Формальным поводом для ареста стал отказ социальной сети сотрудничать с французским правительством по запросам на деанонимизацию пользователей. Французская власть требовала предоставлять информацию о пользователях внесудебным способом.
Telegram – далеко не единственная социальная сеть, сталкивающаяся с давлением силовиков из разных стран. Как стало известно из письма основателя компании Meta Марка Цукерберга в Юридический комитет Палаты представителей США, в 2021 году высокопоставленные чиновники администрации Джо Байдена, включая Белый дом, в течение нескольких месяцев неоднократно оказывали давление на «Мету» с целью подвергнуть цензуре контент о COVID-19.
Ранее, в октябре 2020 года ФБР предупредило Facebook о возможной российской кампании по дезинформации. Бюро взяло за основу материал, опубликованный в прореспубликанском издании New York Post.
Так стало известно, что Хантер Байден, входивший в Совет директоров украинского энергетического концерна Burisma Holdings, в апреле 2015 года помог организовать встречу своего отца, вице-президента Джо Байдена, с руководством компании Burisma.
В преддверии выборов 2020 года эта информация могла повлиять на исход избирательной кампании. Таким образом, она в тот момент была общественно важной. Но «Фейсбук», опасаясь последствий, сознательно, по словам Дурова, понижал приоритет показа статьи.
В праве подобные намеки называют intimidation, то есть психологическим давлением. Это далеко не единственные факты, но они стали уже известны, когда Байден превратился в «хромую утку». Точно по Ницше – «падающего толкни».
Возвращаясь к Павлу Дурову, ему инкриминируется ряд преступлений, среди которых пособничество в терроризме, распространение наркоторговли и детской порнографии.
Эти обвинения тянут на 10 лет лишения свободы. И это не конец. Очевидно, что такое решение хотя и было спонтанным, но тщательно готовилось. В среду вечером стало известно, что французский судья начал официальное расследование в отношении основателя Telegram Павла Дурова по делу об организованной преступности.
Под залог в размере 5 млн евро он был отпущен, но ему запрещено покидать Францию. Этот запрет можно сравнить с торгом, который в эти минуты происходит между французским правительством и Павлом Дуровым.
Как говорится, «согласие – продукт непротивления сторон». Если согласие не будет достигнуто, значит, стороны втянутся в долгий процесс, который обещает быть интереснее дела Ассанжа. Накануне на протяжении нескольких недель Дуров находился в Казахстане и Азербайджане.
По слухам, он мог встретиться в Баку с Владимиром Путиным, посетившим столицу с официальным визитом. Вполне возможно, что Дуров летел в Париж на какие-то переговоры, которые в последний момент сорвались.
Тем не менее не исключено, что последней каплей в чаше терпения Парижа стал визит Дурова в Баку, с которым Париж конфликтует по вопросу статуса Карабаха и поддержки, оказываемой Парижем жителям французских колоний.
Недавно в Париже так называемая бакинская инициативная группа (действующая под контролем государства) участвовала в организации конгресса угнетённых народов. Это вызвало ярость в Париже и повлияло на ослабление позиций Эмманюэля Макрона на выборах в Национальную ассамблею Франции.
Задержание Павла Дурова актуализировало сразу несколько вопросов: может ли государство контролировать чужие переписки под предлогом борьбы с преступлениями?
Отвечает ли владелец платформы за коммуникацию между его участниками, особенно когда их около одного миллиарда? Может ли государство использовать внесудебные методы давления на социальные сети?
Вопросы – не праздные и требуют ответов. Замалчивание размывает границы демократий. Аргумент о прозрачности и демократичности происходящего, потому что тут фигурирует Франция, – это не аргумент.
Жена Цезаря хотя и вне подозрений, но точно должна отвечать за свои действия. Европейская комиссия, охотно критикующая власть в Баку за исход армян из Карабаха после восстановления суверенитета и территориальной целостности Азербайджана, заявила о том, что происходящее с Дуровым – суверенное дело Франции.
Все как по Джорджу Оруэллу: все животные равны, но некоторые животные равнее. Напомню, что Оруэлл описывал такими категориями авторитарные и тоталитарные общества, до недавнего времени под ними мы понимали российское и иранское, но никак не французское.
И последнее. Любопытно наблюдать за коллективной реакцией у нас в стране: от смакования подробностей личной жизни Дурова до призывов распять его за то, что он – агент ФСБ. Наше свойство к прощению играет с нами злую шутку. Мы везде ищем легких форм и черно-белых картин.
Безусловно, Дуров взаимодействует с разными государствами, и российское не исключение. Но в Украине активно пользуются «Телеграмом», в том числе и для сборов донатов на уничтожение российских оккупантов. Если бы Дуров полностью зависел от Кремля, он бы препятствовал волонтерскому движению в Украине.
Я уже молчу о том, что у каждого украинского учреждения есть канал в «Телеграме» для обратной связи с обществом. Но мы по-прежнему живем в мире иллюзий, где изречение Сократа «я знаю, что ничего не знаю» вызывает смех, ибо мы «знаем» всё и с радостью развешиваем ярлыки. |
