|
Спустя почти 100 лет порядок на одесских улицах вновь начала охранять полиция. В связи с этим «Думская» решила снова удариться в старину и выяснить, как была устроена наша полиция до революции 1917 года, сколько зарабатывали и брали ли взятки тогдашние стражи закона. Вашему вниманию предлагается вторая часть исследования спецкора Александра Сибирцева. Первую читайте здесь. Многие любители одесской мифологии будут разочарованы – Одесса до революции вовсе не была столицей криминального мира Российской империи.  Уголовным легендам «за Одессу-маму» положили начало лихие репортеры из дореволюционных бульварных листков. Острые, но зачастую придуманные криминальные истории расхватывались читателями, как горячие пирожки. Позднее миф о тотальной криминализации одесской дореволюционной жизни развил в своих «Одесских рассказах» талантливый советский писатель Исаак Бобель, более известный читателям по псевдониму Бабель, а уже в наше время тема «Одесса – воровской город» была раскручена в цикле блатных песен поэтом и бардом Розенбаумом и подхвачена создателями столь же «достоверного» телесериала «Ликвидация». На самом деле, количество уголовных преступлений в пересчете на население в дореволюционной Одессе вовсе не превышало средних показателей по стране. Их было меньше, чем в Баку и Казани, не говоря уж о столицах — Санкт-Петербурге и Москве, где грабили и убивали в три раза чаще, чем у нас. В 1909 году на сто тысяч одесситов приходилось лишь 224 осужденных за уголовные преступления. В Казани их было 384, в столице современного Азербайджана — 353, а в Питере — почти 700! Не соответствуют истине и легенды о «синдикате воров», который якобы орудовал в Одессе до революции – в ежемесячных отчетах МВД вплоть до 1917 года нет ни единого упоминания о существовании в городе всесильного криминального общества, хотя бы отдаленно напоминающего группировки Ангерта и Стояна конца 1990-х. Но и без «мафии» в современном смысле одесским полицейским скучать не приходилось: преступность была, и самая разнообразная. Наибольший материальный ущерб одесситам причиняли форточники, которые пробирались в квартиры через окна; «барахольщики», воровавшие сушившееся после стирки во дворах и на чердаках белье; «халамидники», кравшие товар с прилавков; «майданщики», «выбивавшие» кошельки на площадях во время уличных гуляний, и «щипачи» – воры-карманники. Но главным раздражителем были, конечно же, аферисты, создавшие Одессе дурную славу. В 1910 году в Минске арестовали мошенника Досковского, который наладил поставки в Одессу… дохлых крыс! Тогда в Городе в очередной раз произошла вспышка чумы, и объявили карантин. О роли крыс в распространении заразы было уже хорошо известно. В связи с этим городская управа распорядилась премировать население за каждого пойманного грызуна — давали по 10 копеек. Мошенник скупал мертвых крыс в нескольких городках по копейке за штуку, а затем в мешках переправлял их в Одессу, где и получал за «добычу» вознаграждение. Свой дурно пахнущий товар Досковский переправлял железной дорогой под видом «стратегического», исправно платя военным взятки. Были среди одесских преступников и специалисты по угону «личного транспорта». Для их поимки в Сыскной части состояло несколько сыщиков, прекрасно разбиравшихся в лошадях. А для поиска злоумышленников по горячим следам в 1912 году создали целое подразделение кинологов — кстати, первое в империи. Красивый миф о «короле одесского преступного мира» Мишке Япончике тоже далек от правды. Михаил Винницкий отбывал срок на каторге вплоть до февраля 1917 года, и до начала смуты в Одессе о нем никто не знал. Надо сказать, сидел он по не очень уважаемой в преступном мире статье — за убийство полицейского. Выйдя на свободу, Япончик занимался банальным рэкетом, обложив данью одесских коммерсантов. И «хозяйничал» так всего пару лет, после чего был благополучно ликвидирован большевиками. Вплоть до начала Первой мировой войны случаи применения преступниками огнестрельного оружия были крайне редки, чему имелись свои причины: пистолеты и револьверы были слишком «громким» оружием, поэтому профессиональные разбойники шли на «гоп-стоп» — уличные ограбления с ножами, дубинками и кистенями. Полиция пистолеты и револьверы тоже использовала нечасто. Городовые предпочитали свистки, а в качестве ударно-ошеломляющего оружия – сабли в ножнах. По свистку ближайшие дворники в обязательном порядке должны были бегом являться к постовому и выполнять любые его приказания. Ну а удар даже спрятанной в футляр шашки — это серьезно, круче только современная резиновая дубинка. В любом случае, личное оружие городовых было не очень приспособлено для полицейской службы – штатным револьвером полиции до революции являлся громоздкий револьвер системы Смита-Вессона. Исключением были сотрудники Сыскной части, которым позволяли пользоваться любым удобным оружием. Впрочем, покупалось оно уже за личные деньги. Уровень «благочиния», как тогда называли общественный порядок, был на вполне приличном уровне и соответствовал образу уютного и безопасного уездного портового города, коим и являлась до революции Одесса. Сотрудники одесской Сыскной части не стали сотрудничать с большевиками — в отличие от своих питерских коллег, которым (уже сгнившим в расстрельных рвах) потом посвятили целую серию сериала «Рожденная революцией». Советская власть не осталась в долгу и отомстила многим из них: например, в марте 1919 года в ЧК был расстрелян последний полицмейстер Одессы Сергей Васильевич фон дер Ховен. Вместе с ним сложили головы с десяток не успевших бежать в Константинополь сотрудников Сыскной части и приставов. Новые власти, состоявшие из профессиональных преступников, вроде Котовского, не хотели и не могли оставить в живых своих бывших врагов. Продолжение следует… Автор — Александр Сибирцев СМЕРТЬ РОССИЙСКИМ ОККУПАНТАМ! Заметили ошибку? Выделяйте слова с ошибкой и нажимайте control-enter Новости по этой теме: |
Статьи:
 Думская в Viber
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
  | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
72
13
2
1
6
3
37
