Одесский поход Дария Великого. Часть четвертая: домой! Сломя голову домой…

Постоянный автор «Думской», журналист и любитель старины Андрей Ганжа продолжает радовать нас историческими экзерсисами. Четвертая и последняя часть новых «Путешествий дилетантов», посвященных походу персидского царя из династии Ахеменидов на территорию современной Украины. Первую, вторую и третью части читайте здесь, здесь и здесь.

Итак, конец лета 512 года до н.э. Персидская армия царя царей Дария Великого прошла сквозь современную Южную Бессарабию (Буджак), переправилась через Днестр (не могла не переправиться), затем… скажем так, «посетила территорию современной Одессы» и…

Что «и…»? В том-то и дело, что никакого «и…» нет - дальше сплошные блуждания в потемках. Нет, блуждания не персидской армии, а непутевых потомков, историю этой армии исследовавших.

У Геродота все просто: «Ски­фы опе­ре­ди­ли вра­гов на днев­ной пере­ход и распо­ло­жи­лись ста­ном, уни­что­жая всю рас­ти­тель­ность. Лишь толь­ко пер­сы заме­ти­ли появ­ле­ние скиф­ской кон­ни­цы, они нача­ли дви­гать­ся по сле­дам вра­гов, кото­рые все вре­мя отс­ту­па­ли. Затем пер­сы напа­ли на одну из час­тей скиф­ско­го вой­ска и пре­сле­до­ва­ли ее в вос­точ­ном направ­ле­нии к реке Танаису». Танаис – это либо Дон, либо Северский Донец.

Уже там, «в глухих донских степях», персы повернули на север и сожгли столицу племени гелонов, огромный «город, окру­жен­ный дере­вян­ной сте­ной». Современным археологам известно около двух десятков скифских городищ, и «столицей гелонов» традиционно считают самое крупное – Бельское. Это около села Бельск Котлевского района Полтавской области.

А уж там бесстрашные степняки доказали персидскому царю истину, которая была известна и Геродоту: «Ски­фы обла­да­ют одним, но зато самым важ­ным для чело­ве­ческой жиз­ни искус­ст­вом. Оно сос­то­ит в том, что ни одно­му вра­гу, напав­ше­му на их стра­ну, они не дают спа­с­тись; и никто не может их нас­тичь, если толь­ко сами они не допу­с­тят это­го».

В итоге персы бежали, бросив ослабевших и, похоже, значительную часть пехоты – по данным Ктесия Книдского погибло 80 тысяч воинов. А остальные сумели спастись лишь благодаря охранявшим дунайский мост правителям греческих городов.

Эпично? Да! Достоверно? Давайте разбираться.

В гибель ослабевших воинов (да и пехоты, хотя источники о ней не говорят) я верю: такое частенько случалось в военной истории, вспомним хотя бы судьбу Великой армии Наполеона в 1812 году.

Кстати о пехоте: для персов, как и для скифов, она отнюдь не была «царицей полей». В основе и скифской, и персидской армий были конные стрелки, даже внешне мало чем отличавшиеся друг от друга — что на древних изображениях, что в современных реконструкциях.

Перс, античное изображение, золото

Скиф, античное изображение, золото

Более того, персидские легкие конники набирались из кочевых или полукочевых народов, в том числе родственных скифам.

Персидская пехота в то время тоже была в основном легкой – пращники, лучники, копейщики, — и выполняла вспомогательные функции. Подобие греческих гоплитов появилось у персов только после поражения от эллинов.

Но вернемся к походу Дария. Повторюсь, я верю только в потери. А в маршрут – ну никак! Потому что в истории человечества что-то проходит вмиг, как, к примеру, любовь или мода, а что-то растягивается на века — как дороги или расстояния. Дорога – это, наверное, самый традиционный компонент человеческой культуры. Прошли тысячелетия, промелькнули завоеватели и пророки, а Великий Шелковый Путь как связывал всю Евразию, так до сих пор связывает. И будет крепить еще сильнее – во всяком случае, судя по тому азарту и тем деньгам, которые вкладывают в его развитие китайцы.

Так вот, показанный Геродотом путь на современной карте выглядит так: Орловка – Одесса – Херсон – Таганрог – Бельск – Кременчуг – Маяки – Орловка. Это2538 километров, причем в самой «экономной версии».

Напомню, «день пути» у Геродота – это 200 стадий (36 километров). За 60 дней (число узлов на ремне Дария) персы могли пройти самый-самый максимум2 160 километров. Не успевали…

Хотя, конечно, и этого пройти не могли. Ведь скорость передвижения армии определялась не быстротой бесконечно прекрасного несейского жеребца (предка современных ахалтекинцаев) под седлом царя, а скоростью самого коротконогого осла в обозе его армии.

Несейский жеребец – венец Творения

Но даже количество километров – не главное. Описывая поход, Геродот упомянул только об одной переправе через крупную реку – через Танаис. Дон это или Северский Донец, сейчас неважно. Важно то, что между Дунаем-Истром и Танаисом протекают и другие реки, впадающие в Черное море, в том числе совсем немалые — Тирас-Днестр, Гипанис-Буг, Борисфен-Днепр. А Геродот в описании Скифии упоминает еще три крупные, но до сих пор точно не идентифицированные реки Пантикап, Гипакирис и Герр. Но об их форсировании у «отца истории» больше нет ни слова. Тогда получается, что во время своего скифского похода Дарий переправлялся только через одну реку, и такой рекой могла быть только одна – Днестр-Тирас.

Возникает вопрос – тогда откуда взялся Танаис? И ответ может быть очень прост: по незнанию или по отмеченной еще Плутархом «злокозненности» Геродот просто ошибся. Он спутал Танаис с Тирасом.

Они, древние греки, любили это дело – ошибаться. Даже Аристотель считал, что Инд и Нил – это одна и та же река, чем едва не погубил армию Александра Македонского.

А уж что они вытворяли при переводах! Даже при переводах Библии… То путали «Kamilos» c «Kamelos», после чего в игольное ушко был вынужден лезть не «якорный канат», а «верблюд». Стараниями блаженного Иеронима патриарх Моисей оказался не с «ликом, излучающим свет», а «Сornuta esset facies sua» («Рогато было лицо его») — Исх. 34: 29. Все потому, что Иероним перевел семитское написание слова qrn как qeren – «рог», а не как qaran – «сиял», «излучал», лучился. И ведь не поспоришь с авторитетом: вот и пришлось великому Буонаротти ваять своего Моисея с совсем не заслуженными им рогами.

Если предположить что «Танаис» в работе Геродота — это ошибка, а правильно «Тирас», то в истории похода Дария все становится намного проще. Тогда получается, что скифы после того, как персидская армия достигла Днестра, провели блестящую операцию. И ложным отступлением заманили врага на север. В области, где вдоль северных границ скифских земель жили племена агафирсов, невров, андрофагов и меланхленов — по облику похожие на скифов или фракийцев, но скифами не являющиеся. Еще перед началом вторжения скифы предложили этим племенам военный союз. Те отказались, поэтому скифы не считали необходимым церемониться с ними и их землями. И выманили туда «армию нашествия».

Карта Скифии по Борису Рыбакову. Бездоказательна, как и другие. Но ясно одно: смелые агафирсы жили на левом берегу Дуная, по соседству с фракийцами

Невры, андрофаги и меланхлены перепугались и сбежали. Оказать сопротивление были готовы те, от кого этого ждали меньше всего. Геродот назвал агафирсов самым изнеженным племенем: «Они обыч­но носят золо­тые укра­ше­ния и сооб­ща схо­дят­ся с жен­щи­на­ми, чтобы всем быть бра­тьями и, как род­ные, не завидо­вать и не враж­до­вать меж­ду собой. В осталь­ном их обы­чаи схо­жи с фра­кий­ски­ми». Но эти неженки, очевидно не чувствуя необходимости в новых сексуальных ощущениях, «выс­ту­пи­ли с войском к сво­им гра­ни­цам, чтобы отра­зить напа­де­ние». И скифы не рискнули… Из земли нервов они повернули на юг, в «свои земли». Откуда выпускать персов не собирались. Они хотели не просто «отразить нашествие», они собирались уничтожить врага, для чего ста­ра­лись «как можно доль­ше удер­жать пер­сов в сво­ей стране и тер­зая их нуж­дой и лише­ни­ем все­го необ­хо­ди­мо­го».

Но для окончательной победы кочевникам нужно было отрезать Дарию путь к отступлению, уничтожив мост через Дунай. Дважды отряды скифов подъезжали к греческим охранникам с предложением:

«Как мож­но ско­рее раз­рушь­те пере­пра­ву и ухо­ди­те свободны­ми подоб­ру-поздо­ро­ву, бла­го­да­ря богов и ски­фов. А ваше­го прежне­го вла­ды­ку мы дове­ли до того, что ему боль­ше не при­дет­ся выс­ту­пать похо­дом про­тив како­го-нибудь наро­да».

Греки «сохранили верность» царю. Правда, скифы считали, что они просто «выбрали рабство»

Дария и армию спас правитель Милета Гистией. Он здраво рассудил, что он, как и его коллеги по охране моста, тиран своего города лишь «милостью Дария». И если «могу­ще­с­т­во Дария будет сокру­ше­но, то ни сам он — Гис­ти­ей — и никто дру­гой уже не смо­жет сохра­нить сво­ей вла­с­ти над горо­дом: ведь каж­дый город пред­по­чи­та­ет народ­ное прав­ле­ние гос­по­д­с­т­ву тира­на». Он смог убедить всех в своей правоте, поэтому разобрано было только сто метров понтонной переправы, на расстояние выстрела из лука.

Интересно, о чем думал Гистией два десятка лет спустя, когда после неудачного восстания он висел на кресте в Сардах, распятый по приказу сына Дария Ксеркса? Время подумать у него было: распятие – казнь мучительная и медленная, а жители Азии в совершенстве владели ее техникой уже более семисот лет.

Распятие, Северная Индия, XII век до н.э.

Что делали скифы около дунайского моста – примерно ясно, но возникает вопрос: где в это время носило персидскую армию? Если, конечно, я смог кого-то убедить, что в районе Дона или Северского Донца ее быть не могло.

Посмею предложить сумасшедшую версию (но это ничего, поскольку «Клуб одесских сумасшедших» — это моя мечта): персы все это время были в Молдавии. Ведь если сексуальные маньяки агафирсы жили на левом берегу Дуная, а персы в их земли не вошли, то значит, они остановились где-то на подходе к Пруту. Ведь именно реки чаще всего служили межплеменными границами.

На дворе стояла середина совсем не ласковой (особенно для уроженцев Малой и Центральной Азии) северопричерноморской осени, армия была уже истерзана «нуж­дой и лише­ни­ем все­го необ­хо­ди­мо­го» настолько, что скифы порой сознательно «забывали» на их пути скот, подкармливая (или откармливая?) свою будущую жертву. Враг не показывался, а узлов на «ремне Дария» становилось все меньше. И, как написал спустя полтысячелетия в своей «Географии» Страбон: «Царь, хотя и позд­но, понял опас­ность и повер­нул назад».

Персы побежали. Бросив часть пехоты, больных и обоз. Домой, домой, сломя голову домой! Они успели… Гистией и охрана моста восстановила мост, и в истории не появилось второго «великого царя», убитого скифами. Первым, как мы помним, был Кир Великий.

Интересный момент. Геродот особо отметил, что «в поис­ках непри­я­те­ля ски­фы шли по таким час­тям сво­ей стра­ны, где был корм для коней и вода, думая, что и вра­ги отс­ту­па­ют теми же путя­ми. Одна­ко пер­сы шли, дер­жась ранее про­ло­жен­ных ими троп, и толь­ко таким обра­зом (да и то с трудом) нашли пере­пра­ву». То есть, персы отступали той же дорогой, что и пришли: либо вдоль берега через пересыпь Днестровского лимана, либо по маршруту современной дороги Орловка – Сарата – Монаши – Маяки.

Тогда маршрут похода Дария можно представить следующим образом: от Дуная через Южную Бессарабию (Буджак) к Днестру, переправа через Днестр, посещение будущей Одессы (согласитесь, кто же не посетит Одессу?!). Затем скифы изящно спровоцировали персов на карательный рейд по землям своих соседей, и «царь царей» прошел через современную Молдавию, от Днестра до Прута (границы агафирсов). Потом, когда уже загорелась земля под ногами, Дарий бросил часть пехоты и бежал напрямую к морю. Уж очень хотелось ему выйти на знакомую дорогу и сохранить остатки армии. А главное — свою голову, столь уютно согретую царской тиарой, которую когда-то выиграл ему конь, столь вовремя заржавший на рассвете.

Так что же? Неужели всего этого не было: броска персов на побережье Азовского моря, похода вглубь материка, сожжения огромного скифского «города из дерева» и победы над «сака парадрайа», «заморскими саками», столь амбициозно обозначенной на гробнице Дария Великого в Некш-и-Рустаме?

Ктесий Книдский, который историю Ахеменидов знал всяко не хуже Геродота, оставил в своей «Персике» такой пассаж: «Дарий приказал сатрапу Каппадокии Ариарамну выступить против скифов и взять в плен мужчин и женщин. Ариарамн, переправившись на тридцати пентеконтерах, взял скифов в плен, причем захватил и брата скифского царя Марсагета, найдя его заключенным в оковы по приказанию брата за какой–то проступок». Каппадокия – это юго-восточное побережье Черного моря. Пентеконтера – тип корабля, который уже во время Троянской войны мог брать на борт более 120 человек.

Следовательно, при Дарии I персидская военная экспедиция с ядром не менее 3600 бойцов (каппадокийцы – прекрасные конники, даже по монетам заметно) атаковала скифов.

Каппадокийская монета

Где? Возможно, в Крыму… А может быть, и на северном побережье Азовского моря (точнее, в устье Дона), высадившись на территории современного Таганрога. Там тогда стоял городок Кремны. Тем самым персы сразу оказались у Танаиса-Дона. Да еще с кораблями, а значит форсирование – не проблема. Идеальные условия для экспедиции вглубь материка. Вплоть до сожжения Бельского городища…

Как проходила экспедиция Ариарамна, мы вряд ли узнаем, но результаты ее явно победные. В плен попал брат скифского царя, а это уже возможности эффективной политической игры. Во всяком случае, на лестнице дворца Дария I в Персеполе есть рельеф, где персидский воин дружески ведет за руку воина-скифа. Не как пленника, как друга – оба вооружены.

Перс и скиф – братья вовек. Персеполь, конец VI в.до н.э.

Причем эпизод экспедиции Ариарамна у Ктесия предшествует описанию похода самого Дария против причерноморских скифов. То есть, он произошел ДО вторжения «царя царей» Дария Великого в нынешнюю одесскую округу. Можно, а, по-моему, даже нужно предположить, что наложение сюжетов и привело к созданию фабулы рассказа Геродота – о неимоверном многотысячекилометровом походе многосоттысячной армии в неизвестность, за призрачным противником.

Ну вот, пора прощаться и с персами, чья Империя идет к величию потомков Дария, и со скифами, у которых впереди эпоха царя Атея, и со спасителями персов, греками, цивилизация коих вступает в период расцвета.

А в это время где-то там, в Пиерии, у подножья горы Олимп обитают, нет – скорее, прозябают дикие козопасы во главе с не менее диким царем Аминтой. Так традиционно считается, хотя если посмотреть на их монеты – ну ничего себе, и это называется «дикари»?! Просто они умели ждать!

Монета царя Александра I (476-454 гг. до н.э.), Македония

Пройдет каких-то полтора века – и правнуки этих людей положат конец и персам, и Элладе. Только со скифами у них выйдет промашка – почти такая же, как у Дария. Но об этом в другой раз.

Автор — Андрей Ганжа