождите, но зачем тогда вы вступали в Партию регионов? Ее программные установки – это как раз евроинтеграция. И Янукович на заседании фракции тем, кто не согласен, напомнил об этом. - Эти программные установки, насколько я знаю, были сданы в ЦИК. Но я их не видел на билбордах Партии регионов и в других материалах, которые они раздавали людям. Думаю, что если бы они написали на билбордах, что наш путь – евроинтеграция, результат был бы абсолютно другой. - Во время выборов 2012 года вам предлагали какую-то сделку со стороны власти? Предлагали ли вам вступить во фракцию Партии регионов еще до выборов? - Я знаю, что тогда со многими фаворитами гонок на округах велась предварительная работа о том, чтобы после прохождения в парламент мы вступили во фракцию Партии регионов. Со многими проводились беседы на тему «ребята, после победы, будьте добры, заходите в общий оркестр». То есть, скажу честно, вступление во фракцию Партии регионов — это не была моя личная инициатива (еще раз ха-ха, — «Думская»). И я планировал никуда не вступать, а думал, что из мажоритарщиков нам удастся сформировать какую-то фракцию, группу. - Когда у вас начались проблемы, вас приглашали на разговор в администрацию или в Кабмин, или к Клюеву в СНБО? - У меня был разговор. Мы нормально поговорили. Я высказал свои аргументы, мне высказали: «Ну, есть такая-то политическая целесообразность». Понимаете, единственное, что я понял и после встречи с президентом, и после этого разговора — почему-то все взаимоотношения с Россией свелись к цене на газ: «Мы не договорились по газу, поэтому назло им идем в Европу». Вот и все. У нас что, отношения только строятся на газе? В конце концов, два лидера, сядьте между собой, возьмите бутылку водки и договоритесь уже по этому газу. - Пытались, но не вышло. - Украинская сторона обвиняет Россию. Но мне кажется, что правда где-то посередине. - Похоже, что вы общались с Клюевым по этому поводу. Насколько он вообще влияет на все? - Вот эта позиция, что сегодня за парламент отвечает один человек, завтра за парламент отвечает другой… Объясните, мы что - волость какая-то, которую передают из вотчины в вотчину? Меня сразу возмутил цинизм этих отношений. - Как раз наоборот! Вы тихо молчали, пока вас никто не обижал. - Я просто человек такой, не привык выносить сор из избы, пытался все эти вопросы урегулировать внутри. Я много раз говорил с Ефремовым: «Ну нельзя так. Почему не учитывается наше мнение? Что значит — сегодня этот отвечает за парламент, завтра другой? Мы что, извините, мальчики по вызову? Сегодня ты общался и о чем-то договаривался, и у тебя сложилось с одним человеком, завтра тебя передали – «теперь вот он отвечает». - Теперь Арбузов отвечает за парламент? - Не важно, кто там отвечает. - Просто есть ощущение, что с приходом Арбузова поменялся стиль работы. Если раньше Клюев пытался мотивировать деньгами, то сейчас ломают через колено. - Ну, вы думаете, эта практика долго продлится? Одно могу сказать, что это пагубная практика. Ну что, в конце концов, 200 человек останется в парламенте? Так даже сессию открыть будет нельзя, не хватит кворума. - Вы сожалеете о каких-то своих поступках в парламенте? - Да ни о чем я не жалею, я поступал так, как считал нужным. Так, как меня уполномочили мои избиратели. - На самом деле, до вас добрался бумеранг, который запустили сами регионалы. История с Власенко была первым звонком, что теперь лишать депутатства можно задним числом. Все проглотили. Вы тоже не выступили в его поддержку - Да, может быть. Но, честно говоря, я тогда не сразу сориентировался. Я первый раз в парламенте, эта ситуация произошла практически мгновенно. - Ваш случай перевернул все с ног на голову. В поддержку выступают оппозиционные фракции… - За что я им благодарен, кстати. - А ваши бывшие соратники из Партии регионов ехидничают в спину. Недавно был комментарий Чечетова. - Ну, у Чечетова работа такая – что сказали… Давайте оставим это на их совести. - Вам не кажется абсурдным ваше поведение? Вы - сторонник Таможенного союза, а обжаловать идете в Европейский суд по правам человека. Пытаясь воспользоваться привилегиями, которое дает европейское общество. - Это - Конвенция о правах человека, ее и Россия ратифицировала, и многие другие страны. Она не имеет никакого отношения к европейской интеграции Вы считаете, что если я выступаю сторонником Таможенного союза, я не люблю бывать в Европе? Очень люблю (а мы-то думали, он в Твери отдыхает, рыбку ловит, — «Думская»). - Есть ли какие-то обстоятельства, при которых вы уедете жить в Россию? - Наверное, если будет угроза моим детям, моей жене… За себя-то я не переживаю, но у меня трое детей, и четвертый родится через три месяца. Если я буду понимать, что им угрожает опасность – тогда я их вывезу. А почему я должен уезжать? - Ну, пример Мельника у всех на слуху. Как только возникли неприятности, он сбежал. - Во-первых, я не занимаюсь бизнесом уже давно (врет, — «Думская») . Я не совершаю никаких преступлений. - Но вас как раз связывают с мусороперерабатывающим бизнесом в Одессе. - Так это что - преступление (так не занимаетесь же бизнесом, Игорь Олегович, — «Думская»)? - Найдут доказательства, что вы преступали закон. - Я создал компанию, давно передал акции, как положено по закону. Там работают менеджеры, я не руковожу этим процессом. - В Одессе, кроме официальной власти, сильна неофициальная власть определенных уголовных авторитетов. Какая реакция в тех кругах на происходящее? - Я не знаю, какая реакция в тех кругах. Я знаю, что меня поддерживает весь город. Есть, конечно, какая-то часть, которая априори меня ненавидит. Я долгое время боролся с Гурвицем, у него есть какие-то свои фанатичные сторонники. Понятно, что чем мне хуже, тем им лучше. - Ваш конкурент на выборах Алексей Гончаренко тоже не поддержал… - Вначале он признал мою победу, не оспаривал в суде. Он прекрасно понимал, что выборы прошли честно. А через год нашелся Кармазин. Это вообще уникальный случай. Просто человек, который подает иски против всех депутатов. Он что, в день голосования присутствовал на всех избирательных участках страны? Уже хотя бы истцов меняли, чтобы это было не так очевидно, или судей. - А что, в вашем деле и судьи те же самые? - Да, как в деле по лишению депутатства Балоги и Домбровского. - А вы будете баллотироваться, если будут объявлены довыборы по этому одесскому округу? - Безусловно. И уверяю вас, если будут объявлены новые выборы, я выиграю с еще большим результатом. - Если вас не заставят уехать из страны путем… - Путем возбуждения уголовного дела? К сожалению, очень жаль, что сегодня кто-то вынужден покидать страну. Вначале покинули оппозиционеры, потом — бизнес, который начали кошмарить, отбирать. В Одессе очень много людей уехали. Все крупные компании подверглись смене акционеров. - А кто забирает? Иван Аврамов и Юрий Иванющенко играют в этом какую-то роль или они уже отошли от этого? - Я не знаю, чем они занимаются. Но на второй план они точно не отошли. В данном случае не принципиально, кто этим занимается. Важно, что эти процессы происходят. Люди десятилетиями выстраивали бизнес, но вынуждены сегодня под давлением отдавать часть – разве это может называться нормальным? - С другой стороны, возможно, в этом есть и позитивный опыт, потому что, когда было ущемление оппозиции, все говорили: «Нас это не коснется». А когда коснулось уже и тех, кто во властной фракции, возможно, это заставит двигать страну в более демократическое русло? - Будем надеяться, что это произойдет… - Не жалеете, что вы не голосовали за декриминализацию статей Тимошенко, например? - Сейчас – жалею. Честно, жалею. Надо было проголосовать. Я помню свое состояние, я еще колебался. Но я тогда только начал работать депутатом, «партийная дисциплина«… Тогда я думал, что так и должно быть. Пока не разобрался, что так быть не должно. - Вы еще и дрались со «свободовцами«… - Да, и они дрались, и мы дрались. Первый раз оказались в этом зале. Все зашли в зал на эмоциях. Была тяжелейшая кампания. Если честно, то был не тот день, которым я горжусь. Опять же, сейчас бы я наверняка поступил по-другому. - Если не секрет, сколько вам стоила избирательная кампания на округе? - Несколько миллионов долларов (а 30 тысяч на подкуп коллег нет, — «Думская»). - Что заставляет людей эти деньги тратить? На чем в парламенте можно вернуть инвестированное? - Я скажу честно, во что я инвестировал. Я инвестировал в свою свободу, в право открыто высказывать свою точку зрения. Я шел, потому что я находился до этого и в розыске, против меня фабриковали дело. Какое-то время мне приходилось быть в бегах. Я принял решение: я выработал для себя свою политическую позицию, и я умышленно потратил эти деньги за право называть вещи своими именами. Мне в голову не могло прийти, что моя правда может оказаться настолько опасна для режима, что они пойдут на такой беспредельный шаг как лишение меня мандата. - Еще одна версия произошедшего с вами – это якобы «ответка» за вскрывшиеся факты переписки ваших политтехнологов — Уралова, Петрова, где они отпускали намеки в сторону Януковича, что «мы с Медведчуком его загоним в Межигорье к кенгуру…» - Я в эту версию вообще не верю и не хочу комментировать… Какую я могу нести ответственность за слова или поступки других людей? У меня еще и водитель есть, и я его не спрашивал, как он относится к нынешней власти. Если завтра он выскажется нелицеприятно о нынешнем режиме, так что, меня тоже надо будет лишать мандата? - А с Медведчуком вы как-то координировали свои действия? - Нет. Это я могу сказать абсолютно точно. Я с ним виделся и разговаривал в жизни один раз, когда он был в Одессе, и меня пригласили на круглый стол. - Он формирует какую-то политическую силу сейчас? - Я думаю, что любая кампания ведется для того, чтобы трансформироваться в какую-то политическую силу. Никто же не будет просто так это все делать. - Вы планируете с ним связывать свое политическое будущее? - Я пока не задумывался над этим вопросом. - Скажите, а ощущали ли вы за это время какое-то особое внимание спецслужб? - Да и так все знают, что всех депутатов слушают, никто этого даже не скрывает. Нам даже в открытую говорят: «Вы что там вчера наляпали?» - Кто говорит? - «Старшие» товарищи. Для меня это было первым звонком. Есть статус народного депутата, есть какие-то вещи, которые нельзя совершать. Да ладно бы слушало СБУ, а там три-четыре спецслужбы слушают! На самом деле, отношение к нам – полное пренебрежение к закону. И нас, депутатов из Партии регионов, слушают еще больше, чем оппозицию. За нас переживают еще больше. Скажу честно, останусь я в парламенте или нет, я всегда буду поддерживать оппозицию в ее демократических устремлениях, установлении демократии в стране. - У вас есть какой-то пример, которым вы могли бы проиллюстрировать явление прослушки? - Хорошо, озвучу еще одну версию, почему сняли с меня мандат. Якобы кто-то взял какие-то распечатки, записи переговоров, кому-то показал, где я что-то высказывал, какую-то свою позицию… И это повлияло на то, что было принято такое решение. Было сказано: «Ах, он еще и позволяет себе определенные высказывания, тогда получи!». Вот в эту версию я верю больше. - Какой вы можете сделать прогноз на 2015 год? - Вся эта ситуация, которая произошла со мной — это приведение парламента в состояние полного контроля. Наталкивает на мысль, что сегодня хотят уйти от прямых президентских выборов и перенести их в парламент. Вот интуитивно я чую. Я себе часто задавал этот вопрос: почему так происходит, почему вот так жестко происходит давление на парламент, почему власти не думают о завтрашнем дне? И вариант ответа я нахожу только один – нас еще ждут огромные потрясения, потому что будет попытка перевести выборы президента в парламент. В Верховной Раде, понятно, они никогда не соберут 300 голосов для изменения Конституции. Поэтому – референдум. Вот, запишите мой прогноз. Я, может быть, недавно в парламенте, но я вас уверяю, что все это связано с будущей попыткой переноса президентских выборов в Верховную Раду. СМЕРТЬ РОССИЙСКИМ ОККУПАНТАМ!
0
Заметили ошибку? Выделяйте слова с ошибкой и нажимайте control-enter Новости по этой теме: |
Статьи:
Новости Одессы в фотографиях: ![]() |
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Одесский суд приговорил бывшую работницу херсонской колонии к девяти годам тюрьмы за работу на оккупантов
Интимные предметы и не запрещенные Торой образы. Дуэт одесситов показал оригинальные картины (фото)
На Приморском бульваре Одессы сотни людей отмечали Хануку (фото)
|