Громкие заявления российских военных о намерении «пробить сухопутный коридор», а затем события в Тирасполе и Парканах вызвали тревогу не только в Одессе, но и в непризнанном Приднестровье. Вступит ли «ПМР» в войну против Украины? Ждать ли нападения на Одессу? «Думская» уже публиковала сугубо военный анализ ситуации в регионе — с анализом возможностей по живой силе, технике и авиации. Сегодня мы поговорим о настроениях, о политической воле и о готовности жителей «Приднестровья» идти в атаку на Одессу или Раздельную. Для начала — немного истории. В течение десятилетий приднестровский участок украинско-молдавской границы был абсолютно спокойным и мирным — если не считать потока контрабанды, который де-факто был важной частью и украинской, и приднестровской экономики. В криминальных сводках можно было встретить разве что сообщения о задержанных микроавтобусах с сигаретами без акцизных марок, или о нелегальных трубопроводах, по которым качали спирт из приднестровского села в соседнее украинское. Такие новости говорили не о вражде — наоборот, скорее о тесной и взаимовыгодной, хоть и несколько «специфической», дружбе и доверии людей по разные стороны границы. Очень редко, раз в несколько лет, возникали казусы. Например, милиция ПМР запросто могла приехать в Украину, задержать и вывезти в участок нашего гражданина, который накануне «отличился» в драке на сельской дискотеке с другой стороны границы. В такой ситуации возмущались разве что правозащитники — официальные украинские власти не видели в этом нарушения суверенитета. Да и не секрет, что украинские правоохранители нередко поступали аналогично — немало разыскиваемых преступников приезжали в Одессу в багажниках машин украинских оперов. За десятилетия существования «ПМР» мы ни разу не слышали антиукраинских высказываний и тем более откровенной вражды по отношению к Украине. Несмотря на некоторые «особенности» политической системы Приднестровья (если не сказать «странности»), это были самые настоящие и искренние добрые отношения. Среди соседей Украины по уровню доброжелательности и лояльности к нашей стране с Тирасполем могли конкурировать разве что кишиневские власти. Это и неудивительно. Хорошие официальные и неофициальные отношения с Украиной на всех уровнях, от бытового до наивысшего — залог существования, политической и экономической стабильности этого региона, пусть даже относительной. Десятки тысяч жителей «ПМР» работают в Украине, учатся в одесских ВУЗах, имеют украинские паспорта. За тридцать лет, которые прошли после вооруженного конфликта, градус ненависти к Молдове и Румынии здесь радикально снизился, а к Украине неприязни тут не было никогда. Целиком нормальные отношения установились и на культурном уровне. Украинский язык имеет официальный статус, здесь работают украинские школы и лицеи. В приднестровском селе Варница в 1999 году установили памятный знак на месте смерти гетмана Ивана Мазепы — несмотря на анафему, которую наложила на него московская церковь. В 2010 году в Бендерской крепости установили памятник поэту Ивану Котляревскому и мемориальный знак в честь первой украинской Конституции, которую написал здесь Пилип Орлик. Добрые отношения жителей и властей «ПМР» выдержали испытания нынешней войной. Регион принял несколько десятков тысяч украинских беженцев, которые в основном перебрались к своим родственникам, и поддерживает их в меру возможностей — например, открывает детям возможность продолжать учебу в местных украинских школах. Думаю, приднестровская политическая, экономическая, криминальная элита лучше всех понимает: самая серьезная угроза их власти и существованию — это перспектива российского «освобождения». Нынешний статус «серой зоны», своеобразного оффшора с прозрачными границами посреди материка — это основной источник их власти и благополучия. В случае «пробития коридора» эта власть сразу закончится, и судьба элит Крыма и Донбасса — лучшее тому подтверждение. ПМР находится в особой географической ситуации. Другие созданные кремлем непризнанные территории — Южная Осетия, Абхазия, «ЛДНР» — имеют сухопутную границу с россией. Это позволяет при необходимости быстро напичкать их военной техникой, «правильными» кадрами и прочими «отпускниками» для решения военных и полицейских задач. Когда общей границы нет - контроль в принципе можно вернуть быстро и безболезненно. Именно это произошло в 2004 году в Аджарии. Этот грузинский регион благополучно пережил войну 2008 года и стал настоящей визитной карточкой нового грузинского государства. Поэтому, несмотря на наличие небольшого российского контингента, «ПМР» держится не столько на российских штыках, сколько на особых, главное — тихих и спокойных отношениях с Украиной. Как показал приднестровский опыт, такое образование может существовать достаточно долго — если не бряцает оружием, не является очагом конфликта, источником беженцев или стратегическим пунктом наркотрафика. Все эти неписаные «правила игры» руководство ПМР давно приняло и старается соблюдать. Нет никаких сомнений: власти ПМР абсолютно не горят желанием идти воевать. Любое военное обострение с Украиной станет для них выстрелом в собственную ногу, и однозначно закончится ликвидацией собственной квазинезависимости. И речь даже не о возможной украинской оккупации. Молдова при поддержке Румынии явно не упустит шанса восстановить свою власть в регионе, и никакое ОБСЕ не вступится — потому что это будет явное нарушение устоявшихся правил с приднестровской стороны. Точно так же и жители региона, как любые нормальные люди, не отравленные килотоннами пропаганды, тоже воевать не собираются — тем более против Украины. Несомненно, у Украины тоже нет желания и военной необходимости открывать еще один, «приднестровский» фронт нынешней войны. Остается единственная сторона, заинтересованная во втягивании «ПМР» в нынешнюю войну — российская федерация. Это очевидно любому здравомыслящему человеку, особенно — если этот человек живет в Приднестровье. У россии в Украине сейчас серьезные проблемы. Прямо сейчас россия гонит на убой луганских учителей и донецких музыкантов, вынуждена импортировать наемников из Сирии и еще более экзотических стран. Естественно, она заинтересована в обострении ситуации на нашей юго-западной границе: это даст им несколько тысяч «штыков», то есть несколько условных батальонных тактических групп, которые смогут оттянуть украинские части от Николаева, Херсона или Изюма. Дело россиянам остается за малым — заставить приднестровцев пойти в атаку на Украину. Тут начинаются сложности. Привезти сюда заградотряды и погнать людей под дулами автоматов, как это делают в Донецке — очень сложно. Приходится импровизировать чем бог послал. А бог послал им: небольшую резидентуру, пару гранатометов, несколько ящиков взрывчатки и «российский миротворческий контингент», практически полностью состоящий из приднестровцев, хоть и с российскими паспортами. Стоит ли опасаться нападения со стороны ПМР? Опасаться нужно всегда. Будет ли нападение? Трудно сказать. Мы оперируем логикой, понятиями выгоды и целесообразности. Опыт последних лет, особенно обострившийся в последние месяцы, говорит: это не лучший способ прогнозирования действий россии. «ПМР» нападет на Украину только в одном случае — если кремль вынудит приднестровское руководство совершить суицид. Впрочем, для государства, которое уже совершило политическое, историческое, экономическое самоубийство, когда вторглось в Украину, сегодня уже нет ничего невозможного. Сергей Дибров, заместитель главного редактора «Думской» СМЕРТЬ РОССИЙСКИМ ОККУПАНТАМ!
0
Заметили ошибку? Выделяйте слова с ошибкой и нажимайте control-enter Новости по этой теме: |
Статьи:
Новости Одессы в фотографиях: Думская в Viber |
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||