Пульс Полгоры: самая суровая качалка Одессы, неизвестный памятник Костанди и картинная галерея в парадной  

И снова наш «Пульс Города». Корреспондент «Думской» побывал в старинных двориках на спуске Маринеско. Местные именуют этот райончик Полгорой, так как расположен он примерно посередине пути к вершине плато, на котором находится центр Одессы.

Краевед Олег Губарь рассказывает, что по генплану 1803 года к Пересыпи должны были вести две магистральные улицы – Херсонская (ныне Пастера) и Елисаветинская. Однако, как часто бывает в нашем городе, планам помешала частная застройка. Только в 1821 году к Пересыпи был практически прорублен по склону горы спуск, получивший имя двоюродного брата Воронцова, генерала Льва Нарышкина. Кстати, это в его дворце сейчас находится Одесский художественный музей.  

В советское время спуск именовался в честь Короленко, а сейчас носит имя подводника Маринеско.

В третьей четверти ХIХ века этот район начали застраивать доходными домами, квартиры в которых сдавались внаем. По обе стороны спуска есть типичные для «горной» Одессы дома с выходами на разных уровнях. К примеру, во двор дома на Приморской, 57 можно попасть со спуска, зайдя в парадную и спустившись на два этажа вниз.

Как писала «Думская», городские власти ограждают забором опасный котлован на месте рухнувшего в 1990-е годы дома. Его сосед тоже дышит на ладан.

Еще более колоритные дома пристроены вплотную к подпорной стене по четной стороне спуска. Верхние этажи здесь идут вровень с Валиховским переулком, а нижние примыкают к склону. И одному Богу известно, сколько погребов с выходом в катакомбы есть у их жильцов.

Во дворе одного такого дома по Валиховскому переулку встречаем Николая. Бывшему сотруднику СРЗ №1, корпуса которого сейчас активно сносятся через дорогу, уже 93 года. Пенсионер заслуженно греется в лучах заходящего солнышка и вспоминает боевую молодость. Николай служил в кавалерии, в составе конно-механизированной группы дошел до Германии. А после ее капитуляции эшелоном был отправлен во Владивосток на борьбу с Японией. Но не успел. Пока эшелон пробивал себе путь по Транссибирской магистрали, американцы успели скинуть на Хиросиму и Нагасаки атомные бомбы, а Красная армия — провести молниеносную операцию в Маньчжурии, и война закончилась. Уже из Смоленска молодого парня «завербовали» на только что построенный в Одессе судоремонтный завод. Здесь Николай встретил свою любовь и остался в городе у самого синего Черного моря навсегда.

«Видишь эти остатки стены? — спрашивает Николай, указывая на разукрашенные кирпичи высотой в полметра. – Здесь раньше небольшая пристройка была, наркоманы свое зелье варили, а мы в один день собрались и снесли ее. Потом жильцы поставили тут детскую площадку».

В доме очень примечательная лестничная клетка, спиралью поднимающаяся с уровня Маринеско до Валиховского переулка вокруг столба света, бьющего из стеклянного фонаря на крыше. На последнем этаже кто-то устроил настоящую картинную галерею.

Все дома на спуске очень колоритные, но нуждаются в ремонте. Не помогает даже соседство с КП «Сервисный центр».

Во дворе 14-го номера на Маринеско сушит форму целая спортивная команда. Однотипные шорты и футболки, словно гирлянды, пересекают двор. По словам местных, здесь живет тренер юных дарований из области. Мужчина сам стирает форму своих подопечных.

Конечно же, здесь всем заправляют коты — усатые тут греются и на клумбах, и на автомобилях.

В конце спуска — скульптура подводника, в честь которого и названа улица. Ей явно не хватает заботы. Возможно, сказывается декоммунизация, а может, общественная организация, инициировавшая установку, занята другим. А пока бездомные разбирают оградку и элементы мемориала на металлолом.

Над заправкой, врезанной после долгих скандалов с местными в склон Херсонского сквера, скрывается закрытая территория очистных сооружений одесской инфекционной больницы.

Аборигены уверены, что земля здесь насквозь пропитана всевозможными микробами, от сибирской язвы до кишечной палочки. Впрочем, это не останавливает бездомных. Наоборот, в этой замусоренной чащобе они обжигают от изоляции ворованные провода и ночуют в теплое время года.

Неподалеку от лежбища бездомных, под известняковой скалой, оборудована, пожалуй, самая суровая одесская спортивная площадка. Здесь есть и турник, и брусья, и даже боксерская груша из старых покрышек. В общем, если житель Полгоры задумал вести здоровый образ жизни, ничто его не остановит.

Ведущие с Херсонского сквера вверх на Пастера лестницы не видели освещения уже лет пять, после того как здесь спилили последний уличный фонарь. А еще под склоном протекает закованный в трубы ручей. Он берет начало в источнике или, как говорили раньше, в фонтане, расположенном во дворе здания на Пастера. Говорят, раньше вода в нем была чистейшая. Сейчас же…

Место это всегда было запущенным. Не спасает даже очаг культуры в виде скульптурной мастерской прославленного Николая Степанова, где сейчас с коллегами творит его сын Клим. Скульптор Олег Новаев рассказывает, что как только он тут поселился, было по вечерам страшно даже за сигаретами ходить.

«Мы наш райончик «раздевалкой» зовем. Каждый вечер кого-то грабят. Особенно опасен подземный переход под Пересыпским мостом», — рассказывает Олег.

Сейчас он помогает Климу закрепить засыхающий прототип будущей скульптуры — стилизованной птицы. За спиной творцов с задумчивым видом сидит Кириак Костанди. Пятнадцать лет назад скульптура должна была украсить внутренний двор Художественного музея. Но что-то не срослось, и ее так и не отлили. Может, теперь что-то изменится…

Автор — Александр Гиманов