Новогодние приключения Бой Джорджа на «Укрпоште», или Как наш спецкор чуть не рехнулся от «жыжытализации»  

Жуткая история от специального корреспондента «Думской» Дмитрия Жогова. Уберите детей от экранов!

Бой Джордж, если кто не знает, это поп-кумир 1980-х. По нему умирали все девочки и часть мальчиков. Даже бабушки фанатели от него. С выбеленным лицом, развевающимися одеяниями, в фетровой шляпе и невероятно круглыми бровями Бой Джордж не пел. Он мурчал, словно котенок. Видом он походил на глуповатую и порочную девушку-подростка. Иные родители хотели усыновить его. Девчонки хотели быть такими же красивыми, как он. Парни мечтали, чтобы их девчонки были такими же красивыми, как он. 

И в СССР он, конечно же, тоже был популярен. Сева Новгородцев по Би-Би-Си часто заводил его песни в полуночный час и фамильярно называл Бой Джорджа «Мальчиком Жорой». Бой Джордж был геем, но это скрывалось. Точнее, он заявлял, что секс ему неинтересен. Чем вызвал у девочек волну подражаний (подлец!), и они отказывали парням (сволочи!). Публике Бой говорил: дескать, ему интереснее чай пить, чем какое-то там соитие. А сам трахался с парнями, как кролик. Да и не чай зеленый он пил, а курил, нюхал и ширялся. Со временем Жора стал толстым мужиком с одутловатым лицом. Хотя я сейчас отдаю ему должное и нет-нет да и завожу на «вертушке» его Karma Chameleon, Do You Really Want to Hurt Me и еще пару песен. Вот если кто не помнит клип.

Так вот. Это все преамбула, теперь главное. В 1984 году была настоящая истерия вокруг Боя, и в США выпустили его куклу. Выпустили и выпустили. Потом популярность Боя сошла на нет. И куклы больше не издавались. И, соответственно, они стали редкостью. Дофига стоят. 350 баксов штука.

И вот моей жене захотелось эту куклу. Моет, бывало, на кухне посуду и мурлычет под нос: Karma karma, karma chameleon!

Я понятное дело помалкиваю. Что за блажь?! 350 долларов за куклу! И тут натыкаюсь я в eBay на объявление. Чувак продает куклу Боя за сущий бесценок. Но только он (чувак) в Австралии, а оттуда в пандемию самолеты летают редко, пароходы вообще не ходят, и он эту куклу в другие страны отправлять не будет. Мол, продаю только австралийцам. При этом стоит она не триста долларов, а всего пятьдесят.

А у меня школьный друг Алик живет в Австралии! Он здоровый бугай. Гитарист в метал-группе. Рыжий и дерзкий. Я ему пишу: сможешь, дескать, купить мне эту куклу? И переслать. И быстро добавляю: это для жены.

В школьные годы Боя слушать было западало. Думаю, скажет презрительно: «Ты что это, опопсовел?». Но Алик отвечает: «Нет вопросов! Желание жены свято». И подмигивает смайликом. Достаточно быстро он Боя купил, в считанные дни куклу упаковали и отправили. Надо сказать, что Австралия, хоть и огородилась от всего ковидного мира железным занавесом, но на удивление оперативно перебросила куклу в Украину. Я отслеживал по трек-коду посылку. Бой Джордж бодро пересек океан и прибыл в Киев. До Нового года оставалось больше месяца, и я был спокоен. Теперь у меня есть, что под елку положить! Пару дней на таможне, думалось мне, день-два на дорогу и, пожалуйста, любимая, тебе подарок из самой Австралии! И я нежусь в лучах благодарности и обожания. Но не тут-то было!

ТАМОЖНЯ НЕ ДАЕТ ДОБРО

Четыре дня Жора лежал на таможне. Я нахмурился и первый раз позвонил в «Укрпошту». Приятным женским голосом робот рассказал сперва, что в связи с ковидом отделения работают с перебоями. Потом посоветовал отследить посылку с помощью Интернета, а потом, поняв, что я не собираюсь этого делать, сконнектил с оператором. Нет! Не так! Перед соединением с оператором робот спросил меня, согласен ли я после разговора оценить работу операторов почты. Я согласился. Потому как в одном учреждении отказался, а меня соединили с какой-то жуткой теткой, которая орала и норовила укусить меня через трубку. Первая операторка сказала: «Давайте проверим трек-номер. Диктуйте!».

- Первая буква «с», то есть «ц», пишется как украинская «с», но только английская. Латинская, в смысле.

Вроде бы поняла. Диктую далее цифры. Слышу, она стучит по клавишам. Секунда молчания.

– Нетути вашей посылки.

Я вздыхаю и говорю:

- Первая буква — латинская «с». Пишется не как знак доллара!

- Аааа! (радостное). Теперь поняла! — снова клацает клавишами. – Она задержана таможней. Но прошло всего ничего. Возможно, посылка поедет скоро к вам.

Я оценил работу оператора и поставил десять баллов из десяти. На вопрос, решилась ли моя проблема, я ответил: «Нет».

ПЯТЬ ДНЕЙ В УКРАИНЕ

Посмотрел на трекинг. Увы, Мальчика Жору по-прежнему досматривают таможенники. Пятый день. Самого Бой Джорджа как-то задержали за хранение марихуаны, но четыре дня не держали. Звоню на «Укрпошту». Выслушиваю пятиминутную лекцию робота о ковиде и завале с работой. Потом новая просьба поставить балл оператору. Соглашаюсь. Снова девочка. Но другая. Снова возня с буквой «с». Мне начинает казаться, что я попал в гребаный день сурка. Наконец она говорит:

-Ваша посылка на таможне. Вы им отослали документы?

- Какие?

- Ну, за сколько вы ее купили! Привоскупите справку с еBay. Чтобы они знали реальную стоимость и могли посчитать пошлину.

- Это подарок друга. Там кукла, которая не дотягивает до 100 долларов! Нет там никакой пошлины.

- Ну-у-у-у тогда… (задумывается) Тогда вам надо связаться с таможней и все на словах объяснить. (yеуверенно) Так, наверное. Я вам скажу сайт, и вы отошлите им письмо.

Диктует адрес сайта.

- Спасибо.

Робот просит оценить качество обслуживания. Я злобно тыкаю десять

Захожу на сайт таможни. И в Фейсбук на их страницу. Пишу однотипное послание. Верните, мол, посылку! Это подарок! Верните бляха-муха!

ШЕСТЬ ДНЕЙ

Я захожу на еBay и злобно смотрю, сколько стоит такая кукла Боя. В коробке, да еще с автографом тянет на 650 уев. То есть такая цена, если Мальчик Жора лично накарябал лапкой на упаковке свой автограф. Без автографа и без коробки не дотягивает до ста долларов. А у меня именно такая. Не контрабас, словом. Копирую ссылки. Отсылаю в таможню. Дублирую свой номер телефона. Может, Алик не написал его на посылке? Жду.

СЕДЬМОЙ ДЕНЬ

Тишина. Звоню на почту. Выслушиваю пятиминутную лекцию робота о ковиде, кусая себе губы. Слушаю в тихом бешенстве просьбу поставить балл оператору. Соглашаюсь. Со слабо сдерживаемой яростью спрашиваю у живого оператора:

- Где моя посылка?

Оператор, теперь мальчик, отвечает:

- Вы письмо отослали? Хм… Должны были вам уже ответить. Позвоните им. Дает адрес сайта.

- Благодарю. У меня уже есть.

Ничего не ставлю. Посылаю робота нафиг. Захожу на сайт. Нахожу номера телефонов. Звоню по телефону «горячей линии» на таможню. Она не работает. Звоню дежурному на таможне. Боги сжалились надо мной! Попадается толковый таможенник. Я объясняю ситуацию. Застряла, дескать, посылка на таможне. У кого бы узнать, что с ней? Дежурный таможенник сетует на операторов с «Укрпошти»:

- Они должны были сказать, на какой таможне ваша посылка. У нас тут несколько постов. Позвоните им снова и узнайте. А потом мне перезвоните и скажите. А я вам дам номер, по которому скажут, почему задержали вашу посылку.

Увы, уже вечер и звонить уже поздно. Жена что-то заподозрила и подозрительно на меня посматривает. Действительно, лицо у меня несколько искаженное. Ночью снится, что Алик в Австралии, посмеиваясь, кладет в посылку с Боем Джорджем утконоса с пакетом кокаина в лапах. Счастливого Нового года, дружище! Повеселись там по-нашему! По-австралийски! И когда я прихожу на почту, из бандеролей выпрыгивает спецназ с автоматами и собакой и меня задерживают. Я просыпаюсь в поту и пишу Алику: «Ты ничего в посылку не положил эдакого? Может, кенгуренка?». На что недоумевающий Алик отвечает: «Нет! Я на посылке написал большими буквами: «Подарок». Может, это их и смутило?».

ВОСЬМОЙ ДЕНЬ

Звоню в «Укрпошту». Чувствую, как глаз стал подергиваться от нервного тика. Выслушиваю пятиминутную лекцию робота о ковиде. Снова девочка.

- В каком отделении таможни моя посылка?

- Назовите номер…

- Первая буква «с» – то есть «ц», пишется как украинская «с», но только английская, — дальше диктую цифры.

Девочка набирает неправильно:

-Нет, такой посылки нет.

- Попробуйте еще раз!

Наконец-то ей удаётся. Долго и озадаченно молчит.

- Я не уверена. По-моему, это киевская таможня, пост №3.

Я кидаю трубку. Перезваниваю дежурному. Говорю:

- Сказали киевская №3.

Он дает мне три телефона. Звоните, мол. И звоните настойчиво. Они могут не брать трубку.

Епрст. Спасибо! Спасибо большое! Звоню попеременно на все три номера. Наконец-то дозваниваюсь.

- Да, - женский, априори ненавидящий абонента голос. Я таких знаю. Взращенные СССР. Осененные серпом и молотом, очередями и робкими гражданами с записочками от начальства. Эти тетки еще остались в некоторых заповедных местах. Они грубы. Хамовиты. Но, в отличие от любезных пигалиц, хоть что-то понимают в своей работе. Так что, если снизойдет, то все разрулит. На такую я и нарвался. Увы, не снизошла.

- У меня посылка застряла на тамож…

- Номер давайте! — проскрежетала тетка.

- Первая буква «с»– то есть «ц», пишется, как украинское «с», но только английская.

Тетка (раздраженно):

- ВЫ ОПОЛОУМЕЛИ? ЧТО, Я НЕ ЗНАЮ КАК «С» ПИШЕТСЯ? ДАВАЙТЕ, ДИКТУЙТЕ ЦИФРЫ!

Молчит. Стучит клавишами. Потом злорадно говорит:

- Посылку вашу другая смена задержала. Почему, не знаю. Звоните послезавтра. У них и спрашивайте!

ДЕСЯТЫЙ ДЕНЬ

Утро. Жена подкрадывается к двери и слушает. Я не замечаю. Звоню на таможню. Я рычу. Я готов ехать в Киев. Они меня завели. Я вулканирую. Я сыплю искрами. Но умиротворяю внутреннего беса и беру телефон.

Мне отвечает молодой человек.

- Отдайте мне мою посылк!. Мне сказали, что ее задержала ваша смена! Христом, так сказать, Зеленским прошу!

Он (кому-то):

– Ну, совсем придурки! Та смена на нашу все свалила! Спрашивает у меня номер посылки.

- Первая буква «с», — памятуя советскую тетку, молчу.

- Как русская «с»?

– Да. Но только английская. Не как доллар, — диктую цифры.

Он (громким шепотом кому-то):

- А чего мы ее задержали?

Там неразборчиво: «Бу-бу-бу».

Он мне:

- Мы, ээээ, видим на ней, вашей посылке, там написано: «Подарок». Это нас, по-видимому, и смутило.

- Там кукла. Старая кукла. Не антиквариат. Я вам прислал документы и фотографии, что подобная кукла стоит 50 долларов.

- Эээээ. Мы видим. Сегодня как раз срок заканчивается. Десять дней. Сейчас вам отошлем.

Я, чувствуя предательскую слабость, в членах:

- Спасибо. Все, блин. Вот так просто? Отошлем? Фух!

Статус посылки на страничке «Укрпошти» меняется. С «задержано на таможне для начисления пошлин» на «отправлено по назначению». Я спокойно вздыхаю. По радио уже начали ставить Jingle Bells и «Щедрик». Начинаю подпевать. Замечаю жену, которая крадучись уходит от двери.

ПОГРУЖЕНИЕ В АД

«Уровень раздражения растет, проходя от стадии «выпустить пар» до ярости и угроз, переходя в физическое насилие. При этом скорость нарастания и предельный уровень злости зависят не столько от обстоятельств, сколько от самого человека и от действий других людей»

«Разминирование раздраженных людей» Кевин Фотё психотерапевт

Следующие три дня я поглядываю на статус посылки. Она на сортировочном центре в Одессе. Я нашел группу «Укрпошти» в Фейсбуке. Группа вся оформлена стильно, по-новогоднему. Пожелания здоровья и открытие новых отделений. Вся команда в сборе. Групповой снимок. В комментарии посетителей я тогда еще не вчитывался. На третий день, начиная нервничать, пишу им в личку:

«Здравствуйте. Моя посылка, которую мне прислал друг из Австралии, уже более двух недель находится на территории Украины. И три последних дня в Одессе. Я понимаю, что это ненормально. За эти дни ее можно было пешком принести из Киева. Скорее всего, она пропала. Верните мне подарок от друга!».

Мне отвечают: «Есть временные задержки в обработке в сортировочном центре г. Кривой Рог. Хотим успокоить – отправки не потеряны, они поедут по маршруту, как только пройдут обработку».

Я чувствую, как у меня снова начинает дергаться щека, пишу: «Мне неинтересен Кривой Рог! При чем тут Кривой Рог? Я в Одессе!».

Они мне отвечают: «Ах, да. В Одессе. 1-2 дня и посылку получите».

ЕЩЕ ЧЕТЫРЕ ДНЯ СПУТЯ

Погруженный в мрачные думы, ездил в город. В такси на «Ретро ФМ» услышал песню Мальчика Жоры Do You Really Want to Hurt Me. Он лукаво мурчал:

«Ты серьезно хочешь причинить мне боль,

Ты действительно хочешь заставить меня плакать?

Увидеть мои страдания?».

- Хотят, Бой Джордж, хотят, — проскрипел я сквозь стиснутые зубы.

Приехал и пишу письмо: «Здравствуйте. Моя посылка уже четвертый день в Одессе на сортировочном центре. И никто не может сказать, почему. Она уже 14 дней в Украине. Вы что? Я могу сам съездить в этот сортировочный центр и забрать мою посылку».

Молчание. «В субботу не работаете?». Понятно. Ушла на базу. Как в СССР.

12 ДЕКАБРЯ. НАЗАД В СССР

Вспоминаю свой трехгодичной давности поход в отделение «Укрпошти». Почтовое отделение находилось тогда на Ефимова. Одноэтажные здания с окнами у самой земли. Узенькие пешеходные тропки. Здание почты помнило еще, как по плохой мостовой, усыпанной сеном, отрубями и лошадиным говном, грохотали ломовики. Какой там стеклопакет?! Деревянные рамы с осыпающейся краской. По фасаду змеилась трещина. На двери висел ржавый амбарный замок. И объявление: «В св. с рем. отд. пер. на Фил.», — что, по-видимому, означало: «В связи с ремонтом отделение переехало на Филатова». Тогда пошел в отделение на Филатова. Там немногим лучше. Еще когда подходил к «уплотненному» отделению, увидел хвост очереди, змеящейся из двери по разбитому крыльцу, ступенькам и на улицу. Но тут отделение издало хлюпающий звук и втянуло очередь в себя. Я заспешил по лестнице, но не рассчитал, что ступеньки-то совковые! Разбитые! Упал и поранил себе мизинец на руке. Втиснулся в отделение, посасывая палец и прихрамывая. Там было тесно, как в трамвае, и жарко, как в пекарне. Все орали: «Мы с утра ждем!», «А мы с трех часов! Отдайте нам наши посылки!».

За ржавой клеткой молчаливо и ожесточенно работала девуля. Она вся была в поту, на нее одновременно орало три пенсионера, и она усиленно делала вид, что их не слышит.

Выдавала же посылки бабушка, которая переехала с Ефимова. Она вся лучилась. Такого числа граждан довести до белого каления на захолустном Ефимова не представлялось возможным. А тут она цвела!

- Это вы все с посылками из Китая? — шамкала она.

- Да!

- Да!

- Да! Вот смска пришла! Срочно получить! А то обратно отправят!

- Хм. Енто вам хто написал?

- Так «Укрпочта» и написала!

- Я такого написать не могла! А чего там машина пишет, я не знаю. У меня, видите, очки на резиночке! — бабуля сунула под нос изнывающей публике свои очки. – Треснули, я в них ничего не вижу, что на посылках написано! Так что, звиняйте! Приходите, когда починю!

Публика взвыла. В тот раз я ждал письмо. И тут увидел страшное! Старушка почтальонша, бродя где-то в недрах почты, задела громоздящуюся кипу писем на облупленном сейфе, и стопка рассыпалась. Пара писем, увешанная марками, завалилась за сейф. А бабка, так же кряхтя, пошлепала по лежащим конвертам на полу на улицу. Мне подумалось: «Ну вот, бл…дь , где то и мое письмо так лежит». Я принялся протискиваться из этого ада наружу. Протискивался и проталкивался. Протискивался, пока, наконец, отделение не выплюнуло меня на улицу. Я ощупал себя. Кошелек на месте. Было такое ощущение, что могут спереть. Палец, правда, кровил немного.

Но то было два года назад. Сейчас отделения другие, не совковые. Бабушек отправили вроде бы на пенсию. Но все равно воспоминания о стопке писем, провалившихся за сейф, настойчиво вставали пред моим внутренним взором. Вот так и мой новогодний подарок, думалось мне, лежит где-то. Пластмассовый поп-кумир в паутине рядом с уведомлением об уплате алиментов 1962 года, утерянном еще 60 лет назад. Приехав домой, я написал в «Укрпошту» проникновенное, не лишенное художественности письмо:

«Мою посылку сперва задержали на таможне. Я звонил им десять раз, но почему они ее задержали, они и сами толком не понимали. Почему она у них находилась десять дней? Этого тоже объяснить они не в состоянии. Сейчас посылка находится на сортировочном центре в Одессе уже четыре дня. Почему вы не отсылаете ее адресату? Это тоже объяснить мне никто не может. Ковидла срубила сотрудников? Некому работать? Так у вас и раньше не было кому работать. В нашем полуразрушенном отделении работали одни пенсионерки. На нищенскую зарплату. Они не умели пользоваться компьютером. Это бабушки, каждой из которых за семьдесят, они еле передвигались. Скоро будет дата. Тридцать лет развал СССР. Но изживать СССР из наших умов еще долго. Я подозреваю, что в сортировочном центре просто не могут прочитать надпись на английском на посылке. Может, бабушка забыла дома очки? А может, посылку и украли. В таком случае вас ждет разочарование. Там всего лишь старая кукла. Она дорога только мне. А не вам. Немедленно верните мне посылку!».

Как вы заметили по истеричному слогу, я уже дошел. Догорел. На губах закипала пена, и глаза вращались, пока я писал это письмо. В тот же день мне пришел ответ:

«Приветствуем. Мы ответим, как только появится свободный оператор, просим Вас не генерировать дополнительные обращения».

Мне еще отказались говорить, где находится сортировочный центр «Укрпошти»! Я взвыл и пошел точить топор звонить.  

РЕВОЛЮЦИЯ

Я еще раз сделал контрольный звонок в «Укрпошту». Робот медоточиво сказал, что ковид и потому задержка. Подождал, не уйду ли я, и соединил меня с оператором. Ба! Не попросив меня оценить работу!

Мальчик оператор был суров:

– Посылки с таким номером не существует, — сказал как отрезал.

- Вы, верно, букву «с» не так написали…

- Нет. Я все правильно написал, — отчеканил мальчик.

- Но я уже звоню сюда бог знает в какой раз, и мою посылку всегда определяли.

- Ваш трек-номер недействителен. Свяжитесь с отправителем, пусть он вам пришлет верный номер.

- Иди ты на…й! — заорал я и отключил телефон. Жена испуганно вздрогнула. Она уже поняла за эти полмесяца, что происходит, и была явно не рада своей кукле.

– Дим, может, давление померяем? — жалобно спросила она.

Но было поздно. Во мне бушевал бунтарский дух.

– Немедьенно захватить почту и телеглаф! — картавый человечек всматривался с броневичка вдаль, ища сощуренным оком филиал «Укрпошты».

Человек в берете со звездой и кубинской сигарой процедил:

- Нужно уметь становиться грубее! — и прицелился в сторону «Укрпошти» из потертого АК-47.

Марвин Химейер залез в свой бронированный киллдозер и прогревал двигатель. Он готов был крушить систему.

Я же со всей этой революционной кашей в голове занялся поисками недовольных и фильтровал тонны информации по «Укрпоште». Узнал, что генеральный директор Игорь Смелянский сказал СМИ, что получает зарплату более 1 миллиона гривен. Дескать, все у него ништяк. Узнал, что депутат Алексей Гончаренко еще в июне 2021 года утверждал, что «Укрпошта» крадет содержимое отправлений. Потом я снова зашел в Фейсбук и разделил все отзывы на плохие и хорошие. Выходило фифти-фифти. Вот только самые яркие.

Плохие:

Алиса Москвит (рассказывает, как «Укрпошта» «потеряла» ноутбук стоимостью 32 тыс. грн):

«Когда мы пришли забирать посылку, оператор смело заявила, что «мы выдали вам вашу посылку вчера».

Юля Джулиан:

«Из Испании в Одессу отправлена посылка. В ней находятся лекарственные добавки для пожилого человека, которому они необходимы после перелома и заболеваний суставов. Статус посылки меняется на «вручен особисто». ВНИМАНИЕ! СТАТУС УКАЗАН, НО ПОСЫЛКА НЕ ОТДАНА».

Тетяна Бондаренко:

«Пропала посылка от интернет-магазина на 800 грн. Сначала выдали номер, который не отслеживался, потом говорили, что посылка должна дойти, хотя оператор неправильно ввел мой телефон, потом просто отрицали факт наличия посылки. Мол, не было, не поступала от продавца, камеры в отделении не работают, а магазин оформлял посылку через онлайн-кабинет».

Андрей Бильдерберг:

«Грузчики воровали посылки, похожие по размерам на мобильники, прямо в Борисполе, до того, как их регила таможня».

Anna Lazdina:

«С прошлой пятницы я пишу им везде, где только можно, в ответ получаю только общие фразы: «Ожидайте», «С вашей ситуацией разбираются», «Вашу посылку ищут». Посылка в Одессе уже полторы недели!».

Ирина Коновал:

«Хотите расскажу, как «Укрпошта» заставляла (!) почтальонов разносить пенсию и вместе с этим втюхивать вареную колбасу и сосиски? Это одесский филиал (коммерсанты херовы). По области приказали продавать без права возвращения. Реализовать нужно в течение пяти дней. Или недостаток на отделение ложится. Приезжает «варенка» в картонных коробках, в отделениях нет холодильного оборудования. Сама почта говорит: «Да вы что? Наоборот, помогаем!». А у нас крысы и мыши в отделении, какая помощь. Как вам это?».

И таких обращений, жалоб было очень много. Но надо сказать, что были и хорошие.

Хорошие:

Сергей Дибров:

«В последние лет пять отзывы об «Укрпоште» — только самые лучшие».

Александр Ярошенко:

«У меня есть претензии к почте, обширные. Но к почтам и таможням Германии, Англии и США. Это они теряли мои посылки, задерживали их на недели и месяцы. А «Укрпошта» со своими обязательствами справляется».

Антонина Мороз:

«Пользовались очень много, ни разу не было проблем».

Лидия Щербина:

«С учетом того, что «Новая почта» совсем по ценам охренела, «Укрпошта» пересылает почти за тоже время и в два раза дешевле».

Kapulkin Boleslav:

«Нормальное отношение, посылки выдают быстро. Со старой «Укрпоштой» не сравнить».

Я продолжал связываться с пострадавшими. Я не знал, что было исключением из правил –потерянная посылка или посылка, доставленная в срок. Справедливости ради следует сказать, что когда я зашел в группу «Новой почты» в Фейсбуке, там было то же самое. Нареканий, жалоб — море. Между тем мне стали звонить из других городов. Выходил нехилый такой флешмоб и движ.

Юрий из Киева:

«30 ноября моя посылка, которая пришла из России, прошла уже и таможню, и сортировочный центр, пошла на отделение. Ее уже в машину погрузили. Т.е больше двух недель она едет к точке доставки. Из одного конца города в другой. Я через два дня пришел в отделение, говорю: так, мол, и так, у меня посылка. Хочу получить. Отвечают: «У нас какой-то сбой в базе, и тут лежат мешки, а мы не можем их рассортировать. И, соответственно, не можем принять их на отделение». Я говорю им: «Ладно. Бывает. Форс-мажор и всякое такое. Когда прийти?» — «Мы уже отправили заявку, чтобы починили, но если что, мы сами будем их разбирать».

Ну, думаю, ладно. Но обращение на «горячей линии» оставил. Пришел еще через три дня – ничего. Спустя неделю пришел – ничего. Толку ноль! Посылки тупо нет. Возможно, был какой-то сбой, из-за которого они просто не могли ее завести в отделение. И теперь они не спешат старые мешки разбирать, потому как каждый день приезжают новые. Они просто ходят по этим посылкам в отделении. Они валяются на полу. И точно так же валяются эти мешки в соседней комнате. Мне говорили, что в течение пяти рабочих дней мне перезвонят . Никто не позвонил. Я туда по приколу звоню утром и вечером. Такой ритуал у меня теперь. Почему так, я не понимаю!

Наверное, вся система устарела. Они набирают сейчас посылок, а справиться им не под силу. Ну и конечно, низкая зарплата. Кто туда пойдет работать на восемь тысяч?! Понятное дело, что будут работать левой ногой. «Укрпошта» — монополист по получению зарубежных посылок. Есть еще и DHL. Но там доставка стоит 80-100 долларов. И вообще, он работает только как экспресс. Доставляет до границы, а там перехватывает «Укрпошта». Т.е они отдают «локальному курьеру». А наш «локальный курьер» — это «Укрпошта». А там все старое. Старые «газельки» ездят. Старые бабушки работают. А если и молодые, то им там ничего не платят».

Я узнал, где находится одесский сортировочный центр национального почтового оператора. На Среднефонтанской, 26 – видели, наверное, страшное такое бетонное здание, похожее на недострой. Написал на странице УП в Фейсбуке:

«Я собираюсь там делать пикет. Приглашаю все одесские СМИ. Вы не оставляете мне выбора. Я приглашаю всех пострадавших от ваших действий собраться и высказаться».

Революция назревала. Бой Джордж исчез во тьме. Я уже мысленно попрощался с ним. Мне продолжали звонить. Кому-то вместо его посылки пришли вдруг антикварные иконы. У кого-то сперли шубу. Я всех уговаривал приходить на митинг. Рабочее место превратилось в штаб. Сигаретный дым висел над монитором. Постоянно звонили.

- Барышня! — кричал я. - Почему вы не хотите высказаться перед камерами?

Люди на митинг идти не хотели. У всех теплилась надежда, что их посылка найдется. Я их агитировал. Жена молча приносила бутерброды и чай. Все напоминало Смольный перед Октябрьским переворотом 1917 года. Редактор, с тревогой всматриваясь в мое революционно-одухотворенное лицо, сказал:

- Чего там на почте перед Новым годом происходит? Сделал бы репортаж. Дед мороз письма от деток получает? Подарки выслыает? Олени задействованы? Сани исправны?

Я тут же накатал официальный журналистский запрос в пресс-службу «Укрпошти». На гербовой бумаге, с печатями-подписями, ссылками на Конституцию и законы и страшными угрозами в адрес руководства госкомпании: попробуйте-ка проигнорировать свободную прессу! Засудим! Короче, хотим ознакомиться с вашей предновогодней работой. Потому как у граждан теряются отправления. Дед мороз в ужасе, детки плачут. Праздник под угрозой!

И отправил. И тут… Блямкнуло сообщение в Фейсбуке:

«Извиняемся за продолжительность ожидания ответа. Отправление следует к точке выдачи/доставки. Извиняемся за причиненные неудобства. Алена, команда Укрпошти».

Мое сообщение, а может, и письмо, видимо, прочло почтовое начальство.

БОЙ ДЖОРДЖ НАШЕЛСЯ!

Я уже было собрался идти на почту, но жена сказала:

- Погоди! Ты это сообщение распечатай и с собой возьми. Чтобы они видели, что их начальство тебе гарантировало, что посылка пришла.

- Ты думаешь…

- Вот увидишь. Давай-ка я с тобой пойду, — и полезла в аптечку за неприкосновенным запасом валидола.

Новое отделение «Укрпошти» расположилось в помещении, где относительно недавно был офис «Батьківщини». Портреты молодеющей с каждым годом Юли сняли, но лоск остался. Целые ступени и прочий рэмонт. Внутри было две очереди. Ну как очереди… По два человека в каждой. Я зашел и сказал громко:

- Ко мне пришла посылка из Австралии! Куда мне очередь занимать?

Три тети недовольно зашевелились. Переглядывались. Одна буркнула:

- Ну, ко мне, что ли. Назовите номер.

Я назвал. И английское «с» назвал. Сказал, что оно как украинское «с».

Тетка угрюмо посмотрела в компьютер:

–Так это не из Китая ваша посылка?!

- Нет. Она из АВ-СТРА-ЛИИ! Это как Австрия, только с другой стороны земного шара.

- Не пришла еще. Приходите завтра. Или через пару…

- Вот! — я потряс над головой листком! Все тетки замерли. Я чувствовал себя Гэндальфом, отчаянно выставившим посох перед Балрогом: «Ты не пройдешь!». Жена восхищенно смотрела на меня. «Ты в этот момент даже вырос на несколько сантиметров», — потом говорила она.

- Ваш начальник Алена, — читал я заклинания, — извинилась предо мною и пообещала, что мне отдадут мою посылку! Отдайте!

В тишине кто-то из тетенек выдохнул. Они засуетились. Они начали искать. Они смотрели на полках. Они смотрели в башнях посылок, стоящих на полу. Но тут из недр почты появилась Матерая. Наверное, начальница отделения. Она крутила связку ключей:

– Не нашли?

- Не а, - заохали тетки.

Матерая лишь пренебрежительно звякнула ключами:

– Какого размера она ?

- Небольшая. Размером с бутылку.

Она важно развернулась и исчезла в посылочной круговерти. Парень, стоявший в очереди, с уважением посмотрел на меня. Через минуту Матерая вышла. Сверила трек-номер. Проверила паспорт. Я расписался в получении, даже забыл, что сперва надо было заглянуть в посылку. Потом лихорадочно открыл ее. На свет божий появились две ноги в красных кроссовках. Есть! Есть, мать его Бой Джорджовскую!. Я почувствовал, как напряжение последних двадцати дней исчезает.

Выйдя на полусогнутых ногах из «Укрпошти», я усадил Боя на парапет и сфоткал. Из отделения высунулась тетка:

- Чего это мы фотографируем?

Привет, Бой. Добро пожаловать в Украину. Дома меня ждало извещение, что почтовое начальство ждет меня на следующий день. Видимо, из отделения уже позвонили и отрапортовали, что посылка мне вручена.

ДИРЕКТОР ОДЕССКОЙ ПОЧТЫ И СТОКГОЛЬМСКИЙ СИНДРОМ

Со мной побеседовал Сергей Дрозд, директор Одесской дирекции «Укрпошты».

«Думская». Новогодние дни - это стресс для вашего предприятия? — спрашиваю его.

С.Д. С 2017 года мы увеличили объемы отправлений в четыре раза и, естественно… Конечно, предновогодний ажиотаж для нас в каком-то роде стресс. Потому как все делают покупки. Покупки делают в Интернете. Покупки делают в Китае. Поэтому трафик у нас увеличивается под Новый год в два раза от обычного. Все силы бросаем, чтобы люди получили отправления к праздникам .

«Д». Много ли недовольных? И как изменилась работа «Укрпошты» за последние годы?

С.Д. У нас в месяц проходит больше более чем 700 тыс. отправлений, и больше миллиона письменной корреспонденции. Это довольно-таки большой объем. То есть люди, которые получили вовремя, занимаются своими делами и не сильно на этом акцентируют внимание. Но мы получаем обратную связь от тех, у кого пошло что-то не так. И конечно, каждый клиент, который обозначился со своей проблемой, это особый случай. И нужно его разобрать.

(Я подумал в тот миг сделать скриншоты с переписки с «Укрпоштой». Когда они замолчали и чуть не довели меня до корчей. А то еще удалят!)

Сергей Дрозд

С.Д. У нас в Одесской области 600 линий почтовой связи. В Одессе около восьмидесяти отделений. Мы за прошлый год открыли 15 отделений, а в 2022-м откроем двадцать отделений, для 18 отделений мы сделаем релокацию (переезд на новое место жительства, связанный с работой, — Ред.). У нас задача, чтобы к концу года не было этих старых убитых помещений, куда и заходить неприятно. Мы много ремонтируем. От многого отказываемся. Потому как тот фонд, который мы арендуем у города, а наши площадки это в основном коммунальная собственность, туда миллионы надо вкладывать, чтобы их в божеский вид привести. Поэтому это будет время, это будут большие затраты. Это не совсем удобно, потому как город в свое время позабирал самые лучшие помещения, на «красных» линиях, под другой вид бизнеса, остались помещения в основном в подворотнях. Мы сейчас отказываемся от лишних площадей, где у нас по 240-260 кв. метров. Там нет счетчиков на тепло и счета за коммунальное отопление просто колоссальные. По 30-40 тысяч! Первое отделение в Одессе, которое мы закрыли, было на Ефимова. Самое старое отделение Одессы. Представляете, сколько надо денег, чтобы его в порядок привести? Кстати, ваше отправление пришло с индексом именно этого отделения, которого уже три года как нет. Мы перенаправили его в другое отделение. В информационной базе вашего телефона нет. Но на отправлении он есть. Здесь, понятное дело, наши сотрудники должны набрать вас по телефону и пригласить. Но мы с вами состыковались и благополучно все закончили.

(Он внимательно посмотрел на меня. Мол, благополучно? И сделал небольшую паузу. Затем продолжил)

С.Д. Мы сейчас проводим политику… переходим из подворотен на «красную линию». Чтобы люди нас видели. Мы должны предоставить нашим сотрудникам условия и требовать от них качество.

«Д». Как стоит кадровый вопрос?

С.Д. Сотрудники «Укрпошти» — разные люди. Есть молодые, современные, есть те, кто работает по двадцать-сорок лет. Поэтому мы стараемся, проводим работу по повышению качества. Стараемся их стандартами качества и тайными покупателями мониторить, чтобы они здоровались, выявляли потребности, были доброжелательны к людям. Мы очень щепетильно реагируем на жалобы. Особенно касательно качества и хамства.

(вот чего, а хамства не было, факт. Впрочем, для того, чтобы стать героем фильма «С меня хватит», пострелявшего кучу народу, достаточно белозубых улыбок и дебильного сервиса)

«Д». Скажите, ведется ли какая-то статистика по поводу пропаж посылок?

С.Д. В наших больших объемах количество «потеряшек» или тех, которые по каким-то причинам не пришли вовремя в отделения, у нас в пределах 0,05 %. То есть если мы берем 600 тысяч отправлений, которые проходят через нас в месяц, если даже будет 100 человек (с пропажами), это очень много. 100 человек — это 100 болей. С ними мы должны разобраться и отдать отправления. Есть определенная процедура компенсации. Если это по вине нашего сотрудника, то наш сотрудник возмещает, а мы возмещаем клиенту стоимость отправления. За последнее время участились случаи мошенничества. Активизировались разного рода люди из мест не столь отдаленных. Смысл в чем. Вместо клиента приходит с его данными другой человек, он получает его отправление, где-то через 10 минут приходит настоящий хозяин и требует: «Отдайте мое поручение»…

Сергей, также уверил, что сейчас этими мошенниками занимаются полиция и служба безопасности госкомпании. Но я после общения с пострадавшими от «Укрпошти» чувствовал дискомфорт. Сергей говорил гладко. Спокойно. Я обещал задать от людей вопросы руководству. И первый касался зарплаты. И того, что «Укрпошта» заставляет почтальонов реализовывать продукты среди пенсионеров. Так ли это?

С.Д. Мы не самая дорогая компания по фонду оплаты труда, тем не менее с декабря месяца мы подняли зарплату. Теперь начальник отделения получает 12700 гривен, замначальника — 12300 грн, а 9700 грн - это операторы на отделениях первой категории. Плюс у них 50% надбавки за выполнение плановых показателей. Это по Одессе ставки.

«Д». Женщина, назвавшаяся почтальоном, работающая в одном из пригородов, назвала нам другую зарплату. Она сказала, что получает 1700-1800 гривен. И более того, ее нагружают продажами. Когда она обходит стариков, разносит пенсии, то должна продавать колбасу. А у нее нет холодильника, где бы ее держать.

С.Д. Ну вот смотрите. По поводу 1800 грн. Минимальная зарплата у нас далеко не 1800 грн. Ставок таких гнет. Если она получает 1800 грн, то, значит, работает не на полную ставку. Она должна получать 6500. Это минимальная зарплата! Если она столько получает, то, значит, работает один-два часа в день максимум. А то они часто рассказывают, что работают по восемь часов, а мы им платим по 1800! Мы соблюдаем трудовое законодательство. Для нас это важно. Во-вторых, там продажа товара. У нас есть мотивация для почтальонов. Чтобы поддержать их с точки зрения дохода. С одной стороны, мы стремимся быть современным предприятием, с другой – наша нормативная база, расчеты нагрузок и ставок тянется с той «Укрпошти», когда она была жестко государственная. Мы тарифы не можем повышать самостоятельно. Это надо согласовывать с Кабмином. И такие нагрузки, занятость, они очень регламентированы. Почтальоны у нас имеют доход с того, что они продают 7-10%. Если она продала товар на 100 гривен, то 7-10 грн - это исключительно ее мотивация. Не все магазины получают такой доход с оборота. И да, действительно, колбасой мы торгуем и продаем. Если бы мы ее летом давали, то понятно, там условия хранения. Но сейчас холодно. И колбаса идет везде хорошо. Это способ и заработать ей самой. И поднять доходность своего отделения.

(Мы со своей стороны предлагаем почтальонам писать в комментариях, действительно ли они получают 6500 и как обстоят дела с продуктами? Это подспорье или обязаловка?)

Сергей Дрозд — аккуратный человек. С уверенной речью. Спокоен. Самокритичен. И интервью сразу согласился дать. И не приставал с требованиями: дайте мне публикацию прочесть, прежде чем публиковать. Я его где-то понимаю. И даже думаю, какие молодцы! Если бы меня сейчас назначить директором «Укрзалізниці» или «Укрпошти», то я бы, честно говоря, не знал, с какой стороны к этому тяжкому наследию «совка» подступить! Одни туалеты с дырками на рельсы чего стоят! Или проводники, колющие дрова, чтобы отопить вагон»! А бабки, ковыляющие по почтовому отделению и роняющие пачки писем за сейф? Но тут же думаю: «Стоп, Дима! Это же стокгольмский синдром». То есть, я жертва, не держу зла на своего мучителя — «Укрпошту». Напротив, сочувствую и им. А ведь, Жогов, ты только представь зарплату в миллион гривен! Как у директора этого госучреждения. Ты бы мог на день рождения жены живого Боя Джорджа пригласить спеть!

Не, я, пожалуй, сразу набрал бы себе команду. Молодых. Злых. Креативных. Мотался бы по полям и весям. Не спал бы. Увольнял бы вороваек и отдавал под суд. Увеличивал бы в разы зарплаты. Компьютеризовал бы все отделения. Не проводил бы конкурсов «Пані Пошта України» и прочую пиаровскую хрень, а выгнал бы лучше мышей и крыс из помещений, чтобы они колбасу не жрали. Кстати, и колбасу бы убрал. Я надеюсь, что все так и будет, как говорит Сергей. Но до этого момента я постараюсь от государственной почты дистанцироваться. Я не хочу вновь оказаться в 0,05% «потеряшек». Ну а Бой Джордж утвердился у жены на полочке. От нервного тика, заработанного при общении с почтальонами, психиатр прописал мне гидазепам. Вроде бы помогает.

Автор – Дмитрий Жогов, фото Валентины Бакаевой