Мирный атом на войне: «светились» ли россияне в Зоне, как живется возле Южноукраинской АЭС и грозит ли Украине второй Чернобыль?  

Как оккупанты украли трусы, что делали с чернобыльскими мышами, отвалятся ли у них тестикулы после пикника в Рыжем лесу и как сейчас, после победы украинского войска в Битве за Киев, обстоят дела с туризмом в Зоне?

Специальный корреспондент «Думской» Дмитрий Жогов погрузился в тему уже не совсем мирного атома.

«Лес был как пышная пятнистая пена; как огромная, на весь мир, рыхлая губка; как животное, которое затаилось когда-то в ожидании, а потом заснуло и проросло грубым мохом. Как бесформенная маска, скрывающая лицо, которое никто еще никогда не видел»

«Улитка на склоне». Аркадий и Борис Стругацкие

Особая радость фотографа: поймать в кадр предзакатные лучи солнца. Когда пух на цветках становится золотистым, а паутинка от засохшего стебля сверкает. На фоне хмурого леса и рыжей листвы на поляне это выглядит особо эффектно.

Денис фотографирует его и довольно отмечает в телефоне: «Erechtites hieraciifolius, инвазивный вид. Американский сорняк», — и добавляет: «Но красивый, паразит!»

Денис Вишневский — заведующий научным отделом в Чернобыльском радиационно-экологическом биосферном заповеднике. Он немного похож на актера Клайва Бартона (тот, который Соколиный Глаз)

Это человек, прошагавший всю Зону отчуждения вдоль и поперек. Про него говорят: он всех знает. Каждую коняку по морде и по копытам отличит!

Денис постоянно выкладывает у себя на страничке в Фейсбуке оттуда фотографии. Иногда они пугающие, иногда полны умиротворения. Как эта с паутинкой. В его обязанности, помимо прочего, входит ведение дневника наблюдений за природой.

Например:

1. Началась осень. Ночные температуры падают ниже 10, днем – около 20.

2. Опадают яблоки и груши. Орех еще не созрел.

3. Начали желтеть листья у березы и клена, дикий виноград краснеет.

4. Пошел рев оленя и лося.

И еще он пишет о том, что на иванковскую окружную дорогу перешел самец косули, что затопленная долина Ирпеня (подрыв плотины там создал массу проблем для российских нацистов) превратилась в крайне привлекательное для водно-болотных птиц место, или о том, что установлено присутствие филина в градирне третьей очереди ЧАЭС.

Денис работает в Чернобыле уже больше двадцати лет. Он очень трогательно и бережно относится к Зоне. Как, пожалуй, и все ученые, которые ее изучают. Чем-то они напоминают священнослужителей в храме. Я удивлен, как еще вокруг Зоны не возникла своя религия. Есть Бог разрушения Атом, Бог возрождения Лес и люди, которые им поклоняются. Мне кажется, зарождения культа — дело времени.

В Зону приезжают удивительные люди. Это Мекка для художников, писателей, иные едут сюда помедитировать.

Денис Вишневский:

- Я пока здесь работал, познакомился с известным украинским фотографом Гайдаем, писателем Джонатаном Литтеллом, с пионером документальных фильмов о природе и выдающимся телеведущим BBC сэром Дэвидом Аттенборо.

Денис показывает мне фотографию, на которой сельские женщины водят ночью хоровод возле могилы. На одной большой венок. Я не видел раньше такого обряда!

– Это полесский обряд проводов Русалки, — поясняет мой собеседник. — А проводят его жители сел, эвакуированные зоны отчуждения ЧАЭС. Этот, как и многие другие местные праздники, посвящен контакту с миром мертвых. Вот сейчас «шлюз» открылся и «неправильные» усопшие приходят в наш мир. К концу недели «шлюз» закроется и надо их всех выпроводить. Для этого и проводят обряд.

Я сразу загорелся ехать туда и говорить с людьми! Записывать с ними интервью. Тем паче, что этнографы работали там в 1990-х. Но…опомнился. Блин. Война.

Это место, где собирались ученые со всего мира. До того времени, как пришли оккупанты.

- Начальник метеостанции в Чернобыле – женщина, — говорит Денис. — Когда первый раз сработала тревога, она подчиненных отпустила, а сама осталась. Ей ничего не мешало закрыть двери и уйти. Сказать: «Война, что вы хотите?» Это ведь не человек в погонах. Не военный. Но она решила, что это ее метеостанция, а значит, ее ответственность. Информация о погоде должна быть всегда. И она сознательно осталась на период оккупации. Россияне приходили на метеостанцию, а там висела такая сложная конструкция по японскому проекту… Они спрашивают: «Что это?» — «Это подарок нам от японцев! А это метеоплощадка». Они как-то косо посмотрели и отошли подальше. Наверное, испугались, что если повредят эту штуку, то со спутника спустится японский боевой робот-трансформер и их размолотит. (смеется). Понятное дело, не было интернета, было всего пару точек, где мобильный ловил, она все данные в блокноте высчитывала и в Украинский гидрометцентр докладывала обстановку. Понятно, что сейчас война, и герои — военные, волонтеры, партизаны. Но это чувство долга обычных людей, это показатель здоровья нашего общества.

- А мародерство было? Много оккупанты украли и испортили?

- Мы помним, с каким пафосом это начиналось. Путин объяснял, что это имперский проект, специальная операция. А напоминает это рейдерский набег или гоп-стоп. В Чернобыле мы видели просто разграбление. У всех примерно одна и та же ситуация. Компьютеры все украли. Я не говорю, что им была нужна какая-то информация. Нет. Из некоторых компьютеров просто выламывался процессор и видеокарта. То, что можно продать. Потом уже я ходил там, где у них были укрепрайоны и окопы возле моста, видел в кустах кучу системных блоков. Они сидели в окопах на позициях и курочили эти системные блоки. Мониторы у них вызывали какую-то ненависть. Они их прокалывали отвертками, разбивали. А выносили все, что в хозяйстве может пригодиться. Служебную форму, микроволновки, зарядки для айфонов. Зачем-то забрали один микроскоп. Второй оставили. Забрали лабораторные весы. Зачем они им? Разве, что кокаин рассыпать. И дистиллятор забрали. Мы потом решили, что, наверное, для самогонного аппарата. Конечно же, летнюю резину из гаража украли, бензопилу, топоры. А дозиметр им был непонятен. Они его и не взяли. В общежитиях предприятий Зоны странные иной раз пропажи. Товарищ мне говорит: «У меня нижнее белье, трусы, носки старые в пакете «на выброс» забрали».

В последние две недели они ходили группами, и у каждой группы был человек с ломиком. Где жили их рядовые, конечно же, устроили бардак. На одном этаже жили, а на другом гадили. У меня была проблема. Они забрали морозилку из научного отдела заповедника. А в ней лежало десятка три замороженных мышей, то есть биологические образцы. Так, ладно забрали вы морозилку, высыпали мышей, и все! Нет. Они их раскидали по всему офису!

РЫЖИЙ ЛЕС

Целую неделю, я общался с сотрудниками АЭС, биологами, учеными и понял, что с этой компанией я бы хотел затусить! Это не педанты и сухари — люди веселые и умные. Здесь не терпят лодырей и бездельников. Тут правит бал энтузиазм и оптимизм.

На фоне этих людей особо жалки оккупанты. Как Шариков с собутыльниками, выпившие спирт и формалин из склянок с лягушками: «А, етить твою мать, профессор. Иди сюда, выпей с нами!»

Но обо всем по порядку. Катерина и Елена в Чернобыле наездами. По их словам, они приезжают туда делать эксперименты.

Лена:

- Когда вы заезжаете в Чернобыль, то вы не можете уже отсюда выехать!

Елена Паренюк — кандидат биологических наук, старший научный работник института проблем безопасности АЭС.

Катерина Шаванова — тоже кандидат биологических наук, соучредитель блога Chornobyl Insight. Она пишет картины маслом, и 18 работ вывезли на выставку. Это все вдохновлено Чернобылем!

Этих девушек как-то даже приглашали стать прототипами персонажей в игре S.T.A.L.K.E.R . Хотя мир этой игры до сей поры вообще обходится без женщин. Кстати, сами девушки в S.T.A.L.K.E.R. не играли.

А было бы неплохо. Два женских персонажа, ученые, которые в ярости оттого, что мешают их работе, отстреливают всех охотников за хабаром. Или дают задания: «Принеси мозг и щитовидную железу Контролера!» Или «Поймай мне тридцать мышей и возьми пробы из реки!»

Кстати, к сталкерам, пробирающимся в Зону, как и к туристам, Елена и Катерина относятся крайне отрицательно. К сталкерам чуть лучше. Есть среди них и те, кто благоговеет перед Зоной. Сядет в Припяти и медитирует. А вот туристы…

- Мы против «Диснейленда» в Зоне. Обучающие экскурсии мы сами проводили. Я в музее Фукусимы международный советник. И японцы очень бережно относятся к своей зоне отчуждения. Спрашивают разрешения у людей показать их дома, показать их фотографии! А у нас если раньше это начиналось как какая-то сталкеровщина, то в последнее время превратилось тупо в «Диснейленд». Это и неуважительно, это все-таки огромная трагедия.

В Японии только местные жители и ученые могут заехать в зону эвакуации. И когда туда заезжаешь, то не можешь ничьи дома фотографировать. Люди не хотят, чтобы в международной прессе появилось упоминание, что их дом находится в эпицентре ядерной аварии.

- Но едут фотографировать игрушки в Припяти…

- А эти игрушки, куклы приносили в Зону много лет. Для фотосессий. И делали драматические фотографии.

Ладно, тему туризма продолжим после войны. Тем паче на какое-то время он приостановлен. Кто мог подумать, что Чернобыльской зоне, как и в знаменитой игре, появятся вооруженные люди, которые будут искать, чем бы поживиться.

Рассказывает Екатерина:

- В Чернобыль ограничен въезд, поскольку его регулируют уже местные органы, которые раньше выдавали разрешение, а военные. Сейчас в Чернобыле в основном находятся люди, которые ответственны за восстановление инфраструктуры. В том числе и ученые. Те люди, которые приезжают отремонтировать общежитие. В Зоне раскурочены все общежития, вынесена вся бытовая техника, чайники и микроволновки . Сейчас электричка не может ездить через Беларусь. Основная часть сотрудников живет в Славутиче, и путь в Чернобыльскую зону был через Беларусь. Теперь этот путь невозможен. И все люди ездят сменами две недели через две. Невозможно стало работать, как раньше, четыре через три дня. Плюс Зона заминирована. Разминирование проведено по основным дорогам и по местам работы. Город Чернобыль разминирован, а все остальные территории, где заповедник, их никто не проверяет, потому что они не в приоритете. Сейчас начались лесные пожары, под Беларусью, никто туда не выезжает: мосты разрушены и никто не будет рисковать пожарными. Там они окажутся в зоне досягаемости минометов. За пожарами наблюдают, фотографируют, если они будут расширятся, значит, какие-то решения будут приниматься.

Нет, наверное, человека, который не слышал бы истории об оккупантах, выкопавших окопы в Чернобыльской Зоне, в «Рыжем лесу». Обыватель уверен, что это самое опасное место на планете. Действительно, высокая доза поглощенной радиации окрасила сосны в буро-красный цвет. Но когда проводили дезактивацию, лес срыли бульдозерами и закопали.

Орки-де ходили по лесу, рыли окопы и все заболели «лучевой болезнью». А один от нее даже умер. Остальные светятся по ночам. А тут еще российский генерал-полковник Владимир Шаманов ляпнул, что «партизаны занимали эти позиции еще во время Великой Отечественной войны и никакой лучевой болезни не было», — чем только подтвердил тезис о том, что российские генералы все слабоумны. Особенно к вечеру. Так все же, получили россияне свою, вполне заслуженную, дозу радиации, или же нет?

- Пресловутые окопы расположены не в Рыжем лесу, и в них нет того драматизма, который им пытаются приписать, — говорит Катерина.

- Российские офицеры знали о Чернобыле, — добавляет Елена. — Они жили там, где безопасно то есть там, где живет обычно наш персонал. А солдаты родились при Путине И о Чернобыле знают разве что по игре «С.Т.А.Л.К.Е.Р» Они, по-моему, даже не знали, где они находятся. А уж тем более Рыжий это лес или нет. Есть несколько понятий, что такое «Рыжий лес». Пункт локализации радиоактивных отходов, это куда биомассу собрали, закопали и сверху насыпали метр песка, а сверху на песок посадили деревья. Вот эти бурты (простейший тип хранилища) и есть Рыжий лес Там у каждой траншеи есть свой номер, ведется их определенный мониторинг.

- Вот они очень опасные, — вставляет Екатерина.

- А есть урочище, которое называется Рыжий лес. Это та территория, с которой сгребали это вот все. И окопы россияне копали на территории урочища, в Рыжем лесу, но не на буртах.

- Мы как ученые в Рыжем лесу брали пробы регулярно, — поясняет Катерина. — У нас там стоит домик. Поэтому что такое Рыжий лес как исследовательский полигон, мы хорошо знаем. Первыми Лена и ее коллеги из разных стран мира посчитали дозы.

- Говорят, что орки выкопали в лесу окопы и теперь умрут от лучевой болезни…

Лена (перебивает):

- Ох. Хорошо бы это была правда.

Катерина:

- Да! Мы бы очень хотели! Но мы ученые. Мы все пересчитываем, и не должно быть ложных ожиданий. Плюс есть еще вторая точка зрения. Вся эта штука начала разгонятся, когда россиян уже выгнали. И зашли наши войска. А наши — это точно такие же люди. Но там нет таких доз, чтобы они могли повлиять на россиян.

- Мы посчитали, что там было 0,2 зиверта (единица измерения доз ионизирующего излучения, — Ред.), а в отчете МАГАТЭ говорится, что там было от 0,6 миллизиверта, если они там 35 дней, провели и 0,3, если 15 дней. У меня было 0,2 зиверта. Для развития лучевой болезни нужен один зиверт. А это в пять раз больше, чем я насчитала, и в 30 раз больше, чем насчитала МАГАТЭ.

- Могут ли россияне устроить второй Чернобыль? То есть взорвать какую-то нашу станцию.

- В принципе конечно можно, — отвечает Елена. — Можно привезти на ЧАЭС бомбень, расколупать саркофаг и прямо туда, в яму, которая осталась от реактора, бросить бомбу. Тогда поднимется пыль, но не такая, как в 1986-м! Тогда било на 10 км в стратосферу. А сейчас она, пыль, осядет в Зоне отчуждения! В Чернобыле ничего такого сделать не удастся .

Катерина:

- И вот еще что! Россияне, уходя из Зоны, забрали с собой 169 нацгвардейцев, которые охраняли Чернобыльскую АЭС. Они до сих пор в плену. Об их судьбе ничего не известно уже четыре месяца.

МОЖЕТ ЛИ РАДИОАКТИВНОЕ ОБЛАКО ПОЙТИ НА УКРАИНУ?

Александр Купный– атомщик с огромным стажем, посвятивший ЧАЭС 20 лет своей жизни, а до этого он работал на Запорожской АЭС, курировал строительство четвертого блока, а еще раньше — дозиметристом на Белоярской АЭС. Это известная личность. С ним судилась ЧАЭС за то, что он прямо сказал, что на станции царит разгильдяйство. И он суд выиграл. То есть человек, не зангажированный руководством. Он встречал оккупантов криком: «Русский военный корабль, иди н…й!» Еще и смелый. Отличный собеседник!

Послушаем его мнение о том, могут ли россияне взорвать Запорожскую АЭ:.

- Чисто теоретически и гипотетически можно. Но это очень и очень проблематично. На Запорожской АЭС установлен реактор типа ВВЭР (водо-водяной). В Чернобыле (ЧАЭС) был реактор типа РБМК — графитовый. Это два совершенно разных типа реактора. Сравнивать аварию на Чернобыльской АЭС и Запорожской некорректно. В Чернобыле взорвался реактор. На РБМК нет оболочки, которая бы послужила хорошим барьером на пути выбросу. И у него нет корпуса.

ВВЭР — это металлический корпус со стенкой толщиной 20 сантиметров. Расположен он в шахте реактора, а не просто стоит на постаменте в центральной зале. И активная зона в нижней части реактора, а значит, и шахты. Над этим всем гермооболочка. Метр двадцать армированного бетона. Извне забраться и взорвать реактор нереально. Даже если вы разрушите термооболочку, разбомбите ее, то добраться до реактора не сможете. Он просто будет завален обломками конструкции, бетоном и всем прочим. И в этом случае может произойти то же, что сейчас может произойти при обесточивании. Расплавление активной зоны. Но не взрыв! В Чернобыле за счет того, что не было гермооболочки взрывной волной радиоактивность, накопленную в реакторе, выкинуло в верхние слои на километр вверх.

На Запорожской такой выброс… Я очень сомневаюсь, что он будет. Даже если «от дурака» подумать. Вот они вскрыли реактор. Заложили туда взрывное устройство. Очень мощное! Не закрыли реактор! Взорвали его! Но перед этим надо вскрыть гермоболочку, тот самый купол. Чтобы все это выкинуло вверх. И вот тогда может разнести и на тысячу километров.

- А так, чтобы облако пошло, скажем, не на Россию и Беларусь, а нас или, скажем, на страны Балтии можно подгадать?

- Вряд ли. Прогноз погоды даже на завтрашний день — это пятьдесят процентов. А тут же нужно, чтобы попало не в приземной слой (50-100 метров) а выше на 500-600 метров. Авария на Запорожской АЭС может быть. Особенно в последние дни. При потере электроэнергии на собственные нужды станции, а именно это сейчас происходит, возникает опасность потери отвода тепла из бассейнов выдержки и от активной зоны, которая даже на остановленном реакторе требует охлаждения. И когда кончится топливо на дизель-генераторах и сядут аккумуляторы, опасность расплавления активной зоны возрастет. И в этом случае реальна общая авария с выходом радиоактивности за промплощадку станции. Пострадает персонал, в том числе и российский, который там находится, население ближайших сел и городов. Еще пугают загрязнением Днепра и Черного моря. Для этого надо загрязнить грунтовые воды. Не знаю точно, но это на глубине 10-20 метров. То есть эта расплавленная масса должна все это проплавить. Это можно только в фантастическом фильме придумать.

- Где оккупанты рыли окопы? Фейк это или нет? Они, действительно, их рыли в Рыжем лесу?

- По факту место где они рыли окопы (оно, кстати, уже заросло), находится в двух километрах от реального захоронения Рыжего леса. Есть условная граница Рыжего леса, так вот, окопы рыли за этой условной границей. Но «натянуть сову на глобус» можно. И утверждать, что окопы вырыты в Рыжем лесу — это опять-таки та самая «сова на глобусе». Я выступал с разоблачениями, а мне говорили: «Ты что делаешь! Так же нельзя! У нас информационная война!» На что я отвечал: «Создавать информационный повод надо так, чтобы поверили и засомневались грамотные и умные люди». Вранье должно быть не для лохов, которые поверят, что скажешь, то и съедят. А умных людей много и в Москве, в Курчатовском институте, Радиевом институте в Питере, которые в чернобыльской теме. Надо подать информацию так, чтобы они засомневались. В Зоне никуда не делись «горячие частицы». Это топливная микроскопическая частица, которая была выброшена из реактора. В ней есть включения урана, плутония . В Зоне они присутствуют. Кроме того, в Зоне идет накопления америция-241. И я об этом говорил еще год назад, когда наш президент назвал нашу Зону «туристическим магнитом». Как будто в Украине больше показывать нечего. Радиационно загрязненная территория и туристический магнит. Абсурд! Но мы отвлеклись.

То есть российские солдаты потенциально могли вдохнуть «горячую» частицу, когда рыли окопы, дерн снимали, землю ворошили, радиоактивной пыли надышаться и с этим уехать. Это, конечно, не лучевая болезнь. Но определенные проблемы со здоровьем могут возникнуть в какой-то перспективе. И кстати, МАГАТЭ туда ездили и опровергли всю эту информацию.

Я чешу в затылке. Конечно, светящиеся орки с отваливающимися тестикулами — заманчивое зрелище и вписанное уже в скрижали войны, но мнение специалиста не сильно ему противоречит.

А Александр переходит к важной теме.

- Вот мы кричали: «Рыжий лес, окопы, неграмотные оккупанты!» А сами при этом жестко нарушаем правила радиационной безопасности. В десятикилометровой зоне от АЭС жить нельзя, только Чернобыль предназначен для временного проживания рабочих Зоны. А персонал ЧАЭС на вахте живет в нескольких сотнях метров от НБК (Новый безопасный конфаймент над «Укрытием»). Не в Чернобыле. Объясняю. В Чернобыле есть общежития. Но за эту услугу надо платить деньги. И плюс персонал надо возить. Видимо, чтобы избежать финансовых затрат, которых нет в бюджете станции на этот год, руководство ЧАЭС поселило людей в бывшем здании управления объектом «Укрытие» и в здании ЦРТК – цеха радиационного и технологического контроля. В бывших кабинетах устроили общажные комнаты. Мой друг говорит: «Ты не поверишь, я сплю в кабинете директора объекта «Укрытие».

Не представляю, как и чем это все будет отапливаться осенью, зимой. Поставили раскладушки, завезли хиленькие матрасики, комнаты по шесть-двенадцать человек — и работайте! Условия — это даже не студенческая общага. Они пребывают 24 часа в сутки в десятикилометровой зоне. А вот об этом никто ничего не говорит!

Редакция «Думской» обратилась к руководству ЧАЭС по поводу условий, в которых работает персонал объекта.

РАКЕТЫ НАД СТАНЦИЕЙ

Южноукраинск «Атомный» городок. Свеженький, чистенький, словно только-что умытый. Уютный. Атомная станция, пруды-охладители, а за изгибом реки — Ташлыкская ГАЭС.

Пороги Южного Буга – неописуемая красота. Я про здешнюю природу напишу после войны. К тому времени и город переименуют. Здесь сейчас кипят страсти вокруг нового названия. Как у нас вокруг памятника Екатерине II.

Южноукраинск или Південноукраїнськ? Очевидно несоответствие названия Южноукраинск языковым нормам. Местные власти и градообразующее предприятие ЮАЭС продвигают самый простой формат — перевести название на Південноукраїнськ, по-русски Пивденноукраинск. Однако город расположен возле национального природного парка «Бугский Гард», где располагалось часть Войска Запорожского. И это один из самых живописных уголков страны. И местные энтузиасты ратуют за то, чтобы Южноукраинск стал Гардом. Консервативно настроенные граждане хотят Південноукраїнськ. Он как-то ближе. Какая-то пуповина к советским временам еще тянется. И город очень молодой по меркам городов. И весь такой советский-советский.

- А все «атомные» города застраивались по типовому плану. В семидесятые-восьмидесятыце года прошлого века это было очень перспективно и прогрессивно. Припять, Кузнецовск, Нетешин — все похожи друг на друга, — говорит Лариса Минина, редактор местной газеты «Контакт». — Наш город — как один ваш одесский спальный район. Сорок тысяч населения. Я живу тут с 1987 года, когда вышла замуж за атомщика. Из Херсона сюда переехала. Тут почти в каждой семье есть те, кто работает на АЭС. Живем. Работаем.

- А страха нет? Вы же, можно сказать, атомный форпост! Еще и фронт недалеко.

- Фобий нет. Как мне когда то рассказывали атомщики, если даже в станцию врежется самолет, в сам реактор, то все равно наружу радиация не выйдет. Есть большой запас прочности. Плюс наши атомщики все процессы контролируют. Но, конечно, когда обстрелы, как на Запорожской АЭС, когда нарушается инфраструктура, которая обеспечивает, чтобы все работало нормально, тогда реактор может выйти из строя, перегреться, взорваться. Вот это действительно страшно.

В первые дни войны редакция «Контакта» не растерялась, снарядили журналистку, достали где-то оранжевый жилет, написали на нем тушью «PRESSA» и прямиком на своей машине она двинула на окраину города со стороны Николаева. Репортаж с передовой делать. Я тут же сказал, что и наша редакция в это время с другой стороны подъезжала на своей машине! Правда, без жилета!

- А когда россияне решили в начале марта захватить АЭС, вы готовились к обороне?

- Дело в том, что это наступление не афишировалось. Мы только потом поняли, что происходит. Мы, как и все люди, шастали по телеграм-каналам, искали информацию. Губернатор Ким нас вдохновлял выступлениями, рассказывал обстановку и координировал. Это радовало. Потому как растерянность сразу у всех была. А он говорит: «Ребята, надо по всей области выкопать окопы, везде организовать блокпосты, приготовить шины. Все делаем «коктейли Молотова!» И люди ожили, начали строить оборону. И вот в начале марта, когда россияне прорывались к Вознесенску, у нас все уже было готово. Военкомат работал. Тероборона активно формировалась. До города со стороны Николаева было два моста, их вовремя успели подорвать. На краю Вознесенска приняли бой, и орки не смогли Южноукраинск занять. Кстати, тогда и на Одессу им дорогу перекрыли.

- Атомный шантаж России состоит в том, чтобы испугать всех угрозой подрыва станций. Вы переживали, когда ракета над городом пролетела?

- А у нас она не одна летела. Когда в первый раз пролетела, наши атомщики выложили фото и видео, мы посмотрели и ужаснулись. А потом, когда я в июне была на пикнике, «на гаражах» (то такая полянка возле гаражного кооператива), как раз пролетела ракета, вероятно, на Киев. И гул сильный. Она довольно большая. Летит низко. И это было не один раз. Люди видели. Но страха нет, потому что ни разу в наш город «прилетов» не было. Слышны только воздушные тревоги, по пять-семь на день.

- Светомаскировка в Южноукраинске еще действует?

- Да. Правда, недавно местная администрация сделала послабление. Разрешили освещать центральные улицы до начала комендантского часа, то есть до 23:00. Я, кстати, была у вас в Одессе летом и обратила внимание, как сверкает ночью Дерибасовская. А у нас все окна завешены. Патрули ходили, проверяли, все ли соблюдают режим светомаскировки. Не понятно, зачем это было надо. Станция ночью светится! Всеми огнями переливается. Ее видно издалека. А город — в темноте. Смешно!

В Южноукраинске многие бетонные дорожки, которые построили 30-40 лет назад, превратились, как говорит Лариса, в «кучугуры», и в кромешной темноте запросто можно навернуться. Я эту светомаскировку объясняю для себя статусом «атомного» города. Наверняка есть какая-то инструкция.

- Все говорят, что мы такие особенные, но вот бомбоубежищ в городе нет. На территории станции есть, а у нас нет. Но йод в таблетках жителям раз в год выдают. На всякий случай.

- Вы слышали, что происходит на захваченных станциях? В Чернобыле? На Запорожской АЭС?

- Когда россияне в Славутич зашли, там местные вышли с протестами. И мы смотрели на все это через Интернет. Так же было и в Энергодаре. Конечно, очень сопереживали. Но что мы могли поделать? Разговаривали с жительницей Энергодара (и писали об этом), она говорила: «Да, они такие ребята… Вежливые, — а это уже после Бучи было. – Они нас не трогают». А сейчас видно, как оккупанты стали завинчивать гайки. Уже по-другому разговаривают, вмешиваются в процесс, пытаются управлять. Говорят, на атомной станции и изнасилования были, и «на подвалы» людей кидают. Если ЗАЭС не будет вырабатывать энергию, то для нашей страны это большая проблема. Когда россияне стали работать над переподключением станции, тут же прилетели наши ракеты, раздолбали в Каховке подстанцию и линию передач, которая вела в Крым. Сейчас это переподключение физически невозможно. Ну и потом, мы же еще в начале войны присоединились к единой Европейской системе энергоснабжения. Так что, если ЗАЭС полностью остановят и Украине не будет хватать электроэнергии, нам Европа поможет.

- Много народу у вас выехало из города с начала войны?

- Все атомщики, знаю, продолжают работать, у них бронь. Многие вывезли свои семьи за границу или на западную Украину, особенно, если есть маленькие дети. Но, как ни странно, город не опустел. На улицах народу даже прибавилось. Неместных сразу видно. Это беженцы из оккупированного Херсона, Николаева, который постоянно под обстрелами, и той части Николаевской области, где идут бои. Жилье снять у нас сейчас очень проблематично. В окрестных селах нашей громады тоже полно беженцев. Кто-то взвинтил цены на аренду, а кто-то пускает пожить переселенцев бесплатно.

Городок живет. Ощетинился. Затаился. И выжидает.

19 сентября, в 00:20, российская армия осуществила ракетный обстрел промышленной зоны Южноукраинской атомной электростанции. Ракета упала в 300 метрах от ядерных реакторов….

Автор — Дмитрий Жогов