Одесский музей казачества может закрыться: депутат от ОПЗЖ предлагает лишить его льготы на аренду помещения  

Одесский общественный музей истории украинского казачества, о котором ранее писала «Думская», может закрыться: мэрия планирует лишить его льготы на аренду помещения, причем инициатива исходит от члена постоянной комиссии горсовета по вопросам коммунальной собственности Романа Сеника – представителя пророссийской ОПЗЖ.

В происходящем разбирался специальный корреспондент «Думской» Дмитрий Жогов.

Сергей Шпак, директор музея, возмущен и раздосадован. Он ходит по холодным, нетопленным комнатам, согреваемый своею яростью, и гневно высказывает нелицеприятные вещи о наших депутатах. Вернее, не наших… Хай їм цур! Казаки сурово смотрят с картин, разделяют директорские переживания. Кажется, сейчас заговорят: «Ти, депутат, проклятого чорта син і брат, самого Люцеферя секретар. Порубати б цих депутатів, бісіових дітей, в капусту!».

Сергей столь радикальных мер предпринять не может. Странно даже, что музей, в который приводят на экскурсии почетных гостей, куда ходят с экскурсиями школьники, вдруг должен доказывать свою нужность.

- Нам сейчас пытаются создать такие условия, чтобы мы закрылись, — рассказывает Сергей Шпак. — Что происходит? Мы как музей имеем право на льготную аренду от городской громады. То есть от нас же самих, которые эту самую громаду и составляют. Есть закон Украины, в котором об этом говорится. Есть постановление Кабмина. В нем говорится, что громада может установить льготы на аренду помещений определенным организациям. Музеи там стоят на первом месте. Потом благотворительные, общественные организации, там целый ряд их. Но музеи идут первыми. Для того, чтобы стимулировать музейное дело в стране.

Подали мы соответствующие документы в департамент коммунальной собственности горсовета. Эти документы отправили в депутатскую комиссию по коммунальной собственности. Комиссия поручила одному из депутатов Роману Сенику проверить, соответствует ли музей званию музея.

На комиссии (куда меня, кстати, не позвали) Сеник рассказал душещипательную историю о том, что он не смог нам дозвонится и попасть в музей. Так как у нас карантинные ограничения, то походы в музей по предварительной записи, а в красной зоне мы вообще не открываемся. У нас идет только методическая работа. Сеник разговаривал по телефону с нашим сотрудником, которому 82 года. На тот момент он был в больнице. И вот у Сеника складывается мнение, что музей не работает.

Еще он решил, что мы здесь зарабатываем кучу денег на собственности громады. Что посетители, которые приходят в музей, платят деньги. Действительно, у нас есть ящик для пожертвований. Многие спрашивают, сколько для музея положить? Я отвечаю: сколько не жалко, 20-50 грн. Само посещение музея у нас бесплатное. По закону мы имеем право принимать благотворительные взносы. Вот у нас есть муниципальный музей Блещунова, есть областные музеи. И мы туда приходим и платим деньги. Только за вход. А плюс еще экскурсии! У нас никто не получает зарплату, все на общественных началах. Но вот положили в ящик 50 гривен, и выходит, что музей разбогател на собственности громады. А то, что эту собственность мы перевели из аварийного состояния в неаварийное, сделали капитальный ремонт? После ливня прохудилась крыша, мы сами починили. Фасад сами покрасили. Ждали от горсовета очень долго.

Я хочу Роману Сенику сказать: поруководите месяц этим музеем, и вы увидите сколько своих личных денег вы потратите на его содержание. В месяц мы платим налог на землю. Это тысяча гривен. Платим за электроэнергию. Город не придумал никаких льгот. Никакой программы поддержки общественных музеев. На своем горбу люди сделали их, а сейчас, во время пандемии, они массово закрываются. Потому что дорогая аренда. Потому как коммуналка дорогая.

Возьмем, к примеру, Львов. В 2007 году там приняли программу поддержки музеев. И что мы видим, приезжая во Львов? На каждом шагу музеи. Аптека-музей! Кафе-музей! Часть коммуналки город на себя берет. Какие-то субсидии в качестве ежемесячной поддержки. Они думают о том, чтобы привлечь туристов. У нас же только на словах. Как доходит до дела — ни-че-го! А газ? Мы являемся юридическим лицом. А все юридические лица платят по высоким тарифам. Но мы не можем столько платить, и потому у нас нет отопления. У нас тут кружки для людей с инвалидностью пришлось приостановить. Холодно. У нас тут есть кукольный театр. У нас занятия хора. У нас рукоделие. А тут депутат Сеник говорит: «Музей не работает!».

Я прихожу на комиссию. Просидел там два часа. Подхожу к главе этой комиссии Елена Коробкова из партии «Слуга народа». Она мне: «Рома Сеник сказал». – «Что значит «сказал»? Почему комиссия не приехала в музей? Почему не вызвала меня?». Отвечает: «Мы вам позвоним». Это был август месяц, сейчас что? Конец ноября. Отвечают: «Увольте одного из ваших членов. У него конфликт с папой нашего депутата (священником Виталием Сеником, — Ред.)». Причем тут музей к папе Сеника? Что за детский сад? Они хотят, чтобы я уволил старейшину нашей организации, вдохновителя и основателя музея, генерал-атамана Черноморского округа казачества Запорожского Николая Свинцицкого. И тогда у музея все будет хорошо. Пока этого не будет, мы заблокируем деятельность музея. Получается, 30-летний юноша может указывать, что нам делать? В силу своей прихоти? И все депутаты из разных фракций идут у него на поводу.

Часть картин из неотапливаемого музея пришлось забрать домой. Чтобы не испортились.

БЮСТ МАЗЕПЫ

С этим маленьким, чистеньким, неказистым, но таким нужным музеем в разное время кто только не пытался сдружиться. И русскомирцы хотели быть его спонсорами. Вот, мол, мы историю украинского казачества-то поддерживаем. Шаровары, бандуры собирайте сколько угодно.

Кто-то скажет, в музее практически нет казацких артефактов времен Сечи. Даже на музей судоходства на острове Хортица, где работают подводные археологи, которые вытащили из Днепра челны запорожских казаков, нет-нет да обрушивается критика. Дескать, вовсе это не казацкая «чайка», а вытащили вы российское торговое судно. Вы, дескать, занимаетесь археологической фальсификацией, лишь бы гранты получать. Музейщики угрюмо держат от злопыхателей оборону.

Одесскому музею казачества гранты пока не светят. Но хотя тут нет по-настоящему старинных артефактов и настоящей булавы гетмана, тут довольно интересно. Один из залов музея учебный. Со школьной доской, которая вся покрыта детскими записями мелом. Видно, что сюда ходят часто. Здесь изучают историю казачества, и надо сказать, что ведет Сергей Шпак экскурсию отменно. А об экспонатах из новейшей истории Украины можно рассказать немало.

- Есть бюст Мазепы, — говорит Сергей. — Его в 2008 году передала в дар одесскому военному институту (он тогда входил в состав Политеха) генконсул Молдовы. Но тут поменялась власть. Пришел Янукович. В институте испугались: что с Мазепой делать? И попросили нас его забрать. Мы его поставили на видное место в музее. Причем многие приходили и говорили: «Зачем вам Мазепа? Вы знаете, он похож на Богдана Хмельницкого, замените табличку, напишите, что это Хмельницкий. Мы сказали: «Нет. Такого делать не будем. Он у нас как экспонат находится». Тут снова поменялась власть. Военные говорят: «А давайте его назад поставим». Я говорю: «Нет. Он у нас прижился. Мы его приютили».

Сергей смотрит с тоской на потолок. После сильного дождя он начал провисать. Ремонт обойдется в несколько тысяч долларов. А если помещение им не оставят? Деньги на ветер?

ПОЗИЦИЯ СЕНИКА

Мы связались с депутатом Романом Сеником, чтобы выяснить у него, что происходит с музеем казачества. Тот ответил, что никакого музея нет:

- Я – член постоянной комиссии по вопросам коммунальной собственности, — говорит депутат. — Одна из наших задач — это эффективное управление коммунальной собственностью. Объект, о котором вы говорите, находится в коммунальной собственности городской громады Одессы. В прошлом году был принят закон, который четко определил, какие учреждения какую должны платить арендную ставку. Так сложилось, что до этого закона была практика, когда общественным организациям могли предоставлять помещение за одну гривну. Но сейчас законодатель определил, что такого быть больше не может. Есть конкретный перечень объектов, учреждений.. Это бюджетные организации, которые могут платить одну гривну в год, у всех остальных конкретная процентная ставка. Инвалидные — 3% , другие организации — 5-7% и тому подобное. У нас были частные школы и детсады, которые приходили и просили 1%, комиссия поддержала, но я был против. Считаю, что частный предприниматель, который хочет пользоваться коммунальной собственностью, должен за нее честно платить. Потом Антимонопольный комитет написал в департамент, сказал, что то, что комиссия проголосовала за один процент, является незаконным: частные школы и сады должны платить минимум три процента.

Что касается непосредственно данного учреждения. Когда мы начали разбираться, что же там находится и почему мы должны давать льготную ставку, то выяснилось, что в этом помещении находится частное лицо под какой-то общественной организацией. Оно подало заявку на льготную ставку под видом того, что там находится музей украинского казачества, украинской культуры и тому подобное. Если бы это был действительно музей, то по закону мы все равно не имеем права давать льготную ставку. Но, к сожалению, юридически музея там нет. Там находится общественная организация, которая арендует помещение, которая выставила там ээээ… какие-то… назовем их экспонатами и называет это музеем. Но когда мы попросили дать устав этого музея, то выяснилось, что музея юридически не существует. Статус музей не определен. Он не городской, не коммунальный, не частный, не государственный. Т.е. по факту это не музей.

Чтобы музеем признали, надо пройти ряд процедур, как минимум иметь устав. Но ничего этого нет, и никто из коллег не берет на себя ответственность голосовать за это, потому что потом за это будет ответственность.

Говорят, есть личные счеты с кем-то. Никаких личных счетов у меня ни с кем не существует. Кто-то попытался связать это с деятельностью моего отца, с тем, что происходит (вокруг собора на Пастера, за который борется Сеник-старший, — Ред.), но я сразу же обратил внимание заявителя: посмотрите на другие объекты, за которые мы не голосуем. Там очень много объектов, которые социально значимы и нужны, но нас ограничивает закон. Мы не можем голосовать за музей, который фактически не является музеем.

КОНФЛИКТ ИЗ-ЗА ХРАМА

От себя добавим, что отец депутата – бывший настоятель собора Рождества Христова ПЦУ Виталий Сеник. Он вступил в конфликт с епархией, его обвинили в попытке захватить храм. В итоге архиерей запретил Сеника в служении «до полного покаяния и исправления». Священник создал собственную религиозную организацию и примкнул к воссозданной Филаретом УПЦ Киевского Патриархата и сейчас судится за культовое сооружение. Православную церковь Украины поддержало в этом конфликте казачество, которое и является одним из учредителей музея.

ЭТО МУЗЕЙ!

Сергей Шпак, выслушав аргументы Романа Сеника, с негодованием возражает, что музей – это музей:

- Мы стоим на учете в Министерстве культуры как музей. Этот учет создает краеведческий музей и мы состоим на учете как общественный музей. Есть градации музеев. Они разные. В законе не говорится, какому музею дать льготы. Написано — музею. А они разные бывают. Государственные и национальные. Музей школы или предприятия. Общественные музеи. Мы, согласно закону, должны иметь соответствующее помещение. Выставочные залы, места для реставрации, они у нас есть. Второе – должны быть экспонаты. Они тоже есть. Должен по ним вестись реестр. Он у нас ведется, этот реестр. Должна быть охрана, соблюдена пожарная безопасность и так далее. Устав у нас есть. Его требовал департамент коммунальной собственности, копию его передали еще в июне. У музея статус общественного, то есть музея, который создала общественная организация. Самостоятельным юридическим лицом музей, действительно, не является, это подразделение общественной организации «Чорноморський округ «Козацтво Запорозьке».

Автор – Дмитрий Жогов