«Одесса криминальная»: уличная преступность глазами бойцов бывшего «Беркута»  

Кто и как охраняет наше спокойствие? Есть ли кому нас защитить, если вдруг «кто-то, кое-где у нас порой»? На самом деле, есть, хотя, конечно, до идеала пока далеко. Самое интересное, что на передовой борьбы с криминалом находятся неоднократно охаянные бойцы бывшего «Беркута», которые нынче состоят в так называемых специальных батальонах милиции. Часть их товарищей из других регионов сражаются с российской агрессией на востоке страны, а часть продолжает следить за порядком в родных городах.

Корреспондент «Думской» съездил с экипажем одесских экс-«беркутов» на вечернее патрулирование, чтобы собственными глазами увидеть, как «краповые береты» выполняют свой долг.

Один из самых популярных экскурсионных маршрутов в нашем городе — «Одесса криминальная», где можно посетить злачные места и услышать волнующие истории из жизни одесского криминалитета. Мы попробуем встретиться с сегодняшней одесской уличной преступностью. Целых девять часов мы будем ездить по самым опасным, самым безлюдным, самым криминогенным местам Малиновского района благословенной Причерноморской Пальмиры. А нашими «экскурсоводами» станут сотрудники специального батальона милиции при областном управлении внутренних дел.

В назначенное время возле райотдела встречаем четырех крепких молодых людей в тех самых краповых беретах, которые несколько месяцев были кошмаром для революционеров Майдана, а сейчас, по странной прихоти судьбы, устрашают врагов украинской государственности. Времени на знакомство нет, не успеваю даже сделать фотографию — срочный вызов. Быстро садимся в белый «Рено Дастер» и мчимся на Курсаки, в глубину частного сектора.

Сижу сзади, зажатый с двух сторон немаленькими попутчиками. В правую ногу упирается ствол автомата. В левый бок - пистолет в кобуре. Стараюсь не делать резких движений и чувствую себя «лишним звеном»: вчетвером в этой машине, пожалуй, удобнее. Но меня терпят, и я терплю.

С мигалками приезжаем быстро. Хозяева встречают у ворот. Квартирная кража. Надо быть настороже: преступники могут все еще оставаться в здании. Трое бойцов с пистолетами и фонарями в руках быстро осматривают оба этажа дома.

Все чисто, посторонних нет, можно спрятать оружие и осмотреть место происшествия. Вот обломки кирпича. Вот кувалда, заботливо перемотанная тряпкой, чтобы не звенела. Вот зубило, которым явно пытались выбить оконную решетку, причем безуспешно. Как же они залезли в дом?

Осматриваем все окна, двери, все входы и выходы — все целое. Хозяева вспоминают, что в гараже хранились запасные ключи от дома. Видимо, злоумышленники нашли их, когда бились с решеткой и искали инструменты посерьезнее. Короче, ключи от квартиры, где деньги лежат, глупо держать не только под ковриком, но и в ящике открытого гаража.

На взломанном шкафчике, в котором лежали ценности, видны свежие следы. Признаки кражи налицо. Патрульные вызывают следственно-оперативную группу и настойчиво просят хозяев ничего руками не трогать.

«Остались отпечатки пальцев. Если они ранее судимые — найдут быстро», — успокаиваем потерпевших и возвращаемся к машине.

Наконец можно перекинуться парой слов и элементарно познакомиться. Старший наряда — прапорщик Анатолий. С ним сегодня несут дежурство старшина Сергей, прапорщики Денис и Сергей. Все молодые, спортивные, подтянутые. Старшина не расстается с «калашом», у остальных — штатные «макаровы». Из спецсредств — наручники.

Докладываем начальству обстановку, получаем указание продолжать патрулирование. Едем медленно. Через четыре открытых окна мои попутчики пристально всматриваются в окрестности.

Жаркий августовский вечер, половина шестого, люди, машины… Магазины, ларьки, дворики…. Внутриквартальные проезды. Возле Ивановского моста в поле зрения милиционеров попадает зеленый «Ланос» с николаевскими номерами. В машине — трое молодых людей, призывного, так сказать, возраста. Что-то в их внешности и поведении заставляет «беркутов» насторожиться. Милицейский «Дастер» разворачивается на перекрестке и легко догоняет легковушку.

Молодым людям предлагают выйти из машины и предъявить документы, после чего добровольно показать содержимое карманов и багажника. Юноши не проявляют особого энтузиазма, но и не возражают. Двое работников милиции с фонариками осматривают салон и багажник. Все чисто, ничего запрещенного или подозрительного нет.

Стою в сторонке. Прохожий интересуется: «Что там происходит, сепаратистов поймали?» Нет, отвечаю, просто вот этих троих прямо из машины забирают в Нацгвардию, а саму машину на буксире увозят в зону АТО. Широко улыбаюсь, но, похоже, шутка не удалась: гражданин странно замолкает, испуганно втягивает голову в плечи и быстро удаляется. Видимо, сообщить новость дружественному СМИ.

Проверка закончена, снова забиваемся в «Дастер». Колесим по закоулкам Черемушек. Улицы, дворики, переулки, детские площадки… Тут тихо, спокойно и умиротворенно, но внимание моих попутчиков, которые буквально сверлят глазами окрестности, не рассеивается ни на секунду.

Разбитый асфальт внутриквартальных проездов, конечно же, не радует. Зато добавляет оптимизма обилие детворы и молодых родителей с колясками во двориках и на детских площадках. Оно же, правда, заставляет водителя внимательнее смотреть по сторонам, чтобы никто ненароком не выскочил под колеса.

Внутридворовую идиллию прерывает пожилая женщина, которая буквально бросается на дорогу перед нашей машиной. Оказывается, минуту назад с нее сорвали золотую цепочку. Милиционеры быстро выясняют приметы грабителя — среднего роста, серая майка, — и мы мчимся вслед за ним по горячим следам.

Погоня! Хотя, конечно, в тесных двориках и проездах особо не разгонишься. Во все глаза смотрим по сторонам. Вдруг возле одной из пятиэтажек старшина кричит: «Смотри сюда!» — чуть ли не на ходу выпрыгивает из машины и мчится через кусты. Смотрю ему вслед — и никого не вижу.

Выбираюсь из машины. На узенькой дорожке возле типичной черемушкинской пятиэтажки мои попутчики уже проверяют карманы подозрительного мужчины.

Наметанный глаз профессионала на этот раз не подвел. Мужчина сразу сообщает, что он ранее судимый по 115-й статье (умышленное убийство), а при себе имеет складной нож и шило, которые не относятся к холодному оружию.

По приметам на грабителя не похож, и футболка не та… Но ведет себя уж очень подозрительно — прятался в кустах, шарил под балконами. Мужчина сознается, что ищет здесь чужие «закладки» — тайники, через которые наркоторговцы передают нелегальный товар своим клиентам. Занятие, конечно, не самое достойное, но сейчас есть дела поважнее.

Бегом возвращаемся в машину, и дальше — дворы, переулки, детские площадки, улицы, снова дворы, пустыри… Высматриваем молодого мужчину в серой футболке. Как ни странно, нет таких. На всякий случай проверяем похожего по приметам — не тот. Увы, по горячим следам преступление раскрыть не удалось.

Продолжаем неторопливое патрулирование. На Космонавтов Денис вдруг замечает, что под лобовым стеклом стоящей у обочины машины вроде как лежит нож. Резко разворачиваемся, останавливаемся возле машины. Действительно, на передней панели лежат кожаные ножны, из которых торчит деревянная ручка.

Водитель, немолодой мужчина, абсолютно спокоен. Он без колебаний передает нож милиционерам и дает осмотреть машину. Говорит, что нож сделал своими руками, к холодному оружию он не относится. Нож солидный, немаленький. Посовещавшись, милиционеры принимают решение изъять его на экспертизу. Некоторое время ждем опергруппу, затем, не дождавшись, вместе с водителем едем в райотдел.

В райотделе начинается обычная бюрократическая процедура: «опись, прОтокол, сдал-принЯл, отпечатки пальцев». Отпечатки пальцев никто не берет, но даже без этого процедура изъятия занимает немало времени. И пока молодой лейтенант оформляет документы, можно расслабиться, отдохнуть, поговорить по душам.

Одесский «Беркут» не принимал активного участия в киевских событиях — об этом говорят и сами милиционеры, и активисты Майдана, которые не имели к одесситам абсолютно никаких претензий. После возвращения из Киева сотрудники прошли переаттестацию и продолжили службу в специальном батальоне при областном управлении милиции. Поэтому и шевроны у них - с эмблемой облУВД.

За сотрудниками сохранили звания и оклады, единственное что - батальон утратил статус спецподразделения, а это делает невозможным применение некоторых спецсредсв. Но похоже, нынешнему милицейскому начальству пока не до этого.

По словам милиционеров, принесла революция и позитивные перемены. Так, например, раньше у них былы планы — по количеству самостоятельно раскрытых преступлений, по количеству преступлений, раскрытых во взаимодействии с другими подразделениями, и так далее. Не выполнил — жди неприятностей. Сейчас этого нет. Стало ли проще служить? Пожалуй, если бы не обстановка в городе и в стране.

Вот такие девятичасовые дежурства — как сегодня, с пяти вечера до двух ночи, — у них раз в три дня. Но помимо графика, есть еще и внеплановые события: митинги и демонстрации, исполкомы и сессии, официальные визиты и резонансные преступления. Поэтому работать приходится практически каждый день, без выходных.

Сотрудников одесского спецбатальона в зону АТО, в отличие от коллег из других регионов, пока не отправляли. «Но иди знай, что здесь, у нас, будет завтра», — замечает Денис.

Наконец, документы оформлены, нож помещен в специальный пластиковый пакет. Процедура заняла почти час, уже изрядно стемнело. Прощаемся с хозяином ножа и продолжаем патрулирование.

И снова — дворы, переулки, пустыри, детские площадки… Ездим по самым глухим местам, от 25-й Чапаевской дивизии и до проспекта Гагарина, от Ленпоселка и до Фонтанской дороги. Гаражи, зеленые зоны, дворики, трубы теплотрасс, промзоны, внутриквартальные проезды, дворы… Теперь все подозрительные места обшариваются не только пристальными взглядами, но также фарами и мощными фонарями милиционеров.

На косогоре под Горбатым мостом обнаруживаем хитрым образом свернутую пластиковую бутылку — «бульбулятор», приспособление для употребления наркотиков. «Вчерашний», — сходу определяют милиционеры. Проверяем окрестности — никого. Рядом разбросаны рекламные флаеры, рекламирующие «легал» — курительные смеси, не включенные в список запрещенных.

Едем дальше. Снова — дворики, закоулки, улицы, пустыри, детские площадки… Внутри очередного квартала видим шумную группу людей, сгрудившихся возле МАФа. Похоже, здесь он здесь является центром цивилизации, клубом по интересам и «Гайд-парком» одновременно. Решаем совместить приятное с полезным: выпить кофе и заодно убедиться, что все спокойно.

Слегка выпившая публика ведет политические баталии: «И вот что я скажу: слава Украине! И слава России, потому что у меня дедушка русский», — излагает свое политическое кредо женщина средних лет. «И что, — парирует другая. — Вот у меня дедушка еврей, но я же не кричу «слава Израилю». Правильно я говорю, товарищ милиционер?»

Товарищ милиционер Анатолий в это время берет заказанный кофе, но в политические споры вмешиваться не собирается. «Вы, главное, не подеритесь», — со смехом отвечает он. Прапорщик, к слову, оказывается страстным фотолюбителем. Поэтому, пока идет политическая дискуссия, мы за стаканчиком кофе с удовольствием обсуждаем особенности конструкций матриц и свойства объективов цифровых зеркальных аппаратов.

Снова в дорогу. Снова дворики, снова закоулки, снова улицы, пустыри, детские площадки. Милиционеры как будто специально выбирают самые мрачные, самые темные, самые безлюдные места, куда бы я и днем без большой нужды вряд ли пошел. Хотя почему «как будто»? Специально выбирают. Работа такая.

Ближе к полуночи на одной из улиц видим женщину, которая сидит на асфальте и громко говорит по телефону. Непорядок. Как выясняется, дама выпила чуть больше, чем следовало, и сейчас на повышенных тонах беседует со своим ревнивым мужем. Семейная ссора в разгаре. Жена апеллирует к милиционерам, передает им трубку — мол, подтвердите, что я не такая, а просто иду домой. Сергей предлагает мужу приехать за своей второй половиной, но, похоже, без толку.

Наконец разговор окончен, и женщина довольно твердым и уверенным шагом переходит через дорогу.

«Это у них часто бывает, мы ее не первый раз встречаем. Сегодня, похоже, они с мужем расслаблялись по отдельности», — философски замечает Денис. А мы садимся в машину, впереди еще несколько часов патрулирования.

И опять — дворики, промзоны, закоулки, пустыри, теплотрассы… С пяти часов вечера вот так, медленно и неторопливо, мы уже наездили порядка ста километров. «Рено Дастер» — удобная машина для такой работы. Компактная, с высоким клиренсом и экономичным двигателем, комфортная — она неплохо приспособлена для наших узких разбитых внутриквартальных проездов и заставленных машинами придомовых территорий. Раньше бойцы спецбатальона ездили на больших пикапах — машины посолиднее, но уж очень громоздкие и неповоротливые.

Важное качество для милиционера специального батальона — внимание и память на лица. И не только на лица. В одном из темных безлюдных закоулков (по другим мы практически не ездили) неожиданно сталкиваемся с тремя молодыми людьми. Оказалось — старые знакомые: одного из них в прошлом году уже задерживали. Узнали по характерной татуировке на руке. На всякий случай проверили. На этот раз - ничего криминального.

Дежурство подходит к концу. Вечер, говорят бойцы, выдался очень спокойным: всего одна цепочка, всего одна квартирная кража на целый район, где живет четверть миллиона человек. «Если вам нужен «экшн», выходите на дежурство вечером в пятницу. Народ расслабляется, иногда не знаем, по какому вызову раньше ехать. А сегодня все спокойно, просто экскурсия», — говорит Анатолий.

Да, действительно, стокилометровая вечерняя экскурсия «Одесса криминальная» — дворики, закоулки, пустыри, улицы внутриквартальные проезды, теплотрассы, девять часов в непрерывной готовности к неприятностям и приключениям.

Дежурство заканчивается, фотографируемся на память. Экипаж машины боевой: прапорщик Анатолий, старшина Сергей, прапорщики Денис и Сергей. Внимательные, с хорошей зрительной памятью, вооруженные и очень опасные для нарушителей порядка. И неженатые, если кому-то из наших читательниц это интересно.

Сейчас нам, пожалуй, не нужен «экшн». Сейчас нам бы побольше тишины и спокойствия. Мы прощаемся и желаем друг другу таких же тихих и спокойных дежурств.

Автор Сергей Дибров, фото Максима Войтенко