Ни живыми, ни мертвыми… Житель Одессы 8 лет ищет похищенную бандитами семью  

Специальный корреспондент «Думской» Дмитрий Жогов встретился с человеком, который уже восемь лет ищет и не может найти отобранную нелюдями семью. История жуткая, у кого слабые нервы, просим не читать.  

Когда-то я посмотрел фильм ужасов. Фильм был не такой, как все. Никто не шастал по темным коридорам, не плясал фонарик в руках, не выскакивали внезапно монстры из-за угла. Однако сюжет пронимал до костей. Он был неуютным, как зимний ветер. Я невольно ежился и думал: «Хорошо, что это случилось не со мной!».

Мужик останавливается на людной заправке. Его жена выскакивает «попудрить носик», и все. Женщина пропала. Муж в панике, он опрашивает всех, проверяет все помещения. Ее нет. Средь бела дня! Среди множества людей! Никто ничего не видел!  

Уже потом выяснится, что ее похитил маньяк, усыпил хлороформом и затолкал в машину, но тогда… Весь фильм муж искал. Он бросил работу. Он ночевал в дешевых мотелях. Он не спал. Ел в придорожных кафе. Он зарос щетиной. Он походил на умалишенного. И везде развешивал объявления с ее фотографией: «Помогите найти человека!».

На меня фильм произвел гнетущее впечатление. Тут не было гуттаперчевых монстров, запредельных страхов, тут был ужас человека, который не знал, что приключилось с его любимой. Жива она или нет. Теперь, когда жена задерживается в супермаркете, я невольно нервничаю и сам себя успокаиваю: «Но это же кино! Нас пугают, а это все не взаправду!».

Уже позже видел пожилого человека, у которого дочь пропала во время катастрофы на теплоходе «Адмирал Нахимов». Именно пропала. Ее не было ни среди мертвых, ни среди живых. Говорят, он был актером. Громогласным, улыбчивым, шумным. Когда я его увидел, это была развалина некогда могучего человека. У него были блеклые, выцветшие глаза, и он бормотал что-то про себя. Я видел его на мысе Дооб в Новороссийске, где установлен мемориал погибшим. Он приезжал из Львовской области в Россию, чтобы поговорить с дочерью. Он подходил к табличке с именами, находил свою фамилию и, гладя ее подушечками пальцев, шептал, шептал, шептал что–то без конца. Он убедил себя, что дочь жива. Она просто потеряла память. Ее выбросило на берег, и она живет где-то, ничего не зная о себе. У нее новая семья и дети. Но она просыпается среди ночи, потому что ей приснилась каюта, заливаемая холодной водой. Он верил в это. И улыбался сквозь слезы, и говорил что-то нежно невидимой дочери. Прижимался лбом к металлическим холодным буквам. И в это время лицо его становилось совсем старым.

Ужас незнания. От которого безмерно устаешь. Каково это - вздрагивать от каждого звонка. Кто это? Кто звонит? С надеждой всматриваться в лицо каждого человека, не несет ли какую то весть. Хоть какую-нибудь! Пусть плохую. Но это лучше, чем высасывающая силы неизвестность. И так изо дня в день. Месяцы. Годы.

8 ЛЕТ АДА

Этого человека с морщинистым, точно печеное яблоко, лицом наверняка видели многие одесситы. Мамаши, ведущие своих детей в садик, точно его знают, говорят своим чадам: «Поздоровайтесь с дядей Витей!».

Дворник «дядя Витя» всегда улыбчивый и аккуратный. Только улыбка грустная.

Его часто видят на всевозможных митингах против коррупции. Он уже давно научился понимать украинский язык. Прекрасно понимает, что такое и «ганьба», и «злочинна влада», и «геть». В столовой на пожелание «смачного» ответит: «Дякую».

Мы с ним сидим перед компьютером, пытаемся зарегистрировать его в «Фейсбуке». У него имя и фамилия Виктор Цой. И подозрительный «Фейсбук» тут же бурчит: «Мне кажется, вы прислали не свою фамилию. Вышлете копию паспорта». Предвосхищая вопросы и возгласы особо одаренных «о, я думал, шо это пишут про Витьку Цоя, музыканта, а это про однофамильца!» и тяжеловесные шутки по этому поводу «о, Цой жив!», дадим слово Виктору:

- У меня часто спрашивают: «Вы не родственник Виктору Цою?». Я говорю: «Нет. У нас и отчества разные. У меня Федорович, а у него Робертович». В молодые годы Цой мне нравился. Каждый человек моей национальности помнит свой род. Чтобы вам было понятнее, если я встречаю незнакомого человека с моей фамилией, то мы всегда спрашиваем, какого ты рода. Если род одинаков, то, значит, предок был один и мы родственники. Ну и, соответственно, браки запрещены в таком случае.

Я спрашиваю с досадой:

- А почему сразу не зарегистрировались в «Фейсбуке»? Там же удобнее все делать! И к активистам сможете обратиться, и к полицейскому начальству.

Он смущенно пожимает плечами. Чтобы не заморачиваться с паспортным контролем «Фейсбука», регистрируем его как Victor Tsoi.

У него пока мало друзей. Всего десять. Он сразу постучался в друзья журналистам и активистам-общественникам. Кто принял, кто нет. Виктор сразу стал писать тем из полиции, кто больше всего общается с фейсбучным народом, кто открыт: «Пожалуйста, разберитесь с моим делом!». Если вы можете, постучитесь к нему в друзья. Ободрите добрым словом. Дайте почувствовать, что он не один. А может, вы что-то знаете?

Восемь долгих лет Виктор ищет похищенных в Одессе жену и дочь.

БОЛЬШОЕ НАЧАЛЬСТВО

Так называемые «крупнопанельки» во Фрунзе (Бишкеке) начали возводить в 1961 году. Союзное руководство распорядилось создать заводы крупнопанельного домостроения (КПД) по всей стране. Виктор был заместителем директора на таком предприятии. Неплохую, надо сказать, зарплату получал, плюс премиальные! Под началом было свыше восьмисот рабочих. Большой человек!

С будущей женой Ольгой познакомился там же, на заводе. Она работала в лаборатории. В конце 1989 года получил от завода трехкомнатную квартиру. Успел перед самым развалом Союза.

Дом полная чаша. Детей много. Дело шло к старости, выдать дочерей замуж, и можно было седым аксакалом мудро руководить домочадцами, пестуя внуков. Но кому судьбу куют ангелы серебряными молоточками, а кому черт обухом топора. Размеренной жизни пришел конец.

ЗЯТЬ

В 2003 году дочь Наташа вышла замуж. Познакомилась в Алма-Ате с украинцем. Студентом вроде бы. Зять Виталий Шумейко Виктору заочно не понравился. Не счел нужным зайти, познакомиться. И не появлялся несколько лет. Нелюдимый оказался студент. «Он что, в розыске? Чего прячется?» — раздосадовано спрашивал Цой.

К дочери ездила в гости мать Оля. Зять оказался не бедным студентом, а довольно обеспеченным. Спокойно мог слетать на отдых в Турцию, материальной помощи ни разу не попросил, но сам по-прежнему не заезжал знакомиться. Дочь заходила. Попросила для него «сделать» диплом киргизского университета. Вот тебе и студент! Потом уехали в Украину. В Одессу.

- На свадьбе не были ни я, ни жена, они сделали небольшой вечер в ресторане для близких и друзей в Одессе, — говорит Цой. — В 2007 году он приезжал к нам погостить. К этому времени у них с Натальей уже было двое детей. Вел себя как чужой человек. Не нравился он мне.

Уже позже до Цоя дойдут слухи, что «студент», когда познакомился с его дочерью, был в бегах. Скрывался от правоохранительных органов. И никакой он не студент, а наркоторговец, причем отнюдь не мелкий дилер.

- Жена моя была несколько раз в Одессе, говорила, что Шумейко всегда ее приветливо встречал, ну а в последние годы как-то возвращалась без настроения, говорила, что не все у Наташи ладно в семейной жизни.

Оказывается, семья рушилась.

- Наташа уже разошлась на ту пору с Шумейко, она попросила, чтобы мы продали ее квартиру и выслали ей деньги, чтобы купить жилплощадь в Одессе. На эти деньги ей квартиру купить не удалось, и она решила открыть кафе «Баварские сосиски» на углу Александровского проспекта и Бунина, в здании ресторана «Киев». Зять втайне от дочери и без ее разрешения увез детей. Первый удар. Второй удар нанес суд Херсонской области, где был прописан Шумейко. Он лишил Наталью родительских прав и права общаться и видеться с детьми.

- Дочь даже не знала о том, что состоялся суд, который лишил ее детей, — продолжает Виктор. — Решение это было переслано ей почтовым уведомлением. Каким образом судья принял такое решение в ее отсутствие, непонятно. Наташа добилась перевода дела в Приморский райсуд Одессы и выиграла тяжбу – суд восстановил ее в родительских правах. Второй судебный процесс должен был состояться 29 декабря 2009 года, на нем должны были рассматривать вопрос о возвращении детей матери. Наташа собиралась рассказать всю правду о Шумейко, заявить, что он занимается наркоторговлей. Однако суд этот не состоялся, заседание перенесли на конец января 2010 года. И тогда Шумейко решил, все вопросы разрешить по-другому. В это время на суд примчалась из Бишкека мать…

ПОХИЩЕНИЕ И СВОЛОЧИ

Что происходило далее, вызывает гнев и отвращение. Невольно становишься мизантропом. Если не устанете, то пересчитайте всех равнодушных, людей, чье жизненное кредо «моя хата с краю», посчитайте и тех, кто активно помогал свершиться преступлению.

Наркоторговец выбрал для решения проблемы некоего Сергея Скорика. Мужик из Херсонской области. Небольшого роста, с хитроватым лицом. Скорик нашел и остальных. Деревенских. Желающих срубить легкие деньги по-быстрому. Пару часов воплей. Ну может, кому рожу расцарапают. Ну и везти их риск, конечно, есть. Но кто не рискует, тот…

- В ночь с 25 на 26 января 2010 года к дому на Посмитного, 22, где проживали моя жена и дочь, подъехала автомашина BMW X5, - вспоминает Цой. — В ней находились четыре человека: Скорик. Руднев. Соболев и Дмитриенко. Перед этим один из них пошел в опорный пункт и договорился с участковыми (sic! – Ред.), чтобы они вызвали Олю и Наташу. Так они выманили осторожных женщин из дома. Подогнав машину к парадной, ждали их возвращения из опорного пункта.

Из материалов уголовного дела:

«В июне Руднев А. А. на допросе дал следующие признательные показания: «В двадцатых числах января 2010 года ко мне обратился Скорик с предложением съездить в Одессу и выселить из квартиры двух женщин азиатской национальности. 25 января около 21 часа мы приехали на улицу Посмитного и стали ждать этих женщин у парадной дома. Скорик сказал, что он договорился с участковыми, что их вызовут в опорный пункт, и на обратном пути мы их перехватим и посадим в машину. Вскоре женщины появились. Я и Соболев по команде Скорика схватили их и насильно усадили в машину на заднее сиденье. По дороге мы с Соболевым по команде Скорика связали женщинам руки проволокой и заклеили рты скотчем».

Надо сказать, что №22 по Посмитного — это элитное жилье. За забором. Два охранника дежурят. Они видели, как женщины сопротивляются, как их затягивают в машину и … открыли перед похитителями ворота. Руднев так на допросе и показал: «Охрана ворота открыла беспрепятственно». Какой-то мужчина с верхних этажей, услышав шум и крики, закричал, чтобы охранник вызвал милицию, но тот не отреагировал. Охранника Заболотного допросили спустя… 14 месяцев – в марте 2011 года. Он, конечно, заявил, что ничего не знает и не видел, у него в ту ночь было, оказывается, расстройство кишечника, и он всю ночь провел в туалете.

Привезли Наташу и Олю в село Богдановка. Завели связанных женщин на продовольственный склад и уложили их внутри помещения «валетом».

Там было несколько охранников. Они смотрели, как тащат связанных, как кидают их на холодный пол. Среди мерзлой капусты. И… молчали. Уже потом они дали показания, что ночью привезли двух женщин «азиатской внешности», что руки у них были связаны, рты заклеены скотчем. Глаза у обеих женщин были заплаканы. Скорик дал команду охранять их, после чего бандиты уехали. Им сказали охранять, они и охраняли. Причем это не прожженная банда рецидивистов, нет… Наши с вами земляки, соседи… Несудимые, не привлекавшиеся.

Из допроса Руднева А. А.: «Дальнейшая судьба женщин мне неизвестна. Через несколько дней я встретил Скорика и спросил его, что с женщинами. Он ответил, что их увезли в Россию, и рассчитался со мной, заплатив 100 долларов США (!)».

Женщинам удалось развязать путы. Они бросились бежать. Но куда там сбежишь, посреди степи? Стали тарабанить в двери ближайшего дома. Охранник склада увидел и затем показал Скорику, где скрылись беглянки: «Зайдя в дом, в котором скрылись женщины, мы их сразу обнаружили и вывели на улицу, при этом Скорик угрожал младшей женщине, что застрелит ее, держа дуло пистолета у ее головы, посадили в машину и выехали из села окольными путями, так как знали, что женщины вызвали милицию».

Милиция приехала, когда женщин увезли. Некая Хорчук, хозяйка дома, сказала, что Оля и Наташа сами ушли. Милиция и не стала заморачиваться. Ушли — так ушли. Позже Хорчук призналась, что дала ложные показания.

Между тем, из одесской квартиры пропали вещи матери и дочки. Пропали деньги. Позже часть похищенного обнаружится в частном гараже опера из Шевченковского райотдела. Оказывается, один из похитителей передал вещи женщин милиционерам. В качестве награды?

Ну что, не надоело считать сволочей?

ВИКТОР ЦОЙ

2010 год Виктор встречал непривычно. Не так, как всегда. Живую елку, которая каждый Новый год у них была, не покупал, нарядил искусственную маленькую, достал с антресолей. Хорошо, хоть младшая дочь пришла. А то так бы и встречал с котом. У них было принято на Новый год никого не приглашать, считали, что это семейный праздник. Первого же числа — добро пожаловать, гости! А тут все по-другому. Жены нет. Уехала на суд в Одессу. Дочь посидела немного и убежала на дискотеку. Виктор остался один. Жена Оля позвонила из Одессы. Все нормально. Скоро будет суд. Голос не встревоженный. Поздравили друг друга с праздником.

Это был их последний разговор. И последний Новый год в Кыргызстане. Когда родные прекратили выходить на связь, Виктор попробовал дозвониться зятю, его родственникам. Но их телефоны уже не работали. Партнер Наташи по бизнесу сказал встревожено по телефону, что она пропала! Ее нет. До Москвы Виктор летел самолетом, а затем на поезде до Одессы.

С первых дней он бросился на поиски. Писал заявления в милицию с требованием возбудить уголовное дело, сам ездил по стылому городу, разыскивал свидетелей, опрашивал их, тормошил следователей. Выслушивал унылые ответы, что проводятся мероприятия. И ничего. Жена и дочь пропали, будто их никогда и не было.

Потом, правда, следователи увидели, что Виктор платежеспособен (был на тот момент), и начали понемногу работать. Однажды опера сказали, что следы близких Цоя нашлись в Богдановке. По-видимому, тот отчаянный звонок Наташи и Ольги в милицию кто-то да вспомнил, когда пришли оперативки на розыск. Ездили туда. За поездку, понятное дело, Виктор платил. За каждую новую ниточку в расследовании платил. Но уголовное дело возбудили только после письма Цоя президенту Януковичу в феврале 2011 года.

Первого похитителя (Руднева) поймали в начале сентября 2012-го, осудили 22 августа 2013 года. Потом пошли остальные. И никто из них не признавался, что случилось с женщинами. Зятя и его родственников так и не нашли. А время шло.

- Я здесь в Одессе уже семь лет, — вздыхает Виктор Цой. — В феврале будет восемь. Где живу? Снимаю пристройку к дому. Почему не поехал назад в Кыргызстан? А вдруг тут что-то выяснится? Я же себе там места не найду. Что я буду делать в четырех стенах?

С началом Революции Достоинства появилась надежда, что что-то изменится. А потом…

Хозяйка пристройки, которую он снимал, раз пришла и сказала: «Тут, Федорович, работа есть. В детском садике дворником. Все лучше, чем сидеть один на один со своими мыслями. Да и деньги-то не лишние». Так «большой» человек стал «маленьким».

Осенью много работы. Подмести — это одно дело. Махать метлой научился за пару дней. Решетки с окон убрать (правила пожарной безопасности требуют), распилить упавшее дерево. Работы хватает. Но Виктор еще идет работать ночным охранником. Все равно спать не может.

Из допроса охранника склада: «Скорик мне звонил, чтобы я завел трактор и привез бочки из-под солярки. Я спросил: «Для чего?». Скорик ответил: «Хочу посадить женщин в них, чтобы они не убежали». Я отказался.

Цой постепенно приходил к выводу, что жену и дочь убили. Все на то указывало. И то, что похитители молчат. И то, что, будь хоть малый шанс, жена бы передала о себе весточку. Он ходил к экстрасенсу, хотя сам в них не верит. Та сказала: «Не вижу их ни среди живых, ни среди мертвых», — и плату не взяла.

ЖИВЫ?!

Когда похититель Скорик уже три месяца находился в СИЗО, следователь нашел в изъятом у него мобильном телефоне странную видеозапись.

На записи — Оля, жена Виктора! Запись длится буквально несколько секунд. Ольга, пытаясь сохранить самообладание, запинаясь, читает с бумажки написанные слова. По-видимому, обращается к Виктору! Но тут же срывается. Не может продолжать.

Вызвали Виктора. Он не мог поверить! Запись датирована 2012 годом, значит, через два года после похищения жена была еще жива!

- Вначале я уверенно заявил, что это не она, — вспоминает Цой. — Потом сбросил себе на флэшку и дома посмотрел десятки раз. Вроде как стали проявляться знакомые черты. Она была измождена. Мне больно было смотреть, как она изменилась! Высылал также дочери, но она тоже не смогла ее опознать. Все же я пришел к выводу, что это моя жена. Она на видео вспоминает о том, как мы получали квартиру. Как вселялись. Похитители Руднев и Соболев, может, и не знают, куда потом отвезли женщин. Мелкие сошки. Вот Скорик знает. Но он молчит. Может, боится. Может, ему заплатили. Я на суде требовал, чтобы вернули дело на дорасследование, пока не установят, где этот видеоролик снят. Скорик издевательски ответил, что случайно зашел на какой-то сайт и случайно скачал этот ролик. Но потом мне несколько раз звонил из СИЗО. Говорил, что если я похлопочу и его выпустят, тогда он поможет мне найти жену и дочь. Или чтобы я на суде заявил, что я не имею претензий, и тогда он поможет найти мне Олю и Наташу. Рассказывал про жену. Говорил, что когда делал видеозапись, сказал ей вспомнить то, что мы одни только знаем. Чтобы я ее узнал… Еще он сказал, что не может дать показания против моего зятя, так как его сразу лишат жизни, прямо в СИЗО. Я не согласился и не помог ему.

ВСЕ СВОБОДНЫ!

Похитителю Скорику дали четыре года колонии. Потом апелляционный суд ужесточил наказание, добавил еще четыре. А потом Высший спецсуд вернул дело на новое рассмотрение в апелляцию, где его оправдали и освободили прямо в зале суда. Давно выпустили и других лиц, виновных в похищении. Легко отделались.

Зять Шумейко появляется в отчетах авиакомпаний и сводках погранслужбы. То улетел в Турцию. То вернулся. То побывал на оккупированной территории Донецкой области.

Сергей Валентинович Скорик сейчас уважаемый человек в Херсоне. Руководитель МБФ «ДИТЯЧЕ МАЙБУТНЄ». Заботится о детях.

У Виктора Цоя внуки должны были уже пойти в школу. Узнает ли он об их судьбе когда-то?

Согласно статье 46 Гражданского кодекса Украины, если о человеке нет известий больше трех лет, то такого человека закон позволяет признать умершим. Наталью и Ольгу признали погибшими в этом году.

Но Виктор не собирается уезжать:

- Главного-то я не добился: не нашел жену и дочь… ни живыми, ни мертвыми.

P.S. Прокуратура Херсона обжаловала оправдательный приговор Скорика во все том же ВССУ, который вернул дело в суд первой инстанции. 16-го октября состоится первое заседание.

Автор – Дмитрий Жогов