Сегодня присутствовал на встрече руководства Генпрокураторы с сотрудниками Мониторинговой миссии ООН по правам человека в Украине. Это первая встреча после назначения нового генпрокурора, и я благодарен ему за приглашение. Как сторонний наблюдатель могу сказать, что разговор правозащитников с правоохранителями был откровенным и сложным. Но все-таки — встречались не оппоненты, а люди, которые хорошо знают и понимают сложность нынешней ситуации в Украине, хоть и видят ее с разных сторон. Зашел разговор о расследовании событий 2 мая, в том числе пожара в Доме профсоюзов. По словам Луценко, следствие изучает две основные версии. Первая: люди погибли от огня и дыма; вторая: в здании применялся усыпляющий газ, из-за чего люди не смогли покинуть опасную зону. Генеральный прокурор обратился к представителям ООН с официальным предложением о привлечении иностранных специалистов к повторной экспертизе для установления причин смерти людей в Доме профсоюзов. Он заявил о готовности привлечь к экспертизе представителей любого государства, кроме Российской Федерации, если их кандидатуры предложит ООН, и они будут полностью независимы от украинской власти, в том числе финансово. Глава Мониторинговой миссии ООН Фиона Фрейзер высоко оценила это предложения. По ее словам, в штате Миссии сейчас 45 человек, но специалистов в области токсикологии и судебной медицины среди них нет. Поэтому Миссия передаст это предложение другим международным организациям и посольствам государств, которые могут быть заинтересованы в таком проекте. От себя могу сказать: это сильный ход. Украинские правоохранительные органы заявили о полной своей открытости для независимых специалистов-токсикологов с ООНовскими рекомендациями. Разговоры об этом на самом высшем уровне велись еще в 2014 году. Но сейчас речь идет не о каком-то абстрактном «сотрудничестве», а о вполне конкретной повторной экспертизе, которая официально назначена в рамках уголовного производства. Иностранные эксперты приглашаются не в качестве консультантов, а как полноправные эксперты с правом на особое мнение или собственное заключение при необходимости, и по закону их выводы имеет юридическую силу судебной экспертизы. Возникает вопрос: можно ли провести такое исследование сейчас, два с половиной года после событий? Я не специалист, но материалов, как мне кажется, немало. Есть первичная экспертиза, есть препараты тканей, полученные при вскрытии, есть показания свидетелей, которые были в здании, и другие материалы уголовного дела, которые по закону могут быть представлены экспертам. Теоретически есть возможность эксгумации, если на то будет согласие родственников. Думаю, все это в комплексе даст экспертам возможность делать выводы. Что касается состава экспертов, то мне кажется, что группа не должна быть особо многочисленной. Например, Международная консультативная группа Совета Европы состояла из трех человек, и нормальная организация работы позволила им действовать очень эффективность. Как мне кажется, желательно, чтобы один из экспертов был русскоязычным — это позволяет быстрее установить общий язык (в прямом смысле) с киевскими коллегами. Это может быть представитель, например, Казахстана или Беларуси. Также я бы хотел увидеть в группе специалиста из Великобритании — эксперты Скотланд-Ярда неоднократно показывали свой профессионализм, в частности, в деле Литвиненко и при расследовании теракта над Локерби. Украинский аттестованный эксперт мог бы стать третьим в международном коллективе. Надеюсь, организованная таким образом экспертиза способна дать исчерпывающие ответы на очень больные для одесситов и всех украинцев вопросы. |
