Как День защитника Отечества уже некоторое время воспринимаю другой праздник, да и в позднесоветской традиции, которую застал, 23.02 — уже было просто Днём мальчиков, юношей, мужчин, а не служивших, воевавших etc. К тому же никакого отношения к Советской армии попросту не имею.
В этом половом качестве принимаю поздравления и сейчас, как и сам поздравляю с 08.03 тех, кто считает этот праздник своим.
Главное — а точнее, единственное — что я вижу в этом вопросе, новых или старых праздников, стоящим разговора по существу, — это вот что.
Не укладывайте свои предпочтения в канву каких-то идеологем. И уж, совершенно точно, не укладывайте чужие предпочтения в канву каких-то идеологем. В тот день, когда вы перестанете это делать, вы нанесёте сокрушительный удар по коммунизму и прочим пережиткам преступного строя. Пока вы заняты заселением новых идолов в старый пантеон вместо сноса этого пантеона, вы и есть та самая улица Карла Маркса, дом быта номер 2 и столовая номер 8, которые не дают попрощаться с прошлым.
Целую, Костя.
Пост розміщений стороннім користувачем нашого сайту. Думка редакції може не збігатися з думкою користувача
Я праздную 14.10 — наш День защитника Отечества. Я собственно — не сочтите за хвастовство — его и защищал под Луганском. Под «не иметь ничего не иметь общего с Россией» — я согласен с таким обозначением ориентира, но следует быть очень аккуратным в методах. Одно неосторожное движение и мы становимся похожи на Россию больше, чем если бы у нас просто совпадали праздники. Украина должна быть государством, уважительно относящимся к личности и у индивидууму.
Моя повага, Костянтине. І до Вашої творчості також.
Колись у «Дзеркалі тижня» читав цікаву статтю, про самоідентифікацію американців. Так вони навмисно створювали власні свята, поширювали власну літературу, музику, щоб відрізнятись від британців. Подивіться на спорт: баскетбол, бейсбол, американський футбол, але не футбол класичний (soccer). І так, деякі свята можуть співпадати, але 23 лютого — то вже дуже одіозне… (
Друг прислал (он не автор, ему тоже прислали). Смешно:
— Послушайте, Моисей. Вы знаете, как люди вас уважают, вы сказали идти — мы подорвались и пошли, не спрашивая, куда и зачем. Мы уже год бредём за вами по этой пустыне, которой нет ни конца ни края. Но сегодня мы просим день отдыха. — Сегодня какой-то особенный день? — Конечно, сегодня же 23 адара — День египетской армии. Среди нас много служивших. Это важный для нас день. Мы хотим его отпраздновать. — Но это же армия фараона! Жестокая, бесчеловечная армия. Над вами же там издевались, вас же унижали, били. Что вы собрались праздновать? — Не обобщайте, Моисей. Вы же сами не служили, верно? Вы же больше по административно-хозяйственной части? А я 2 года отслужил. И не абы где, а в ограниченном контингенте египетских войск в Нубии. И я вам скажу, что армия — это хорошая школа жизни, и я горжусь, что я прошёл эту школу. Так что, Моисей, объявляйте привал. Народ хочет праздника. А если вы не разрешите праздник, народ может взбунтоваться. И не дай вам ваш Бог, про которого вы нам всё время толкуете, увидеть еврейский бунт, осмысленный, но беспощадный. — Хорошо, мне надо посоветоваться с братом. — Аарон, народ хочет отдохнуть. Они просят разрешить им отпраздновать День египетской армии. Что делать? — Надо разрешить. Рабы любят праздники. А ностальгия — лучший праздник для раба. — Ладно, пусть празднуют. Им ещё 39 лет идти. Мы же с тобой знаем, что никто из них не дойдет до Земли Обетованной, потому что «нет рабам рая».
И был праздник! Люди поставили праздничные палатки, украсили их египетскими флагами, портретами фараонов и фигурками языческих божков. По всему лагерю звучала египетская музыка. Сидя вокруг праздничных костров, выпивая самогон, приготовленный из колючек, и закусывая жареной манной, люди вспоминали, как хорошо жилось в Египте. — Не нужно плевать в своё прошлое. Египет — великая страна, и там было очень много хорошего: бесплатное образование, бесплатная медицина. Отношения между людьми были открытые, бескорыстные. — Была уверенность в завтрашнем дне: если ты работаешь на пирамидах, то можешь быть уверен, что тебя в ближайшие 300 лет никто не уволит. И пирамиды не продадут богатым американцам. — Америки тогда ещё не было, — раздался голос сверху. — Ну, значит, никому не продадут. — А еда какая вкусная была! А пиво ячменное! Нам же этот религиозный фанатик не разрешил пиво с собой взять. Квасное, говорит. Вот теперь пьём эту бурду полынную. — А девушки какие были! У меня была подруга-египтяночка. Вылитая Нефертити. Так он же и девушек нормальных не разрешил с собой взять. Бежали с тем, что дома было. Вот теперь торчим в этой пустыне — без пива, без хлеба, без баб. — А я от простого каменотёса дослужился до заместителя начальника треста ПирамидМонтажСпецстрой. Я во дворце главного звездочета ногой двери открывал. Меня однажды сам верховный жрец на рыбалку пригласил. У него был охотничий домик на Верхнем Ниле… Как мы там отдохнули… — И никто евреев не преследовал. Пока этот безумец не разорался: отпусти, дескать, народ мой. Толковые и неленивые нормально жили. Хижины у всех свои были, никто не голодал, и срам чем прикрыть было. И праздники еврейские праздновали: Песах, Хануку, Пурим. — Хорош выдумывать, — раздался раздражённый голос сверху, — Песах у вас сейчас, Пурим я придумал через 500 лет, а Хануку через 1000. — Эй вы там, наверху, не мешайте вспоминать. Вы что-то там диктуете своему другу Моисею, вот и диктуйте, а мы лучше знаем, что мы праздновали. — А к нам на строительство канала однажды приехал любимый певец фараона Иосиф Бен-Давид. Какой он дал концерт! Часов 6 пел. И все слушали, как заворожённые: и нубийцы, и хетты, и шарданы. И для каждого народа у него была песня на его родном языке. И все мы, рабы из разных стран, чувствовали себя одной большой дружной семьей. Иосиф, кстати, никогда не скрывал своего еврейского происхождения. В 9-м отделении концерта спел несколько песен на идиш. — Не было тогда идиш! », — взмолился голос сверху. — Может и не было, но мы пели. И вообще, с ностальгией не спорят. Идн, запевай!
И от «Голубых огоньков» костров понеслось в чёрное синайское небо: И вновь продолжается бой, И сердцу тревожно в груди, Осирис такой молодой, И юный Рамсес впереди.
