Потери Одессы: Австрийский пляж, китобойный музей и «воздушное ЧМП» (часть 1) 

За 220 лет своего существования Одесса немало приобрела, но многое и потеряла. Самые большие потери пришлись на период после распада Советского Союза – это и десятки промышленных предприятий, и множество санаториев, и научные учреждения, и одна из крупнейших судоходных компаний планеты – Черноморское морское пароходство (234 судна). Возможно, их судьбу повторит и Трасса здоровья.

«Думская» решила вспомнить некоторые из навсегда утраченных жемчужин нашего города. Сегодня – первая часть.

АВСТРИЙСКИЙ ПЛЯЖ – ЖЕРТВА КОНТЕЙНЕРНОЙ РЕВОЛЮЦИИ

Общеизвестно, что большинство городских пляжей Одессы являются искусственными – они созданы человеком как берегозащитные сооружения. Исключение составляют разве что пески Лузановки, намытые морем. Между тем, в прошлом у города был и другой естественный пляж, более того – самый популярный у отдыхающих. Находился он с наружной стороны корня Карантинного мола.

В народе его именовали Австрийским (во время оккупации Одессы германскими и австро-венгерскими войсками эту часть порта охраняли австрийцы), а советская власть дала ему название Черноморский. До революции пляжем пользовалась в основном городская беднота, а после он стал излюбленным местом отдыха всех горожан. Уж очень уютным было это место: «Каменная стена (изогнутая в сторону моря), отделяющая пляж от порта, удивительным образом охраняла идиллическую тишину и безлюдье этого уголка естественной природы, оставляя здесь только шум и шорох волн, и крики чаек», — писал журналист Юрий Гаврилов. Константин Паустовкий посвятил этому «очень уютному, теплому и пустынному пляжу» отдельную главу «Времени больших ожиданий».

Фото odessastory.info

К сожалению, роман бурно развивающегося порта и пляжа не мог быть долгим. В конце 1980-х началась реконструкция Карантинного мола и строительство контейнерного терминала, ради которого пришлось уничтожить Австрийский.

ПЛАНТАЦИИ НА ПЕРЕСЫПИ

Жертвой экономических перемен стало еще одно прекрасное место нашей любимой Причерноморской Пальмиры – так называемые «левшинские плантации». Их высадили в 30-х годах XIX века на Пересыпи, у Жеваховой горы. Инициатива принадлежала тогдашнему градоначальнику (не путать с городским головой, градоначальник – это особая должность с правами губернатора) Алексею Левшину. «Плантации» представляли собой рощи из пирамидальных тополей, дубов, акаций, плакучих верб и тамариска. Они раскинулись на 250 десятинах (273 гектара!), то есть были больше всех современных парков, вместе взятых. Увы, промышленная революция конца XIX положила конец этой ботанической идиллии. Пересыпь из перспективного курорта превратилась в индустриальный район, и левшинские сады бесследно исчезли.

ОДЕССКИЕ МОСТОВЫЕ

Автомобилисты, наверное, с нами не согласятся, но одесский колорит тесно связан с историческим покрытием городских улиц – брусчаткой. В наше время ее, увы, осталось совсем немного, и процесс уничтожения каменных мостовых продолжается. В неизвестном направлении были вывезены камни Успенской и Приморского бульвара, угроза нависла даже над Французским.

Впрочем, самую масштабную кампанию против брусчатки провели еще в советское время. Типичная одесская улица в конце XIX века выглядела следующим образом. Тротуар был выложен плитками из итальянского лавового камня (отсюда одесское слово «плитуар»), а также так называемыми «сухариками» — небольшими кусками твердого ракушечника. Мостовую покрывали гранитные бруски. К концу 1950-х годов все одесские тротуары заасфальтировали, а лавовые плитки переместили во дворы. Потом началось тотальное асфальтирование улиц. Гранит сохранили только на некоторых. Нелюбовь Советов к брусчатке перенял убежденный антисоветчик Гурвиц, реконструировавший Успенскую и Тираспольскую. Новый мэр, похоже, тоже не в восторге от сохранения этого «пережитка прошлого».

Тем временем в маленьком Белгороде-Днестровском центральные улицы, наоборот, освобождают от асфальта, чтобы обнажить старинный гранит – тамошняя мэрия считает, что это больше соответствует статусу исторического города.

ДОМА НА ТЕАТРАЛЬНОЙ – ПОТЕРЯ ХОРОШАЯ

Редко случается, чтобы потеря приводила к хорошим результатам, но все бывает. Примером может служить история Театральной площади, которая появилась на свет благодаря… нацистским бомбардировщикам, совершившим в августе 1944 года последний налет на Одессу. Тогда вражеские бомбы уничтожили два здания – №№1 и 2 по Ришельевской.

Фото raskalov-vit.livejournal.com

После того, как горожане разобрали завалы, выяснилось, что образовавшееся в результате бомбежки открытое пространство улучшило обзор Оперы, и вообще – это отличное место для сквера. Проблему представляли глухие стены домов, к которым примыкали разрушенные здания, но ее решили созданием досок почета (сейчас — Стелы Героев).

ТРАНСФОРМАЦИИ ГРЕЧЕСКОЙ И ГИБЕЛЬ ЭСПЛАНАДЫ

Гениальные первостроители Пальмиры замыслили возвести на берегу Черного моря идеальный город – по изобретенной еще в античные времена гипподамовой системе, с прямоугольной сетью улиц и комплексной застройкой кварталов равновеликими домами. Ярко выраженного центра их план не предусматривал. В Одессе должно было быть восемь равноудаленных друг от друга главных площадей и главная эспланада – широкий проспект, протянувшийся через весь город к морю. В основном этот замысел удалось реализовать, проблемы возникли только с эспланадой. Сначала она почти получилась. От Привоза протянулся широченный Александровский проспект, вливавшийся в Греческую площадь, с которой был прямой проход и проезд через Дерибасовскую на Военный спуск, а оттуда – к порту.

Но потом вмешалась наша извечная коррупция. Некие недобросовестные чиновники умудрились продать «золотые» участки земли вокруг Греческой, а потом за взятки выдать разрешения на строительство. Знаменитый архитектор Джорджо Торричелли перерезал эспланаду своим полукруглым зданием на Дерибасовской (Дом книги). Примеру итальянца последовали другие домовладельцы. Действительный статский советник Алексей Маюров возвел знаменитый «круглый дом» в центре Греческой (сейчас там стоит убожество «Афины»), а винодел, швейцарец по происхождению, Иоганн Ансельм отрезал Александровский от сердца Одессы домом «с ресторацией и винными подвалами».

Дом Ансельма был уничтожен в годы Великой Отечественной, на его месте сегодня находится здание бывшего ресторана «Киев». Так умерла «осевая линия» Одессы.

Попутно уничтожался единый архитектурный ансамбль Греческой. Когда-то по ней ходил трамвай, от которого остались две красивые «бельгийские» остановки. Одна – со стороны нынешней Бунина (Полицейской), другая – возле Дома книги.

Первую снесли, когда строился «Киев», на рубеже 1950-60-х годов, вторая пала жертвой «реконструкции» площади после второго пришествия Эдуарда Гурвица. Несколькими годами ранее, при Боделане, выросла «Афина». А потом была многолетняя история с «Черной дырок», закончившаяся совсем недавно. Все эти метаморфозы превратили Греческую в настоящий памятник коррупции и нелюбви к городу, место, неудобное как для пешеходов, так и для автомобилистов.

ОДЕССКИЙ ПЛАНЕТАРИЙ

В катаклизмах XX века родился одесский планетарий – место, где популярно объяснялось устройство Вселенной, с кинолекторием, музеем и обширной библиотекой. Страна победившего социализма исповедовала воинствующий атеизм, и учреждение разместили в здании Свято-Пантелеймоновского мужского монастыря возле железнодорожного вокзала. Несколько поколений одесситов приобщались к науке под высокими сводами бывшего культового сооружения. В 1990-х, когда уже новое государство взяло курс на возвращение церкви ее имущества, планетарий выкинули на улицу. При этом таинственным образом исчезло бесценное оборудование, когда-то не имеющее аналогов в СССР. Спасти удалось лишь часть огромной библиотеки планетария, которую передали Одесскому университету.

Сегодня, если верить соцопросам, почти треть горожан считает, что Солнце вращается вокруг Земли.

ДЕТСКИЙ ТРАМВАЙ

Еще одно достижение периода социализма – детский трамвай в парке Шевченко, единственный в Союзе. Он функционировал на 520-метровом участке настоящих трамвайных путей, сохранившихся от бельгийцев. Имелась одна станция (сейчас — офис КП«Парки Одессы») и несколько вагонов. Водителями и пассажирами были только маленькие жители и гости города.

В 1963-м году, во время очередной перепланировки парка, линию зачем-то разобрали.

ОДЕССКИЙ АВИАОТРЯД – «ВОЗДУШНОЕ ЧМП»

Экономическое лихолетье 1990-х забрало с собой не только Черноморское пароходство, но и его небесный аналог – Одесский объединенный авиаотряд, в последние годы жизни называвшийся «Одесскими авиалиниями».

С конца 1940-х годов и до 1961 года основным аэропортом Одессы был аэропорт «Застава» (с грунтовой ВПП длиной 800 м). В 1961-м был построен нынешний Международный аэропорт, являвшийся частью авиаотряда. Тогда же с его взлетки поднялся в небо первый советский реактивный пассажирский самолет Ту-104. С тех пор «Застава» стала обслуживать в основном внутриобластные рейсы, здесь базировалась сельскохозяйственная и медицинская авиация.

На момент распада Союза наша государственная авиакомпания располагала 83 воздушными судами и была одной из самых крупных в Союзе. Однако постепенно она пришла в упадок. Парк летательных аппаратов состарился, сократилось количество рейсов.

Смертельный удар бывшему авиаотряду нанесли реорганизацией 1999 года, выделив в отдельное предприятие аэропорт. В результате авиаторы лишились своих служебных и производственных площадей, мест стоянок самолетов, технологических сооружений и цехов.

В 2006-м в отношении компании начали процедуру банкротства, а в 2010-м она прекратила существование.

Был убит и аэродром «Одесса-Застава» — на части его территории сегодня раскинулось Западное кладбище, часть используют в качестве учебно-спортивной базы автоклубы.

МУЗЕЙ КИТОБОЕВ В ДЮКОВСКОМ

В советское время имя Победы носил совсем другой одесский парк — Дюковский сад. При Хрущеве и раннем Брежневе в одном из его павильонов функционировал музей, посвященный деятельности нашей китобойной флотилии. У входа в павильон стояла настоящая гарпунная пушка, а рядом с ней - большая арка из челюсти синего кита. 17-метровый скелет этого морского млекопитающего красовался внутри здания.

В витринах музея можно было увидеть зубы кашалотов, окаменевшие ушные раковины морских гигантов, разнообразные инструменты китобоев, фотографии и экземпляры многотиражки флотилии. Музей ликвидировали в 1970-х, когда в СССР начали сворачивать китобойный промысел.

РЫБНЫЙ РЕСТОРАН НА ПРИМОРСКОМ

Рыбный ресторан на Приморском бульваре открылся в начале XX века. Он принадлежал Одесскому обществу официантов и быстро стал популярным. О заведении в своих мемуарах «Спасибо, сердце!» вспоминал Леонид Утесов.

Фото trassae95.com

В советское время ресторан работал под вывеской «Маяк», пока не закрылся в середине 1960-х. Сейчас его руины «украшают» склоны бульвара. Часть из них была снесена во время последнего благоустройства тамошнего парка.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…

Автор — Николай Ларин, использованы фото Льва Штерна

P.S.: заведующий музеем КП «ОГЭТ» Александр Сандлер прислал некоторые уточнения к материалу, которые мы с удовольствием публикуем.  

> ДОМА НА ТЕАТРАЛЬНОЙ – ПОТЕРЯ ХОРОШАЯ

Я делал определённое исследование этой темы. Пожалуйста, ознакомьтесь с http://alex-san07.livejournal.com/38468.html — там всё написано. Cо ссылками на документы и даже некоторыми в тексте. К сожалению, несколько фото не отображаются из-за сбоя в месте постоянного хранения. Но текст на месте и точные даты тоже.

И да, сомнительно называть хорошей потерей утрату двух зданий с колоссальной исторической ценностью.

> ДЕТСКИЙ ТРАМВАЙ

«Еще одно достижение периода социализма – детский трамвай в парке Шевченко, единственный в Союзе. Он функционировал на 520-метровом участке настоящих трамвайных путей, сохранившихся от бельгийцев. Имелась одна станция (сейчас — офис КП«Парки Одессы») и несколько вагонов. Водителями и пассажирами были только маленькие жители и гости города. В 1963-м году, во время очередной перепланировки парка, линию зачем-то разобрали».

1. В СССР он был не единственным.

2. Пути от бельгийцев не оставались, а были уложены заново.

3. Станция была (вернее, посадочная платформа), но к старой остановке на Главной аллее она не имеет отношения.

4. Вагон был один.

5. Линию разобрали для устройства мемориала, а не зачем-то.