Майн Майдан: носки для революции, и что со всего этого будет иметь Одесса

С профессиональной точки зрения, точки зрения работы за деньги, массовые протесты в центре столицы — это нет. Толпа большая, съёмки сложные, конкуренция высокая, оплата низкая, толковых заказчиков – поди ещё найди, а в Одессе и подавно. К тому же на раз можно отгрести по голове и прочим органам, причём не из-за собственной глупости, а от родных органов, которые, вроде как, призваны служить и защищать. В общем, ехать сломя голову в Киев разум не советовал даже в самые, казалось, интересные моменты.

Другое дело – чувства. Ну что может быть более нужным твоей репортёрской душонке, чем массовые протесты против ненавистного режиму в сердце матери городов русских? И дело даже не в политических взглядах, которых, к вашему удивлению, может и не быть. Дело в том, что в жалких полутысяче километрах происходит История. Как бы она ни завершилась и на какой бы странице учебников она ни передёргивалась, это история, свидетелем которой быть нужно. Как девять лет назад, так и сегодня. Рассказывать потомкам об этом, быть может, будет и не будет. Ибо нечего. Но в чём же тогда состоит жизнь, если не в этом?

В общем, улучив свободное воскресенье, перезаряжаем аккумуляторы, созваниваемся с подпольщиками, и в назначенный час приходим к маршруткам. Сегодня в Киеве будет очередное «вече» — балаган с массовым привлечением биомассы. Можно прикинуться шлангом и туда-обратно проехаться бесплатно. Из-за недавних провокаций, когда неизвестные закидывали камнями транспорт с политическим туристами, время и место отъезда можно узнать только за час до отправления, а это пять утра. Не спим ночь, что бы не проспать. В итоге узнаём, что отправление автобусов – от городского штаба «Батькивщины». К чему в итоге весь этот заговор с паролями и явками, так и останется загадкой.

На месте, поёживаясь от мороза, переминаются с ноги на ногу до полу сотни человек. Хипстеров, на удивление, два-три человека. В основном все обычные сонные взрослые люди, визуально никак не выдающихся. Интеллигенция. Нас считают, рассортировывают по автобусам, мужчинам предлагают захватить из штаба по мешку с тёплой одеждой: «что бы порожняком не ездить». После посадки организаторы поездки снова всех пересчитывают, делают фото «для отчёта», и (в который раз) намекают: как приедем — не разбегаться, а отметиться сначала в специальной палатке. Дескать, мы ж туда не на развлекательную прогулку едем, а революции помощь завсегда нужна. Поскольку в пулемётный расчёт нас всё равно не возьмут, то очевидно будем делать что-то более пролетарское. Перспектива махать флагом с лучезарным ликом Юлии Владимировны, естественно, совсем не радует, но, похоже, это плата за «бесплатный» проезд. Я сажусь на галёрке в обнимку с мешком. Мне достались носки.

Мешок мягкий, носки – тёплые, «Русские», и, очевидно, наколотые. На соседних креслах две барышни полушёпотом обсуждают особенности процесса лактации. Я быстро отрубаюсь и просыпаюсь только на подъезде к столице. Нас высаживают на окраине, мы садимся в метро и вот я на Майдане. Выйти из «трубы» оказывается большой проблемой. Люди толпятся непролазной стеной уже на ступеньках в переход. И это вам не «Привоз», не «Юморина» и даже не маршрутка. Здесь бесполезно просить кого-то подвинуться, что бы протиснуться дальше – ему просто некуда будет отойти. Передвигаться можно только в составе толпы и только если вам по пути. Милицейские расчёты про два и три человека на квадратный метр не актуальны: тут на несчастной единице площади топчутся от пяти до семи пар ног.

Как-то через периферийные выходы добираюсь до палатки с надписью «Одесса». То, что в реальной жизни заняло бы 30 секунд, потребовало минут пятнадцать. Внутри армейского шатра – спальня, кухня и регистратура. Соответственно, здесь можно съесть бутерброд, поспать на коврике, а усталый паренёк в «розе» Черноморца запишет, что вы приехали, и выяснит, как вы планируете обратно. Я отдаю ему носки и вписываюсь в тот же день: отправление через четыре часа. На мой вопрос о том, что за помощь нужна революции, мне популярно объясняют: кто хочет – собирается возле палатки в два часа (это через 20 минут), что бы что-то там организовано делать. «А кто не хочет?» — спрашиваю я. На меня смотрят, как на идиота: — «Тот и не собирается! ». Психология Майдана делает своё дело, и ближайшие пол часа я буду бороться с наплывами альтруизма.

Сам же по себе воскресный Майдан довольно уныл. Хвалёные полмиллиона человек – это прежде всего отсутствие личного пространства, и, как следствие, неспособность быть Соучастником. Свободы передвижения нет, самостоятельности действий нет, всё что ты видишь – затылок впереди стоящего, или, если повезёт – гигантский телевизор с казенными мордами. Всё что ты можешь – это стоять в толпе и подвывать на призывы с трибуны.

При детальном рассмотрении, можно заметить, что Майдан иерархичен и сегментирован. Одни здесь живут, другие – просто туристы. Кто-то хочет в ЕС, кто-то не хочет. Кто-то явно против России, кто-то не против. Единства мнений нет практически ни в чём, кроме главного: все настроены против действующего режима. Против конкретно правительства Азарова, президентства Януковича, или против всех их вместе взятых – опять таки, Майдан сформулировать чётко (по примеру Таксима) не может. В этот момент, как кролик из боксёрской каски, на арене появляется оппозиционный триумвират, и перехватывает инициативу у толпы. Местные, нетуристы, понимают: что что-то тут не так. Но никто ничего конкретного предложить не может, а потому, всё что остаётся сделать – снова спеть гимн страны. Получается душевно.

Чувство внутреннего подъёма довольно быстро сменяется на апатичное «что я здесь забыл?». Сразу хочется вылезти наружу, но опять таки, толпа. Работать локтями как-то неловко: вокруг собрались адекватные, интеллигентные люди. Что бы хоть немного организовать перемещение, местные активисты выстраиваются в цепочки и разрезают толпу на два параллельных встречных потока. Получается довольно грубо, но других вариантов, похоже, нет. Самоорганизация Майдана – вообще тема, заслуживающая отдельного разговора.

Знакомцы, которые реализуют здесь свой гражданский долг более одного дня, рассказывают: в воскресенье здесь просто фестиваль. Толпы людей съезжаются со всей страны, что бы сфотографироваться на баррикадах. Соответственно, подъезжают и политиканы, что бы промыть мозги приезжим. Маккейн и Тягнибок постоят на одной сцене, поразвлекают народ, и уйдут. К утру понедельника разбредётся и остальная толпа. Останется только Майдан – пару десятков тысяч человек. Ядро нации. Тогда и начнётся параноидальная канитель: титушки, провокации, беркут – в общем всё то, чем у своих компьютеров живёт рабочий класс с понедельника по пятницу.

Выводы.

Они – печальны.

Безусловно, миллион французов не может ошибаться. Нужно очень сильно любить деньги, что бы не услышать гласа божьего в закоулках Крещатика. Увы, судя по событиям последних трёх недель, те люди, непосредственно против которых направлены протесты – в своих приоритетах давно определились. А это значит, что конфликт ещё очень далёк от разрешения.

Но одной веры в то, что майдан победит – мало. Мало просто приехать, привезти носки, постоять с флагом и спеть гимн. Мало строить баррикады, отбиваться от атак милиции, записываться в «ночную варту» и готовить борщ на полевой кухне. Всё это важно, но в этом нет главного – чётного понимания, чего ты хочешь. Что ты хочешь поменять. По пунктам и по фамилиям.

Майдан сегодняшнего формата – это шаг вперёд, но всё ещё проигрышная партия. От того, что Королева пиратов снимет Мафиози с золотого унитаза – не изменится ничего, и жители Майдана это прекрасно понимают. Но новых идей нет, а в отсутствие постоянного внешнего прессинга, люди уже начинают грызться на бытовые темы.

Что же по поводу Одессы? Невооружённым взглядом можно заметить, что победа Майдана означает возвращение Гурвица. Буквы уже на месте, «комитетский» атаман выгуливает в Киеве новую шапку, а главы оппозиции всегда были вхожи в одесскую мэрию времён ЭИГ. И вот вам снова два шага назад.