Одесский Странный Дом, или «Нетрадиционное» Рождество под землей   

Обозреватель «Думской» Дмитрий Жогов отметил григорианское Рождество подобно первым христианам – под землей. И пообщался с теми, кто, как и первые последователи Христа, отвергнут обществом и официальной религией.

«Ту-туду, ту-ту-ту!» — напевали противно коллеги мотивчик «Эль Бимбо» из «Полицейской академии» (помните сцену в гей-баре «Голубая устрица»?) и злорадно хихикали. Троллят, собаки! Это они узнали о моем редакционном задании встретить Рождество с одесскими представителями ЛГБТ-сообщества. Шучу. На самом деле, «Думская» — самое толерантное издание в городе, и над такими заданиями у нас не хихикают. Помнится, однажды, когда гопники хотели сорвать марш в защиту меньшинств, редакция даже разместила на логотипе радужный флаг.

Жена сказала:

- Пирожных возьми. Или шампанского. В гости ведь идешь. Они, поди, голодные там…

Я удивился про себя, чего это они голодные, и пошел.

БУНКЕР

Обычный одесский подвал. На вид заброшенный. Замусоренный крутой спуск вниз. Черная железная дверь. Без таблички. За такими дверями обычно находится дворницкий инвентарь или ящики из-под овощей с характерным кислым запахом. Где-то в углу обязательно пылится бюст Ильича с отколотым носом. Рядом — размокшие от сырости графики соцсоревнований и доска почета с заплесневелыми ликами ударников производства. И прочий сор, копившийся десятилетиями. В такие подвалы, озираясь украдкой, спускаются по малой нужде.

Звонка нет. Из-за многотонной железной двери пробивается свет и слышна песня ̶«̶Г̶о̶л̶у̶б̶а̶я̶ ̶л̶у̶н̶а̶«̶ Jingle Bells. Вроде бы тут. Стучу в дверь. Она отворяется со скрежетом и уханьем.

На пороге – Angelina, симпатичная особа. Angelina – это ник такой. По Интернету и познакомились. Забегая вперед, скажу, что расхожий стереотип о лесбиянках как о неказистых барышнях, которые обделены вниманием мужского пола, далек от истины.

Артефактов эпохи социализма в подвале нет, как и ящиков из-под овощей. Подвал большой. Сводчатые потолки, толстые промозглые стены. И ни одного окошка. Дверь, скрежеща, захлопывается, поворачивается засов. Невольно начинается приступ клаустрофобии. Настоящий бункер, в котором можно высидеть осаду.

- Наш подвал еще не очень уютный, потому что нужно доделать ремонт, уделить этому время и силы. Займемся в новом году, — говорит Angelina, в миру Юлия.

Над столом висят рождественские носки, куда святой Николай, Санта-Клаус, Йоулупукки или Дед Мороз должен опустить подарки. В подвале одни девушки. Слегка насторожены, как студентки филфака перед зачетом по структурной лингвистике. И никаких мужиков в кожаных ремнях на голое тело. Никаких фуражек и сапог. Никакого латекса. «Голубая устрица» отменяется.

- Как вас подписать? — спрашиваю я у Юлии-Angelinы.

Обычный вопрос. Телевизионщики еще интересуются, «какой на вас «напузник» одеть», чем приводят интервьюируемого в полное замешательство. Имеется в виду титр.

- Координаторка «КвирХоума» Шуринова Юлия.

«КвирХоум» — это понятно: queer — «странный», home — «дом», «семья». А вот «координиторка»? Даже сейчас его пишу, и Word подчеркивает красным. Вежливо говорю, что, мол, нет такого слова. Координатор есть, а координаторки нет.

- Это феминитив — женская форма, — отвечает Юлия. — Язык не статичное понятие, а динамическое. Он исторически изменяется. И феминистки борются за то, чтобы названия профессий имели и женский род. Директор — директорка, директрисса, психолог — психологиня, фотограф — фотографиня, лектор — лекторка… Это все феминитивы. Их нет ни в одном словаре.

КТО В «СТРАННОМ ДОМИКЕ» ЖИВЕТ?

Шампанское выдули сразу. И пирожные пощипали.

- Кто к вам может сюда зайти?

- Дресс-кода у нас нет. Может прийти кто угодно, дружественно и толерантно настроенный. Самый главный критерий — не принадлежность к ЛГБТИ-сообществу, а уважительное уважение к другим посетителям «КвирХоума». Я координаторкой третий месяц, и за это время в основном заходят люди среднего возраста, которым по 40-45 лет.

- К вам приходят подростки с нетрадиционной ориентацией ? Приходится ли общаться с их родителями?

- Недавно девочка (ей 17 лет) проводила у нас лекцию на тему «Феминистический ликбез», и среди слушателей была ее мама. Придя к нам, человек перестает чувствовать себя одним в поле воином, чувствует поддержку. У нас есть психологиня и юристка, которые всегда готовы помочь словом и делом.

- Кто спонсирует вашу организацию? Вы живете на гранты?

- Queer Home Odessa является одним из множества проектов Гей Альянса Украины. А ГАУ получает гранты от зарубежных доноров.

- Существует ли «голубое лобби»? Многие уверены, что оно есть, сидит в парламенте, в правительстве, везде. И проталкивает своих в искусстве, в политике и так далее. Так есть оно или нет?

- Много ли вы знаете законов, принятых в защиту прав ЛГБТ?

- Эээ…

- Ну вот вам и ответ!

Сразу видно, что Юлю вышколили на курсах. Говорит ровно, четко, без сучка и задоринки. Как замполит в военном лицее. Пробуем провокационные вопросы.

- Не секрет, что геи для своих встреч часто использую общественные уборные. Но это же, мягко говоря, негигиенично! Это отталкивающе!

- Насколько я знаю, гетеросексуалы тоже используют общественные уборные для секса. Это не отталкивает?

КАМИНГ-АУТ

Каминг-аут — сокр. от comingoutofthecloset, «выйти из потемок», «вылезти из шкафа», то есть открыться перед друзьями, родственниками, сказать, что ты не такой: «Мама и папа, я гей!» — и ̶п̶о̶л̶у̶ч̶и̶т̶ь̶ ̶т̶а̶б̶у̶р̶е̶т̶к̶о̶й̶ ̶п̶о̶ ̶к̶у̶м̶п̶о̶л̶у̶ . Далее события могут развиваться по-разному.

Во внешности, в одежде, в прическе – они как все. Намеки на принадлежность к ЛГБТ могут быть в мелочах, на которые сразу и внимание не обратишь. У девушки Ани, например, радужный свитер. У Юли на шее украшения — два символа Венеры.

Жаль, не могу вам показать большинство собравшихся. Кадры отбирали сами участники – так, чтобы лиц тех, кто не сделал каминг-аут, не было видно. Видите — некоторые все время то спиной, то боком. Это не случайность.

Катерина Евдокимова, которая «диджейка», — против скрытности:

- Я считаю, что это скрывать нельзя! Пока мы не начнем принимать себя, не перестанем стесняться, боятся, думать, что это плохо, ничего не изменится. Оттого, что я лесбиянка, я не перестала быть дочерью своей мамы или сестрой своего брата!

Остальные девушки принимаются наперебой рассказывать свои истории каминг-аута:

- У меня очень занимательно проходит этот процесс. Я уже запуталась, кто из знакомых знает, а кто не знает. Мама с шестого класса знает и спокойно воспринимает. Сначала, правда, думала, что я шучу.

- Я на работу устраиваюсь, и там спрашивают: «Парень есть?» Я говорю: «Нет, есть девушка» — «О! Прикольно!»

- Пока я сама жду отрицательной реакции, она идет. Пока я себя не принимаю, пока я жду, что на меня накинутся, если я признаюсь, так и происходит.

- Я не нуждаюсь в каминг-ауте, потому как я не собираюсь обсуждать со своими знакомыми, с кем я сплю. Я не буду ходить с транспарантом «Я лесбиянка», потому что это никого не должно волновать! Я такой же человек, как все! Судите меня по каким-то другим критериям.

«БОЛЬШАЯ БАБКА»

Только я зашел в «бункер», сразу заметил висящую на стене репродукцию картины Васи Ложкина. На ней изображена жутковато-смурного вида бабка из Кобылозаводска, вымышленного города, откуда все Васины персонажи — бабки, пьяницы, санитары, коты и зайцы. Оказалось, это реквизит.

Разыгрывается спектакль «Большая Бабка». Сценарий таков. Быдловатая семья ждет с нетерпением к новогодним праздникам дочку с неизвестным избранником сердца. Здесь и стереотипный «батя-алкоголик», мужик с татуировками, в майке-алкоголичке и растянутых трениках, и «мама-клуша» в засаленном халате, на голове бигуди под косынкой, сверху серебристый дождик. Есть тетка – «разбитная бабенка». Вульгарный макияж, декольте, чулки-сеточка. На ней колпак Снегурочки с косичками. Есть набожная тихонькая старушка в белом платочке. Над всем семейством висит портрет Большой Бабки. Дочка Маша решается на каминг-аут и приводит свою девушку Дашу. И…

Впрочем, это не спектакль-гиньоль с морем бутафорской крови, как можно было ожидать, и заканчивается все в волшебно-новогоднем ключе.

Персонажи замирают. Выходит режиссерка и говорит:

- Внутри многих из нас живет своя «Большая Бабка» — это боязнь общественного мнения и стереотипы, и все то, что не дает быть собой. Но стоит ее прогнать, как становится понятно — мир не черно-белый. Он играет всеми цветами радуги, и каждый человек в нем может быть свободным и счастливым. Сейчас Новый год - это время, когда случаются настоящие чудеса. И у нас будет свое новогоднее чудо.

Режиссерка снимает портрет Большой Бабки со стены и уходит со сцены. Персонажи волшебным образом меняются, превращаясь в интеллигентных и любящих родителей.

УБИЙСТВА И ИЗБИЕНИЯ

В марте этого года в Одессе убили гея. Убийца познакомился с жертвой в социальной сети. Пришел на свидание и достал нож. Говорят, после убийства бродил рядом. При задержании сказал, что Бог вел его руку. Об убийстве не писали: родственники просили не афишировать.

Я помню тогда Анна Леонова, исполнительная директорка «КвирХоума», была очень взволнована, голос ее дрожал:

– Он посещал наш центр, убит был на почве гомофобии. Убийца был сразу задержан. Сейчас важно поддержать его мать. Правоохранительные органы стараются уйти от мотивов, связанных с гомофобией, и представить убийство бытовым. В Харькове был суд после аналогичного убийства. Двое ребят пришли на встречу с геем, связали его и убили. В результате мотив гомофобии оказался даже смягчающим обстоятельством. Прокуратура говорила, что у них такая личная неприязнь, то есть не смогли устоять перед соблазном.

- А вот парня гея совсем недавно так же избили, — рассказывает одна из девушек. -Познакомился в Интернете. Пришло пять парней! Стали его избивать. Говорят, поклянись, мол, что больше не будешь этим заниматься! Что делать? Он поклялся!

- Угрозы идут в основном геям или лесбиянкам тоже? – спрашиваю. — Тут в разговор вмешиваются сразу несколько девушек.

- У мужчин обычно представление о лесбиянках из порнофильмов, где красивые модели с длинными ногами, у них начинает играть фантазия, и они говорят: «Лесбиянки это красиво…Это классно. А мужики это фу!»

- Еще фантазируют на тему, а я бы был бы третьим…

- Они вдвоем потому, что я не пришел!

- Дайте мне, я ее быстро перевоспитаю!

- Ага, коррекционное изнасилование!

- А меня удивляет, что гомосексуальность связывают лишь с сексом, лишая нас (образно) человеческих чувств: любви, привязанности, желания быть/жить вместе, одной семьей.

- На девочек чаще всего психологическое давление оказывают. А мальчиков бьют.

Мою подругу после того, как она приняла участие в Прайде, вызвали в деканат Педина (нашего, одесского) и сказали: «Либо ты заканчиваешь все эти дела, или мы тебя отчисляем! Такие студенты тут не нужны».

- У меня есть дети. И я чувствую ущемление именно в связи с ними: я не чувствую свободы в своей личной жизни, потому как думаю о том, какие сложности из-за этого могут возникнуть у моих детей в социуме.

Шуринова Юлия координаторка «КвирХоума»:

- Если бы мы чувствовали себя спокойно, безопасно, были бы защищены, разве возникли бы вообще какие-то вопросы? Разве возникла бы потребность в таких центрах, как наш?

РОЖДЕСТВО БЕЗ РОЖДЕСТВА

«Бункер» начал понемногу заполнятся. Пришли и парни. Сели в стороне. Gay означает «веселый», «яркий», «театральный» но наши геи, честно говоря, не такие. Я бы сказал, забитые. Головы в плечи, точно удара ждут. Занавесятся прядью волос, и все. Не видно их.  

Как я и подозревал, западноевропейское Рождество — лишь повод, чтобы собраться вместе. Почувствовать себя защищенными. С такими же. Здесь, под землей. За толстенными стенами. В подвале без опознавательных знаков. А по григорианскому календарю – чтобы не как самая консервативная из христианских конфессий. Чтобы по-европейски.

- Вы отмечаете Рождество, но религией здесь и не пахнет.

- Ее и нет, — отвечает Юля. — Это новогодняя вечеринка. У нас ведь не очень много католиков, или я о них не знаю? Но есть рождественская музыка, новогодняя атрибутика, всякие колпачки, оленьи рога и так далее.

Катерина Евдокимова, «диджейка», когда-то была верующей, потом стала атеисткой:

- Потому что христианство не принимает меня такой, какая я есть, и считается, что я буду гореть в аду из-за своей ориентации. Теперь я понимаю, что концепция греха вообще обман и манипуляция религиозных деятелей. Я не верю, что есть какой-то дядя на небе, который накажет меня, когда я умру. Я решила, что я приму свою природу, а не буду лицемерно каяться за то, кем я являюсь.

- А если бы к вам пришел священник поговорить по душам, его бы приняли?

- Конечно, — это снова Юля. — Мы примем любого человека, который придет РАЗГОВАРИВАТЬ. Но не навязывать свои убеждения, а вести диалог, слушать и пытаться понять аргументы собеседника.

Одна девушка сказала:

- А я верующая. Христианка, — на секунду все замолчали, будто она сказала что-то неловкое, затем загалдели снова.

Я мысленно перебирал в уме знакомых священников, кто отважился бы прийти к этим ребятам без угроз, без окриков: «Содомиты! Горите в аду!» И решил, что на это способен лишь один. Отец Александр, в миру Чумаков. Греко-католик, возглавлявший в свое время приют «Светлый дом» на Базарной. Человек, который возвращал в общество беспризорников. Да, наверное, только он. Вернувшись домой, связался с Чумаковым и попросил высказаться по поводу «Странного Дома» и его обитателей. Вот что он мне написал:

Довольно значительное число мужчин и женщин имеют врожденную тенденцию к гомосексуализму. Эти люди не сделали сознательного выбора в пользу гомосексуализма; для большинства из них это состояние является трудным испытанием. К ним нужно относиться с уважением, состраданием и тактичностью. Надо избегать по отношению к ним всяких проявлений несправедливой дискриминации. Эти люди призваны исполнить волю Божию в своей жизни и, если они христиане, соединить с Крестной Жертвой Спасителя те трудности, с которыми они сталкиваются вследствие своего состояния.

Исходя из этого, Церковь утверждает, что эта часть человечества нуждается в духовной пастырской опеке точно так же, как и все остальные, может быть, даже острее. Но, со своей стороны, и они должны быть расположены принять присутствие священника в своей среде БЕЗ ТОГО, чтобы сделать его козлом отпущения и слить на него всю свою ненависть к миру или же пытаться обратить в свою веру с агрессивной однозначностью. Безусловно, эта молодежь нуждается в том, чтобы ее наново обучали диалогу и тому, как жить среди людей спокойно, без пустого ненужного чувства вины за особенности своего существования.

Подозреваю, что в нашем обществе священник, который легально окажется ИХ духовным пастырем, будет стигматизирован обществом, и его положение будет значительно горше и трагичнее положения самих гомосексуалов. Это, в первую очередь, должны осознавать сами гомосексуалы. Стать плечом к плечу с этой частью человечества, разделить их боли и обиды, открыть им милосердие Христа, который их не отвергает и принимает крестную муку и смерть и за них тоже, в нашем контексте это подвиг. И человек, который пойдет на него, должен понимать, что решается быть отверженным всеми сторонами навсегда и без оправдания.

Более того, этот человек значительно скорее станет объектом агрессии, чем сами геи, потому что защищать отверженных значительно опаснее, чем быть отверженным.

Автор – Дмитрий Жогов