Сокуров Евгений Андреевич. Режиссёр, сценарист, каскадёр, продюсер. Родился 5 мая 1951 года в г.Фрунзе (ныне Бишкек). В 1973 году окончил Ташкентское Высшее общевойсковое командное училище. Служил на командных должностях в Южной Группе Войск, Московском военном округе. Принимал участие в боевых действиях в Афганистане, Анголе, Эфиопии(Эритрея). Полковник запаса. Командовал единственным подразделением спецназа, предназначенным для ведения боевых действий в высокогорье. Окончил киношколу в Германии, преподавал на Высших курсах сценаристов и режиссеров. В сентябре 2012 года в Одессе проходили съёмки новой полнометражной картины «Цель вижу». Режиссер-постановщик и автор сценария этого фильма — Евгений Сокуров. - Евгений Андреевич, могу ли я задать Вам несколько вопросов и разместить интервью на трёх интернет-ресурсах: одесском – «Думская.нет» (самый популярный сайт в городе), так как фильм «Цель вижу» Вы снимали в Одессе. На «Окопке», основном сайте современной военной литературы, там идет постоянная дискуссия о кино и сериалах среди писателей и поэтов – ветеранов, им будет крайне интересно узнать о Вашем опыте. Вы, пожалуй, единственный из старших офицеров, кто сумел добиться такого признания в кино. А аудитория моих песен в Живом журнале – это как раз люди, которые увлекаются военной историей. - Спасибо, Игорь! Но я сейчас очень занят завершением картины. Кроме того, я считаю, что режиссер не должен ни вступать с кем-либо в полемику, ни комментировать чью-либо работу в кино. Пусть на эту тему высказываются зрители или те, кому это интересно. Я сам не люблю современные военные картины по простой причине – люди, их делающие, как правило, сами никакого отношения к армии и, тем более к войне, не имеют. Я снимаю только полнометражные картины. Мне неинтересны сериалы, которые выстраиваются совсем по другим принципам. Сериалы – это развлечение и не более. Потому там много несуразиц и откровенной глупости. И находить в них нечто, что отвечало бы реальности, просто глупо. В любой художественной картине на первом месте стоит художественная вымышленная история. Если снимать так, как в жизни, то это уже будет документальное кино. У нас исторически так сложилось, что все понимают в футболе и в кино. Учат, как играть и как снимать кино. Сотрясать воздух – не мой профиль. Дело режиссера представить свою работу на суд зрителя и ничего не комментировать. А зритель вправе или принять картину или ее критиковать. - Спасибо, Евгений Андреевич. Можно сказать, что на один из вопросов Вы ответили. Именно об этом бы и спрашивал. Согласен, что у художника единственный способ донести что-то до людей – это творить, а не комментировать всё и вся. А насколько востребовано сегодня военное кино, особенно о локальных конфликтах периода Холодной войны? Хотелось бы увидеть Вашу картину о штурме дворца Амина. - Военное кино востребовано, но не о локальных конфликтах. В большей части – о Великой Отечественной войне. Локальные конфликты в наше время похожи на гражданскую войну и проходили на нашей земле. А это чистая политика и не всегда правильная. По моему мнению, должно пройти какое-то время для осмысления причин этих конфликтов. Было много стран, где наши военнослужащие принимали участие в боевых действиях. Но они проходили во времена СССР и о них мало кто знал. А потому для зрителя эти истории выглядят вымыслом. Кроме того, если снимать фильмы на эти темы и делать все точно, в соответствии с тем временем и атмосферой, то производство таких фильмов будет очень дорогим. И они заведомо не окупят своих затрат. Историю о начале афганской войны, я надеюсь, мы начнем уже в этом году. Боюсь сглазить, потому и ничего на эту тему не буду говорить. Как все начнётся, я сообщу. Но проект сдвинулся с мертвой точки. - Возвращение к мирной жизни, почему на Ваш взгляд говорят об «афганском синдроме», но ничего подобного не было после Великой Отечественной войны? -«Афганский синдром» — это миф. Выдумка журналистов, любителей посмаковать эту тему. Никакого синдрома нет и не было. По крайней мере мне, моим сослуживцам и однокурсникам он не знаком. А мы принимали участие в боевых действиях не год и не два. Были в командировках по нескольку раз в разных воюющих странах. Есть нытики, которые развесили сопли и скулят о том, что, мол, они никому не нужны. Всё ищут вокруг себя виноватых. А работать не пробовали? Мне так и хочется задать такой вопрос. Разница с ВОВ в том, что тогда армия была армией победителей. А что делала армия в Афганистане и с каким результатом она оттуда вышла – это вопрос. Никто никогда не ставил задачу армии в Афганистане – победить. Кого победить? Мы не воевали с афганцами. С повстанцами воевала регулярная афганская армия. Мы ей лишь оказывали помощь и не более. Другое дело, что афганские солдаты разбегались во время боя, а нашим солдатам приходилось за них вести боевые действия. И боевые потери более 15 тыс. человек тоже просто так не вычеркнешь из жизни. Людей потеряли, а что в итоге? То же самое можно сказать об Анголе, Эфиопии, Мозамбике. - Несёт ли солдат ответственность за политическое руководство, нужно ли нам постоянно каяться в своём присутствии во всех горячих точках во времена СССР? Может просто заявить о защите национальных и геополитических интересов, как это делают другие? Ответственность за своих солдат должно нести, прежде всего, государство, а не наоборот. Любой солдат или офицер – это инструмент политики, его руки. А думает и принимает решение всегда голова, т.е. государство. И каяться ни в чем ни перед кем не нужно. Тем более солдату или офицеру. Эти категории обязаны выполнять приказ в соответствии с присягой. Иначе это уже будет не армия. А политики уже пусть разбираются, почему они применяют вооруженные силы. И несут за это ответственность перед своим народом. - А что можно и нужно сказать о Вашей новой картине «Цель вижу» и когда мы сможем её увидеть, особенно в Одессе? - Я думаю, одесский зритель картину увидит раньше, чем ее увидят в России. Это простая история, не претендующая на звание «великого кино о великой войне». Это история об обычных девчонках-добровольцах, прибывших в женскую школу снайперской подготовки. Это их жизнь в мирном тылу, обучение в школе. И их внезапная встреча с противником по дороге на фронт после окончания школы. И они стоят перед выбором – или тихо, не обнаруживая себя дать возможность немцам уйти или вступить в бой с неравным по силам противником и, возможно, погибнуть. Как поступят семь восемнадцатилетних девчонок зритель увидит в нашей картине. Может быть для многих эта информация будет открытием, но за все годы ВОВ из общего числа добровольцев 70% были женщины. И это документальный факт. Его я обнаружил во время работы над сценарием. - Можно ли восстановить в Одессе кинопроизводство, что для этого нужно? У нас снимают много натуры, но не работают павильоны и студия. - До тех пор, пока на государственном уровне не будет решен вопрос с прокатом на территории республики, до тех пор никакого кино не будет. Одесская студия так и останется площадкой для российских студий по предоставлению услуг. Что такое кинопрокат? Это точка встречи готового фильма со зрителем. Если нет этой точки, если кино невозможно показать в кинотеатре, значит нет возможности вернуть затраченные на производство картины средства. А, следовательно, нет смысла вкладываться в само производство. Кино – это бизнес, а не только искусство. И если бизнес убыточен заведомо – он умирает. - Я потом отдельно проанонсирую премьеру в Одессе, пригласим телевидение. Если кино – это бизнес (а для Вас, я видел на площадке, не только бизнес), то реклама не помешает! - Лично для меня это не бизнес, а возможность рассказать зрителю и поделиться с ним своими мыслями. Бизнес – это для продюсеров. Для меня на первом месте творчество. - Это чувствовалось по Вашей работе, все ребята, которые были заняты в массовых сценах (а там много образованных людей, как минимум – один кандидат наук был! Юристы, инженеры, моряки, музыканты – для большинства это не столько заработок, сколько возможность прикоснуться к таинству кино) отмечают это. А Ваши героини, просто поразили своей игрой и самоотверженностью. - Честно сказать, я впервые за 9 лет съемок в Одессе встретил такую качественную массовку. Все дисциплинированные, точные, артистичные. Все горят в работе. Одно удовольствие было работать с одесскими актёрами массовых сцен, несмотря на трудные съемки. Никто не ныл. Раньше, как правило, попадались странные люди, половина сумасшедших. Их приходилось выпроваживать с площадки. А тут – разительное отличие. Некоторые уже со мной работали и на других проектах. Я всех запоминаю и стараюсь максимально таких людей использовать и снимать. А девчонки – массовка взвода курсантов – перед их самоотверженностью я снимаю шляпу. Вот уж кому досталось по полной. И кроссы бегали, и под ливнем в грязи ползали, и на взрывах работали. Им цены нет. Даже одесская киногруппа от них обалдела. Таких девчонок у них никогда не было! Молодцы! И это, прежде всего, заслуга моих ассистентов. Они не брали людей из картотеки, а ходили по городу и искали лица не современные, а того, военного времени. Возможно в Одессе буду снимать еще одну картину. И, возможно, снять успею в начале осени, так же, как и «Цель вижу». Успею до работы над основным своим проектом. При условии, что найду финансирование. - Было бы просто замечательно. Вы возвращаете настоящую историю и настоящих героев на экраны. Нет ни тупых особистов, ни злых энкэвэдистов. Надеюсь, что найдёте финансирование для новой картины. Будем ждать выхода «Цель вижу» и новых съёмок! Вообще удивительно, как Вам удалось добиться возможности снимать своё кино при нынешнем положении в кинематографе. Спасибо Вам, Евгений Андреевич, за интересную беседу! На съёмках «Цель вижу»: Репетиция падения от пулевого ранения.Евгений Сокуров и актриса Эльвира Шияпова Наставление по стрельбе из СВТ.Евгений Сокуров и актриса Александра Булычева. Актрисы, исполняющие главные роли: Варвара Обидор, Аделина Гизатуллина, Екатерина Муратова, Александра Булычева, Наталья Анисимова, Эльвира Шияпова. |