Тренер первой олимпийской чемпионки Украины рассказал о перспективах одесской школы фигурного катания и будущем отечественного спорта после большой войны

«Д». Поэтому «Льдинка» не подходит.

В.А. Она подходит на определенном уровне, то есть на уровне детей. Там можно работать сколько угодно, некоторые элементы там даже взрослые могут делать. Но прокатывать программы взрослым спортсменам полноценно там безумно сложно. Мы же говорим о современном фигурном катании и современном уровне, а не о каком-то там… Поэтому площадка нужна большая. Дальше. Появилась, предположим, площадка современная, со всеми восстановительными центрами, кабинетами, дети, допустим, есть. Но после того как дети появились, при активной работе всей школы, лет через восемь появится результат на юниорском уровне. Каким образом строились школы фигурного катания, в том числе в Одессе? Город вложил деньги в школу, и чтобы эти деньги оправдать, нужно показывать хоть какой-то результат, правильно? Если на протяжении восьми лет нет результата, то вас закроют и прекратят финансирование. Для этого в СКА существует спортрота, и руководители школы собирали народ, допустим со Свердловска, парней, парное катание, партнеров. Отправляли в армию, в спортроту, в Одессе находили девочку-партнершу, и через год эта пара уже мола выступать на всесоюзных турнирах, пусть не самого высокого ранга, но уже на стене областного спорткомитета висели какие-то фишки, что наши спортсмены завоевали медали! И вот так на протяжении пяти-шести лет. За это время начинала подрастать местная молодежь. Дети, которые пришли в школу в четыре года, через пять лет им стало девять, и они могли уже участвовать во всесоюзных соревнованиях. Вот таким образом спасалось финансирование, потом это парное катание рассыпалось, как правило. Но к этому времени уже достаточно мощно работали все группы одиночного катания, приносили результат. Вот так это работало.

Сейчас как? База уже есть. Дальше нужно, чтобы появился костяк школы, который состоит из хорошего руководителя школы, я не хочу критиковать тех людей, которые сейчас работают (речь о СДЮСШОР «Льдинка», — Ред.), но когда я смотрю на «Фейсбуке» фотографии директора спортшколы, где она отдыхает, ну наверно, это надо, но, на мой взгляд, было бы хорошо, если бы фотографии были бы того, что в школе происходит. Как я понимаю, школа не особо управляемая. Не потому, что она плохой руководитель, а потому что она, скорее всего, не сумела найти контакт с тренерами. Тренеры по фигурному катанию, они ведь тоже одесситы, это тоже бывшие фигуристы. Они точно так же независимы от внешнего влияния, и с ними нужно или договариваться, или строить их. Одно из двух. Если этого не будет, начнется внутри бардак. Получится так, что все князья, а нет короля. Обязательно начнутся междоусобные войны, обязательно! Что такое междоусобные войны? Это против кого сегодня дружим. Ага, у него появился ученик. Ты там поговори с родителями, скажи, что он как тренер г…о полное, у него техника архаичная, каменный век, давай его заберем! И вот если будут перетаскивать даже на юниорском уровне, это смех, когда начинают детей перетаскивать на таком уровне… Ну таскайте на уровне мастеров, когда уже спортсмен сам соображает, что он делает. Нельзя парить мозги детям и их родителям. Вот из за этого разброда, при том что количество детей никуда не делось, все проблемы.

Вот если вы спросите, каким образом построена школа? Выяснится, что в группе учебно-тренировочной для начисления зарплаты тренеру должно быть не менее 24 человек. 24 спортсмена плюс-минус год возраста. Чтобы собрать такую группу, здесь нужно объехать восемь катков. В школе на каждого тренера по меньшей мере четыре таких группы. Тренеров как минимум пять. Получается 20 групп. В среднем в школе 500 человек приблизительно одного возраста. Набрать 500 человек одного возраста на одном катке в Америке немыслимо. Здесь даже нет такого понятия, как начинающие группы, здесь понятие learn to skate, учитесь кататься. Где дети от трех лет, и взрослые до 40, до 50, до 60. И катаются все вместе. Почему в Америке фигурное катание держалось и держится на каком то уровне? Потому что в то время, как в остальных странах количество катков было ограничено, количество катков в Америке было огромное. Количество людей которые приходят на лед в Америке — примерно 17 миллионов. Из этих 17 миллионов рано или поздно появится Грейси Голд или еще кто нибудь. Тем более появились наши тренеры, которые начали работать достаточно прилично, очень хорошо работают. Философия любого нашего тренера тут достаточно проста: чем меньше местные тренеры знают о фигурном катании, тем нам проще работать. Поэтому любой наш тренер тут выглядит волшебником по сравнению с его коллегами. Тут вот сейчас работает наш бывший спортсмен Виталий Данильченко, чемпион Украины. Он работает тренером в одном интересном большом городе на хорошем катке.

«Д». Вы участвовали в подготовке нашей первой олимпийской чемпионки Оксаны Баюл. Как это происходит, как подготовить спортсмена такого уровня?

В.А. С самого начала Оксана каталась в Днепре, я хорошо знал ее тренера Станислава Корытека. Он постоянно со мной консультировался, не только по Оксане, но и по всей группе, с которой он тогда работал. В какой-то степени я влиял на ее судьбу с самого начала, плюс в силу обстоятельств я в то время много находился в Днепропетровске, у нас было 220 дней в году льда в Одессе, во Дворце спорта, поэтому все остальное время я проводил обычно в Днепропетровске, это вторая база была. Поэтому я хорошо знал, что там происходит, хорошо знал тренеров, хорошо знал спортсменов. Ну а потом, когда Стас Корытек уехал в Канаду… У Оксаны еще мама умерла. Отец Станислава Корытека, тогдашний гостренер по фигурному катанию в спорткомитете Украины, позвонил мне, Галина тогда была в отъезде. И говорит: «Стас уезжает, я хочу, чтобы девочка занималась у тебя в Одессе, Стас попросил перевести ее в Одессу, к Николаеву». Галя вернулась из Америки, я говорю: «Есть вот такое предложение, девочку нужно устраивать куда-то, потому что она сирота». Галя говорит: «Девочку я знаю, берем с удовольствием, ты возиться будешь?». Я и согласился. Мы ее пригласили, поселили в на катке «Льдинка», на втором этаже — там было что-то типа общежития семейного типа, своя кухня, свой туалет. И она там жила какое-то время. Но потом Гала выяснила, что некоторые люди мужского пола проявляют к Оксане нездоровый (а может, здоровый, но ненужный) интерес, и она забрала ее к себе. И вот таким вот образом Оксана начала у нас кататься.

Она к нам попала уже в ранге обладательницы Кубка Советского Союза, последнего состоявшегося кубка. И вот я начал с ней работать. Потом Чемпионат Европы, первый «выстрел» ее, где она произвела фурор, потом Чемпионат мира того же года, 1993-го. Там вообще интересная история была. Перед произвольной программой мы сидели с Галей и размышляли, что будем делать: там же очень серьезные соперницы были.

Все все прыгают, а на нашу девочку рассчитывать… Иди знай, она может прыгнуть, а может не прыгнуть, она же такой человек. Она сырая тогда еще была, а это Чемпионат мира, что-то нужно решать, потому что шансов выиграть не очень много. Я говорю: «Знаешь что, я проделаю с ней один трюк, который мы многократно проделывали на тренировках». Галя спрашивает: «Что ты имеешь в виду?» — Я говорю: «Мы проделаем трюк, когда мы катали на тренировках произвольную программу без разминки, выйдем на утреннюю тренировку, но выйдем позже». Потому что вы же знаете, что перед произвольной программой всегда проводится утренняя тренировка, на ней включается музыка в порядке стартовых номеров. У Оксаны стартовый номер был третий или четвертый, сейчас уже не помню. И мы договорились, что мы выпустим ее на лед максимум за минуту до начала прогона ее музыки. Плюс к этому она опоздала, потому что она там что-то роняла, чехлы не надевались, а потом не снимались. И она чехлы снимает, выходит на лед и как раз объявляют: «On the ice is invited to perform a free program miss Oksana Baiul from Ukraine, please!». И она становится и сразу сходу, вообще без всякой разминки… Мы рассчитывали, что она хоть пару кругов успеет сделать, а потом поедет программу. Задача была не прокатать программу, а под музыку сделать все прыжковые элементы, пропуская дорожки и вращения, неполный прокат, так называемый макет. Она справилась блестяще, все это выполнила, и мы тут же со льда ее забрали. Дальше на льду началась паника. Спортсмены в сильнейшей разминке, которые претендовали на первые три места, видя такую наглость: неполных 15 лет девочка вышла на лед, сделала все чистенько и с хохотом ушла, тренеры ржут, спортсмен ржет, — они начали проверять основные ключевые элементы заново. Это всегда подводит! В итоге основной претендент на золото, американка Нэнси Кэрриган, даже не попала на пьедестал, вообще! Мы прокатались не лучшим образом, но остальные прокатались еще хуже, задача была не прокататься лучше, чем можем, а прокататься лучше, чем остальные. И таким вот образом она выиграла Чемпионат мира и стала основным претендентом на олимпийскую золотую медаль.

Золото Лиллехаммера — это отдельная история! Олимпийская медаль — целый ворох совпадений и случайностей, стыковок и нестыковок. Там слишком много «если». Если бригаде судей ты понравишься, если не понравишься…. Достаточно красноречивый пример. Один из лучших, на мой взгляд, одиночников современности, один из первых исполнителей четверного прыжка Курт Браунинг, будучи в статусе четырехкратного чемпиона мира, медали не заработал. Никакой. Участвуя в трех Олимпиадах! Этот турнир для меня всегда был загадкой. Спортсмены те же, судьи те же. Все вроде то же самое, зачастую даже каток тот же самый. Только на нем нет рекламы, вот и вся разница! Но общая атмосфера совсем другая, напряжение колоссальное! Во многом это конечно условно, искусственно, но это существует и никуда от этого не деться. Это высшее достижение в спорте! Если вы выиграли чемпионат мира в любом виде спорта (кроме футбола), вы через год становитесь экс-чемпионом, если вы выиграли Олимпиаду, этот титул с вами пожизненно!

«Д». Почему Баюл не стала продолжать карьеру?

В.А. Дело в том, что мы не ставили такой задачи. Это же решение не спортсмена, это решение тренеров. В технических видах спорта, таких как фигурное катание, нахождение на вершине, пиковое, очень короткое. Твой организм не в состоянии выдерживать. Падают скоростные характеристики, скорость вращения, меняется тело. Что касается нетехнических видов спорта, то там в 20 лет только расцвет начинается, когда организм устаканивается. И только тогда его начинают нагружать по полной! У меня был пример по плаванью. Были на сборе, мне приходится выдумывать какие то упражнения по общефизической подготовке, чтобы вот это подтянуть, вот это подтащить, вот это починить. А рядом в бассейне сидит тренер на бортике, читает детектив, у него дневник лежит, расписание тренировки. Подплывает Федя. «Федя, двадцать бассейнов 60!». Имеется ввиду 60 гребков в минуту. «Федя 40!», — Федя пыхтит, тренер детектив читает. Песня! Вот такие виды спорта — это количество жопочасов. Обучили основам техники, и количество жопочасов.

«Д». Валентин Алексеевич. Не могли, конечно же, не вернуться к этой теме. В Украине большая война, полномасштабное вторжение россии…

В.А. Это ужас продолжается. Я обо всем в курсе, я каждый день читаю сводки новостей, каждый божий день!

«Д». Вы знаете что часть территорий нашей страны захвачена, что другие территории обстреливаются. Страдает и спортивная инфраструктура, огромное количество спортсменов либо выехало за границу, либо защищает Украину с оружием в руках. Убьет ли это фигурное катание в Украине, или, наоборот, подстегнет? Как это повлияет на спорт вообще?

В.А. Убить спорт вообще невозможно: до тех пор, пока люди хотят этим заниматься, пока родители хотят водить своих детей, спорт никуда не денется. Другое дело, что будет нарушена инфраструктура, финансирование будет в основном направляться на восстановление страны, а не на развлекалки. Спорт отойдет на второе место для государства. Но все равно, на каком-то уровне он будет держаться. В этот момент, казалось бы, все плохо, но не было бы горя да несчастье помогло. Возможно, в этой ситуации очень активизируются те тренеры, которые сейчас придавлены. Те тренеры, которые сейчас не имеют возможности работать, у них уводят детей. И тут вполне возможно…

Вообще, человек по натуре, а украинцы особенно, довольно индивидуален. И каждый украинец… Чувство колхозное у него отсутствует, но когда на кого-то наступают, они, люди эти, объединяются. Это то, что происходит с Украиной сейчас! Нельзя сказать что украинцы были все дружные, обцелованные во все места, нет, ничего подобного. Зато сейчас они очень едины, значительно больше едины, чем было до войны. Это ужасно, конечно, когда нация консолидируется таким образом. Я никогда не думал, что мне, а я родился в конце той войны (Второй мировой), я никогда не думал, что застану начало следующей. Я когда еще мальчишкой совсем маленьким был, меня назвали в честь погибшего двоюродного брата. Он в первые дни погиб, Валентин. И папа ранен был, и я видел пацаном, когда мне еще два-три года был, нищих калек на улице, в пригородных поездах, но я понимаю, что часть из них была попрошайками, сейчас понимаю. А тогда искалеченные люди приводили меня в странное ощущение и я спрашивал: «Папа, ну хорошо, хотят воевать, почему не стреляют пюре картофельным? Пожалуйста, хотите воевать, но только не калечьте и не убивайте друг друга». Детское восприятие вот этой несправедливости по отношению к человеку, оно у меня осталось до сих пор. Это ужасно, то, что происходит.

Не переживайте, спорт никуда не денется, спорт пропадет тогда, когда пропадет Украина. Если украинская нация пропадет, вот как нация, исчезнет с лица земли, тогда спорт в этом месте пропадет. Возродится в другом каком-то качестве. Но этого не произойдет никогда. Военные действия в сейчас в пользу Украины. Хотелось бы, конечно, что бы это поскорее закончилось, а лучше, чтобы хорошо закончилось. Но не переживайте, спорт — штука живучая. Спорт стал частью цивилизации, а значит, он не пропадет!

Беседовали Виктор Босняк и Александр Егоркин