Прошлое и будущее телевизионного НИИ: камера для японского космонавта №1, подводный «глаз» военных моряков и саудовский проект

«Думская» уже писала об одесском вкладе в украино-саудовский проект строительства самолетов Ан-132D. На первом летном образце этой машины стоит бортовая система видеонаблюдения производства нашего института телевизионной техники. Уникальное это учреждение, некогда работавшее на оборонку и космос, сейчас переживает не лучшие времена, хотя определенный потенциал сохранило. Наш корреспондент побывал в НИИ и выяснил, есть ли у него будущее.

Проходная, лестница на второй этаж, несколько темных коридоров. Здание очень большое, но сотрудников почти не видно. Вот и приемная. Валерий Лысенко, директор ОНИИТТ, сразу приглашает в просторную и довольно прохладную (батареи почти не греют) комнату для совещаний, где представлены натурные образцы систем, над которыми институт работал в последние два десятилетия. Самое интересное — это, конечно же, техника для космоса. Системы, созданные одесскими электронщиками, использовались на орбитальных станциях «Салют», «Мир» и МКС, на спутниках связи, летали вместе с космическими кораблями «Союз-ТМ» и «Союз-ТМА».

Уже в независимой Украине институт разработал и изготовил малогабаритную бортовую телевизионную камеру видимого диапазона для дистанционного зондирования Земли из космоса, а также аппаратуру обработки видеоинформации. В 2004 году летный образец этой камеры был запущен в космос вместе с украинским спутником «СИЧ 1М». Она выдерживает перепады температуры от минус 150 до плюс 150 градусов!

ЦИФРОВОЕ ТВ В КОСМОСЕ И МОРЕ

Но вернемся к самому началу. Одесский институт телевизионной техники был создан в 1973 году, можно сказать, по инициативе снизу. Начальник небольшой телевизионной лаборатории института «Шторм» Валентин Мазуренко предложил реорганизовать ее в филиал Всесоюзного института телевизионной техники. К инженеру прислушались, и филиал был основан. Первоначально он специализировался на создании студийного и внестудийного оборудования для цветного телевидения и устройств для кино- и полиграфической промышленности, но со временем институт освоил и другие направления работы, в том числе космическое.

В 1990 году на станцию «Мир» вместе с советскими космонавтами полетел японский журналист Тоёхиро Акияма. Он стал первым японцем, первым журналистом и первым коммерческим туристом в космосе. За доставку своего сотрудника на орбиту японский телеканал TBS заплатил Советскому Союзу 30 миллионов долларов. Чтобы наш коллега мог вести прямые репортажи с орбиты, не используя каналы связи с ЦУПом, в Одессе разработали для «Мира» бортовую помехоустойчивую цифровую (!) систему цветного телевидения. Летом 1990 года она была доставлена на станцию и проработала на ней до самого затопления в 2001 году.

Кстати, и для работы под водой технику в Одессе делали. Тоже цифровую. Скажем, для военных субмарин институт создал ряд инновационных систем наблюдения. Одни помогают подводникам следить за воздушной и надводной обстановкой через перископ; другие предназначены для контроля ближней подводной зоны, что особенно важно при плавании подо льдом; третьи заглядывают в необитаемые отсеки самой подлодки, оповещая моряков о внештатных ситуациях, вроде задымления.

Охотников за подводными лодками ученые-телевизионщики вооружили ТВ-комплексом обнаружения субмарин, который размещается на противолодочных самолетах и вертолетах. А еще в институте разработали аппаратуру, позволяющую передавать и принимать графическую и видеоинформацию по гидроаккустическому каналу, то есть в водной среде. Принцип действия тот же, что и на поверхности, только вместо антенны — специальный приемопередающий кабель, а вместо электромагнитных волн — звуковые. Преобразование сигнала осуществляется специальным гидроакустическим модемом. С помощью этой техники подлодки, надводные корабли, водолазы и работы могут обмениваться видео на большой глубине и значительном расстоянии друг от друга.

«ЭТЮД» ДЛЯ ПРЕЗИДЕНТОВ

1980-е были золотым временем для института. За десять лет он разросся в несколько раз, количество сотрудников достигло 1100 человек (начинали с 30). Чтобы обеспечить их рабочим пространством, пришлось строить новый инженерно-лабораторный комплекс — тот самый, который институт занимает сегодня.

А потом Союз развалился, и ОНИТТ вступил в полосу кризиса, продолжающуюся по сей день. Сначала были свернуты военные проекты, потом — космические. Они переключились на гражданскую авиацию — благо, в этой сфере остались богатые заказчики. НИИ разработал и делает для самолетов Антонова бортовые информационно-развлекательные системы (телефония, интернет, телевидение, игровые программы для пассажиров), а также системы видеонаблюдения и обнаружения дыма.

Особенным спросом пользуются информационно-развлекательные системы (БИРС) «Этюд». Они стоят даже в салонах самолетов Ан-148, обслуживающих украинского и российского президентов. БИРС в VIP-исполнении представляет собой несколько 32-дюймовых видеопанелей, соединенных с DVD-проигрывателем и спутниковым приемником.

К сожалению, антоновцы в силу многих причин не смогли развернуть крупносерийное производство семейства Ан-148/158 и продавать свои машины, поэтому многие годы, вплоть до сегодняшнего дня, их производили в Воронеже. Но с Россией мы воюем, поэтому заказов оттуда одесский НИИ уже не получает, что, скажем честно, совсем не радует его сотрудников.

Подобные «Этюду» системы были разработаны для скоростных поездов «Интерсити» и «Тарпан», но производителей последних они не заинтересовали.

ПОСЛЕДНЯЯ НАДЕЖДА

Сейчас все внимание одесситов отдано новейшему Ан-132 для саудитов. На первый летный образец, продемонстрированный в декабре, успешно установили бортовую систему видеонаблюдения, которую ОНИИТТ создал еще для предыдущих антоновских машин. Благодаря ей, пилоты, не выходя из кабины, могут наблюдать на специальном дисплее за всем происходящим в грузовом отсеке, а также за сбросом техники и грузов через открытую рампу. В грузовом отсеке и за бортом установлено восемь камер. Ничего сверхсложного, однако это не просто камеры, провода и экраны, которые можно увидеть в любом офисном центре. Нет, систему разрабатывали специально для самолетов, причем конкретных самолетов, и для самых разных условий полета, в том числе экстремальных.  

Предполагается, что все 80 машин, которые хотят построить саудиты, оснастят БСВН одесского производства. Общая же потребность в самолетах этого типа оценивается в 300 экземпляров. Словом, есть неплохая перспектива для большой работы предприятия.

Еще один интересный проект связан с самым большим серийным транспортным самолетом в мире – Ан-124 «Руслан». Для огромной грузовой кабины транспортника ОНИИТТ адаптировал систему обнаружения задымления, созданную еще в 1980-е годы для подлодок. В дальних полетах весь экипаж «Руслана» находится на втором этаже в герметичном отсеке, поэтому необходим постоянный контроль за грузом. Система обнаружения включает в себя лазерную подсветку и инфракрасные датчики. На испытаниях сигнализация в кабине сработала всего через 15 секунд после появления дыма. Если учесть огромные размеры грузового отсека, то это более чем прекрасный результат.

Системой уже оснащен один из «Русланов» транспортной компании Antonov Design Bureau, есть контракт на установку ее еще на шесть машин.

Как бы то ни было, финансовое положение НИИ, к сожалению, остается непростым. Зарплаты очень низкие, стимулов мало, молодежь в институте не задерживается, и коллектив стареет. Средний возраст телевизионщиков перевалил за полтинник и приближается к пенсионному.

Из тысячи с лишним сотрудников продолжает трудится жалких пять десятков. Огромное здание на Мечникова опустело и постепенно ветшает. Жизнь теплится только в нескольких больших комнатах, где сосредоточено производство.  

Наверное, мы не сильно преувеличим, если скажем, что саудовский контракт «Антонова» — последняя надежда ОНИИТ. Если он сорвется, уникальному институту, имевшему некогда стратегическое значение для обороноспособности страны, придет конец. Что ж, скрестим пальцы на счастье. В конце концов, самая темная ночь — перед рассветом.

Автор — Сергей Смоленцев