Украинские десантники на передовой: наша работа здесь — не просто служба  

Корреспондент «Думской» съездил с одесскими волонтерами к Чонгару, где третью неделю подряд крепят оборону украинские десантники и спецназ.

Гуманитарная помощь бойцам, находящимся на передовой… Вряд ли это звучит гордо. Но таковы реалии наших дней: ввиду отсутствия здорового ВПК, помощь гражданских лиц – чуть ли ни основная компонента обороноспособности нашей армии, которая пытается оказать сопротивление войскам возрождающейся Российской Империи.

«Думская» уже становилась свидетелем одного такого мероприятия – тогда одесские «автомайданщики» дарили цветы и аккумуляторы бойцам 28-й гвардейской бригады. Сегодня же мы расскажем о том, как одесситы поддерживают бойцов на первой линии обороны. Далее – Алексей Кравцов.

Одесса, Фонтан, ночь и старенький микроавтобус, намекающий на качество японской сборки середины восьмидесятых. На переднем сидении сидят двое, на заднем… А нету заднего – весь салон заставлен картонными ящиками. Я здороваюсь и спрашиваю у незнакомых людей, почему это им не спится:

«Ну так мужики же ждут!» — отвечают мне из окна.

Я втискиваюсь в кузов, и мы отчаливаем. Внутри холодно, неудобно, все вокруг дребезжит в лучших тольяттинских традициях. Ночь обещает быть долгой. Начинаем знакомиться.

За рулем — Вадим. Он от овидиопольского «автомайдана», слабо разбирается в одесских дорогах и постоянно травит скабрезные байки – видимо, чтобы не заснуть за рулем. Рядом с ним - Юра, он из Одессы. Часто перекуривает. Не курит, а именно перекуривает. Все, что будет происходить дальше, — его личная инициатива. Дело в том, что Юра в свое время служил срочную в 79-й Николаевской аэромобильной бригаде. После дембеля контракт заключать не стал, а ушел в инженеры – сегодня меряет землю и готовит на нее документики в одной из частных контор. Однако про бывших сослуживцев не забывает: в мирное время регулярно встречался с товарищами перетереть за армейские будни, а сегодня, когда «вставай страна огромная», и вовсе решил сменить сферу деятельности.  

«Это не первая наша такая поездка, — рассказывает Юрий. – Раз в неделю, как набирается нужная сумма и точно выясняется, что и кому надо везти, мы мотаемся в Херсонскую область. Хотя сначала мы помогали и другим частям, например Военной службе правопорядка, что в Одессе. Шили толковые маскхалаты. Но в итоге решили, что более правильным будет довести одну часть, но до стопроцентной боеготовности. Поэтому третий раз едем в гости к «семьдесят девятой». Своя тельняшка ближе к телу».

На прямой вопрос о том, кто такие эти «мы», Юра только разводит руками: деньги, мол, собираются через Интернет, через денежные урны на майданах, регулярно приходят из-за рубежа. Любопытно, что деньги из России – не редкость. До какого-то времени он вел бухгалтерию, но потом транзакций стало слишком много, и это потеряло смысл: люди видят результат и верят на слово.

«У меня есть много знакомых, у них - свои знакомые. Каждый помогает, чем может. Кто репостом в соцсетях, советом или правильным контактом, кто - талонами на бензин. Вадим вот взялся решать транспортный вопрос. Все как-то само собой складывается. А координацию мы ведем через мои странички. Там и реквизиты, и отчеты по поездкам», — говорит десантник запаса.

Сегодня везут рюкзаки, белье и всякую дребедень, вроде карманных GPS-навигаторов и налобных фонариков. Правильный рюкзак для спецназовца – одна из главных вещей на выезде. Бывают двух видов: трехдневный, на 15-20 литров, и «долгий» — на 75-ть. С большим рюкзаком можно выходить в поле на несколько недель, но вот беда – таких рюкзаков на наших складах нет, а те, что есть – не выдерживают никакой критики. От волонтеров бригада должна получить по два десятка правильных рюкзаков каждого вида. Бюджет поездки – около 35 тысяч гривен.

К месту встречи едем по ночным ухабам часов пять. Светает, край неба палает. В итоге оказываемся на вполне конкретном перекрестке посреди необъятных степей Украины. Паркуемся. Собаки гавкают, петухи исправно кукарекают. Из темноты на нас выходят двое вежливых вооруженных людей. Они снимают маски, мы знакомимся. Имена, звания и должности опустим. Наших бойцов от «коллег» из Эрэфии отличает желто-голубая нашивка на рукаве. Мы вытаскиваем из автобуса коробки, откуда-то появляется термос с кофе, солдатики закуривают. Начинаем рассматривать «подарки».

Рюкзаки, понятно, никому особо не интересны: рабочий инструмент, что с него взять? Зато навигаторы оказываются крайне приятным сюрпризом: бойцы с первой линии пользуются сегодня картами 1989-го. Бумажными. На роту спецназа — только один навигатор, подаренный такими же волонтерами месяц назад, поэтому несколько (более компактных) аналогов стали очень радостной новостью. Что делать с ворохом налобных фонариков, им не совсем понятно, но запас карман не тянет, и фонари тоже принимаются.

В итоге, сфотографировавшись на память и раскидав «хабар» по машинам, все снова закуривают, разливают кофе по кружкам. Начинается самое интересное – разговор с теми людьми, которые видят врага каждый день. Пусть и в прибор ночного видения.

Главное впечатление наших защитников – совершенно неожиданное отношение гражданских к ним. Неожиданно положительное.

«Я на службе с 2004 года, — рассказывает один из бойцов. – И все эти десять лет к человеку в форме всегда был сплошной негатив. Банально в общественном транспорте от тебя шарахаются, как будто канализацию прорвало. Это печально, но к этому привыкаешь. И вот тут, в жопе мира, когда есть ты, есть противник, серьезный противник, превосходящий количественно и вооруженный по последнему слову техники, гражданские увидели в нас настоящих военных. Все понимают, что от русских большой беды не будет, но все равно: они – «чужие», а мы - «свои». Нам несут закрутки, нам помогают рыть окопы, чинят транспорт, который лет тридцать был в консервации. Такой поддержки мы не чувствовали никогда, и это очень «заряжает».

Конечно, в военной службе много чернухи: начальство – сплошь карьеристы, народ из других родов войск — непрофессионален, противник ведет себя вопреки всем конвенциям. Но все это скорее подстегивает и заставляет более осознанно относиться к своему делу: солдат должен стойко переносить тяготы службы. И этот первый пункт устава остается догмой на первой линии.

«Когда бабушка достает из кармана последние десять гривен — дескать, вот вам ребята на хлебушек – все мы понимаем, что наша здесь работа – это не просто служба, — говорит солдат. — Это самая суть нашей жизни. Это «заряжает» и рядовых, и старшин. Мы отлично знаем настроения с той стороны: русские ребята сейчас попали впросак — чувствуют, что не правы, но есть приказ. И такая ситуация дает нам сумасшедшее тактическое преимущество. Пока все заканчивается мелкими приключениями: ловим диверсантов, поменяем на наших офицеров. В общем, будут наступать – будем воевать. Печалит только то, что рано или поздно нас «пошлют» куда подальше от Крыма, например под Днепропетровск. А там отношение гражданских, по слухам, намного хуже. В любом случае, нам не привыкать…»

В разговорах о ситуации в Крыму и на планете проходит час, и все начинают посматривать на часы. Местная хозяйка уже покормила индюков. Выяснив, что это «наши», приглашает выпить чаю. Без лишних прощаний, в пафосных лучах утреннего солнца мы уезжаем. По дороге внимание привлекают только блок-посты под Голой Пристанью, сооружаемые из фермерских борон. Селяне искренне верят, что несколько таких шипов остановят хоть БТР, хоть БМП. Все давно привыкли к полувоенному состоянию. А до Одессы – 280 километров.

Автор — Алексей Кравцов