«Думская» публикует серию материалов белорусского журналиста Светланы Балашовой. У себя на Родине она работает в общественно-политической газете «Свободные новости». Предыдущее визиты в Одессу наша коллега посвятила своим соотечественникам, проживающим здесь, а на этот раз решила присмотреться к самому Городу и одесситам. Первый ее материал посвящен волонтерскому движению. В центральном парке имени Тараса Шевченко, совсем рядом со знаменитым одесским пляжем Ланжерон, установлен памятник 220-ти одесситам, погибшим в Афганистане. Многие скульпторы считают его самым лучшим на территории СНГ: огромная фигура сидящего солдата, смертельно уставшего от войны, заставляет остановиться и посмотреть ему в глаза. Признаюсь, возникает чувство «мороза по коже»… Сейчас, к огромному сожалению, это - уже не последний памятник погибшим одесситам. Война в Украине, какими другими понятиями ее не подменяй, открыла счет новым потерям и новым мемориалам.
Дыхание войны чувствуется в городе постоянно, как морской воздух. Может быть потому, что практически круглые сутки несет службу армия волонтеров. Сколько их? Мне ответили: «почти все одесситы». Добровольная и бескорыстная помощь воинам-фронтовикам – вовсе не изобретение сегодняшнего дня. Во все времена и эпохи патриотически настроенная часть общества всех народов и государств активно помогала своим бойцам. Одесское движение волонтеров поражает не только масштабами, но и возможностью самых простых людей сделать то, что порой не под силу ни военным, ни государственным структурам. ПОЗЫВНОЙ «КСЮША» «К событиям на Майдане я поначалу отнеслась совершенно спокойно, даже с любопытством каким-то, — вспоминает волонтер Оксана Алексеева. – У меня своих дел было выше крыши: устраивала спортивные соревнования по дзюдо для своей детской команды (Оксана является мастером спорта по дзюдо, – авт.), занималась девятилетним сыном Димкой, пыталась раскрутить собственный небольшой магазинчик спортивного питания. Когда видела силовой разгон людей в Киеве, потрясла безнаказанность. Испытала настоящий шок и поняла, что человеческая жизнь ничего не стоит! Причем, я смотрела не только сюжеты новостей, но и десятки видеороликов, которые мне всю ночь присылали киевские друзья. Стала метаться по квартире. В голове – рой мыслей, а что толком делать не знаю, но понимаю, что буду этому противостоять!
Несколько моих друзей, с которыми вместе занималась спортом, служили в нашей одесской 28-й механизированной бригаде. Какая там была ситуация в 2014 году с состоянием техники и прочего обеспечения, в Одессе знали все. Стала собирать по знакомым все, что могло пригодиться. Мне звонили, писали в личку солдаты, просили то одного, то другого. Я тоже писала в соцсетях знакомым и незнакомым одесситам, в чем нуждаются ребята из бригады, которая с 7 июля 2014 года участвовала в АТО. Собирала вещи в мешки, сумки, искала способ, как передать». - А почему ты какую-нибудь волонтерскую бригаду не организовала? - В армии тогда был такой развал, размах воровства, что и волонтерство, к сожалению, порой становилось бизнесом на сочувствии. Конечно, я общалась с десятками волонтеров, но предпочитала за свою работу нести собственную ответственность. Я так и осталась одиночкой, как говорят «полевым» или «диким» волонтером, то есть человеком, который ездит на передовую в качестве волонтера АТО. В первые месяцы войны наша помощь была незаменима из-за развала армии. В каждом фронтовом подразделении бойцы рассказывали о «своих» волонтерах, признавая, что если бы не они, то украинские войска еще надолго остались бы голыми, босыми и голодными. В августе 2014 года бойцам 28-й мехбригады помогли жители города Овидиополя. Все рынки и некоторые предприятия отказались от дневной выручки и собрали 25-тонник с необходимыми продуктами, товарами. Получился «караван» из двух внедорожников и фуры. Мы выдвинулись тогда под Старобешево. - Командование бригады оценило? - Мы с тогдашним командованием постоянно конфликтовали. Я и сейчас могу сказать, что главной проблемой в течение многих месяцев была именно халатность ответственных лиц. Очень тяжелым был декабрь 2014 года. Волонтерам известно, что Министерство обороны передало в часть зимнюю форму нового образца и обувь, но все это лежит на складе, а на передовой солдаты одеты в бушлаты 1970-х годов и обуты в разваливающиеся берцы. Бойцы были не обеспечены в нужном количестве картами, у них отсутствует нормальный доступ к интернету. На блок-постах не хватает тепловизоров и приборов ночного видения. Из-за неразберихи с документацией более 30 бойцов на передовой по документам проходили как самовольно оставившие часть. А это значит, что им не начисляется зарплата, а в случае ранения лечиться в госпитале им придется за свой счет. В августе 2015-го многие бойцы из бригады не могли демобилизоваться, хотя срок вышел еще в июле, но соответствующих документов об увольнении не было. Так что, руководство бригады старалось не допускать волонтеров в часть и заставить прекратить оказывать помощь. Мы, к примеру, привозили спальники, карету скорой помощи, а их не ставили на учет! Солдаты просили идти с ними в канцелярию и к руководству бригады, потому что без свидетелей на них кричали, не подписывали справки. - Не хотелось бросить все, раз так?! - Наоборот! Я устраивала пресс-конференции, писала в Минобороны. Кстати, тогда меня многие солдаты из бригады стали называть не Оксаной, а Ксюшей. Так этот позывной остался у меня в соцсетях. - Сейчас, наверное, многое изменилось к лучшему? - Конечно, война многому учит, меняет людей и в лучшую сторону тоже. Я сейчас занимаюсь решением проблем тех, кто уже демобилизовался из 28-й мехбригады. Многие хотят учиться, заняться бизнесом. Ребята не ожесточились, не стали людьми войны. Проблем, конечно, хватает у каждого, но желание у всех у нас одно: чтобы мирное время наступило как можно быстрее. В ОДЕССУ ПРИБЫЛ ОЧЕРЕДНОЙ БОРТ С РАНЕНЫМИ Сообщения с подобным заголовком регулярно появляются в одесских СМИ. Встречается также фраза: «…Узнать о том, какая помощь требуется бойцам, можно на странице волонтера Андрея Танцюры в «Фейсбуке». Этим Андрей и привлек мое внимание. «До Майдана в течение примерно пяти лет я был практикующим юристом, представлял интересы людей в судах, — рассказывает он. - В Совете общественной безопасности занимался организационными вопросами, поэтому тесно работал с сотрудниками районных и других одесских судов. В начале 2014 года о войне никто не помышлял. Все произошло внезапно. Госпиталю срочно понадобились медикаменты. Сотрудники Приморского районного суда Одессы, к которым я обратился за помощью, были первыми, кто помог в приобретении лекарств, причем судьи покупали их сами. Дальше, как говорится, процесс пошел, подключилась практически вся городская судебная система». - В госпитале не было лекарств? - Одесский военный госпиталь (ныне Военно-медицинский клинический центр Южного региона, — авт.) с 2011 года планомерно шел к концу своего существования. Место, где он расположен, «золотое»: море и пляжи – буквально в нескольких десятках метров. В 2014 году на территории госпиталя планировалось строительство элитных коттеджей. Часть госпитальных помещений сдавалась в аренду. В одном из отделений крыша текла с пятого этажа на первый. Многие врачи уже искали себе работу в других медучреждениях Одессы. Грустная была картина. 100 тысяч гривен – на эту сумму госпиталь мог тогда закупить лекарства. Люди, подчеркну, что не только одесситы, но и жители других городов Украины, зарубежных стран, в 2014 году передали в госпиталь медтехники и медпрепаратов на 14 миллионов гривен. - И вы стали заниматься закупкой лекарств? - Да. Так сложились обстоятельства. Я пришел в госпиталь в июле 2014 года. Уже оперировали и лечили бойцов из зоны АТО. Один из врачей сказал мне, что срочно нужен препарат за 600 долларов. Пишу маленький пост в «Фейсбуке». На тот момент у меня было примерно человек 30-40 друзей. Сейчас, кстати, 3000. Получилось! Нужная сумма была собрана достаточно быстро, и бойцу Александру Кравченко спасли ногу. Тогда пришло около 30 человек, мы и волонтерами себя не называли. Руководство госпиталя не могло поверить, что мы пришли безвозмездно. Либо кто-то хочет получить помещение в аренду, либо кто-то будет преследовать свои бизнес-интересы. Тогдашний начальник госпиталя Виктор Павлович Майданюк присматривался ко мне почти год. - По-моему, это нормально. Военный госпиталь – достаточно специфическое медучреждение… - Врачи восприняли волонтеров как помощников врачей, а мы пришли помогать в первую очередь пациентам. Наши замечания порой воспринимались медперсоналом «в штыки». Были и серьезные конфликты, но с каждым месяцем обе стороны все больше убеждались, что нужно стремиться к совместному позитивному взаимодействию. Сегодня очевидно, что в госпитале без волонтеров никак не обойтись: многие проблемы решаем именно мы, причем – оперативно. К примеру, госпиталь сейчас закупает все основные препараты в начале года. Учитывая прохождение тендеров, тратится порой драгоценное время: госпиталь далеко не всегда может приобрести препарат оперативно. Я курирую ряд отделений, в том числе – реанимацию. Прошлой зимой госпиталю срочно потребовался дорогостоящий реанимационный препарат. В тот же день он был приобретен. Не хвалюсь, но часто могу купить нужное лекарство в течение часа. - Сколько волонтеров работает в госпитале сегодня? - Я уже говорил, что начинали работу почти 30 человек. Большинство отсеялось через год. Остались самые сильные духом и выносливые – 12 человек. Наша работа четко организована и расписана буквально по минутам. Помощь госпиталю идет от нас по всем необходимым направлениям. Моя главная задача – обеспечение госпиталя дорогостоящими медпрепаратами. Кто-то покупает необходимую одежду, белье, туалетные принадлежности, чай, кофе… Ведь к нам поступают в основном с передовой, где экипировать раненого в госпиталь нет возможности. У каждого волонтера есть свои, как мы их называем, дарители, с которыми он плотно взаимодействует и представляет отчет о потраченных средствах. Волонтер Татьяна Бушняга возглавляет благотворительный фонд «От госпиталя до фронта», деятельность которого давно выходит за рамки госпиталя: на передовую отправляем десятки посылок с теми вещами, которые необходимы нашим бывшим пациентам. - Андрей, прошу прощения, но у меня сложилось впечатление, что командование ВСУ свои многие функции, касающиеся обеспечения армии, с легкостью переложило на волонтерские плечи. Волонтеры найдут деньги, купят все, что надо, да еще и сами привезут, куда надо. Аты-баты – поможем каждому солдату! - Категорически не согласен с данным утверждением и иронией по поводу волонтерской работы. Мы подставляем плечо в сложных вопросах, которые госпиталь не в состоянии решить в силу действующего на сегодняшний день законодательства. У волонтеров на личных банковских карточках аккумулируются порой крупные суммы. Нам доверяют больше, чем государственным финансовым институтам, и мы гордимся этим доверием. Именно доверие людей дает нам возможность эффективно работать. - Кому принадлежала инициатива встречать борт с ранеными в зоне АТО прямо в аэропорту? - Мне. Решил, что в этом случае буду иметь возможность оперативно обратиться к одесситам с конкретными просьбами. Если люди знают, что борт пришел, и бойцам необходима такая-то помощь, то примерно через сутки у нас уже есть все необходимое. - Вы изменились за годы работы в госпитале? - Конечно. Война изменяет и людей, и окружающую действительность, и шкалу ценностей. Необходимость помогать тем, кто в этом нуждается, стало для меня образом жизни. Война, конечно, закончится. Останется наша солидарность, желание первым подставить плечо под общую ношу, да и много чего еще, что так пригодится, когда в Украине наступит мир. Светлана Балашова, специально для «Думской» СМЕРТЬ РОССИЙСКИМ ОККУПАНТАМ! Заметили ошибку? Выделяйте слова с ошибкой и нажимайте control-enter Новости по этой теме: |
Статьи:
![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() Еще 90 - пострадали, сообщили в ГСЧС. ![]() ![]() ![]() Читать дальше |
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||