На 70-м Берлинском международном кинофестивале состояласьпремьера фильма Вадима Перельмана «Уроки фарси».История повествует о том, как 1942-м году бельгийский еврей ЖильКремье, попавши в концлагерь, выдает себя за перса. Чтобы выжить, ондолжен придумать несуществующий язык.Перельман – киевлянин, в юности эмигрировавший из Украины. Заявил осебе в 2003 году, когда его фильм «Дом из песка и тумана» получил триноминации на «Оскар».Сценарий к фильму «Уроки фарси» написал Илья Цофин. Сценарист с русскимикорнями, ныне проживающий в Берлине. Историю, что стала основойсценария, он прочитал в советском журнале. Оригинальныйрассказ «Изобретение языка» был написан в 1952-м году жителемГерманской Демократической Республики, кинематографистомВольфгангом Кольхаазе.Замысел фильма «Уроки фарси» появился еще в 2013 году. Именно тогдаТимур Бекмамбетов, первый продюсер, поделился идеей с Перельманом.Сценарий фильма несколько раз переписывался. Вадиму было важномаксимально вдохнуть жизнь в персонажей, показать нацистов обыкновеннымилюдьми, подняв трагедийность случившегося на новый уровень. Это, принимаяво внимание десятиминутные овации после окончания фильма, у негополучилось.В начале картины режиссер дает нам кредит – первым кадром насзнакомят с главным героем, медленно идущим по шпалам, что прорезаютгустой лес. Кадр поэтичный и абсолютно симметричный, чтопозволяет сделать акцент на маленьком, казалось бы, незначимомчеловеке – но в этом и есть фокус. Режиссер говорит о том, что«маленькие люди» совершают большие поступки, но это мы увидим через115 минут, в последних сценах фильма.Следующий кадр – это горящие записи. Красивая картинка, на которуюможно смотреть долго, но мысль, заложенная в ней, весьма проста –«рукописи не горят», как сказал один из героев Булгакова в «Мастере иМаргарите». До Михаила Афанасьевича эту же мысль — только в ХV веке, высказал раввин Толедо. Когда инквизициясжигала его рукописи, он улыбнулся, а потом произнес: «Рукописи негорят — горит бумага, а слова возвращаются к Богу…». До раввина людизнали ту же мысль как латинскую пословицу — «Слова улетают, написанное остается».Мой любимый вариант этой идеи описан Рэем Брэдбери в романе «451градус по Фаренгейту». Персонажи романа, видя, как власть уничтожаетнаследие, сжигает книги, стали заучивать произведения, превращая вкниги себя. Тысячи единомышленников делали свое дело и ждали, когда ихдрагоценные знания снова понадобятся обществу.Так и герой фильма Перельмана. Помимо цели выжить, он находит целькуда важнее этого – сохранить память о тысячах людей. Закодировав их имена в словах придуманного им языка. Для достоверностиПерельман вместе с лингвистами проделал работу, достойную Толкина вкниге «Властелин колец» — создал словарь «персидского языка», вмещающийоколо 600 слов со всеми падежами и склонениями.Если присмотреться картине, то легко заметить, что структура фильмаблизка к голливудскому идеалу. Короткое знакомство с героем переходитв подталкивающее проиcшествие, которое разворачивает историю. Жиль меняет бутерброд на старуюперсидскую книгу – как результат, мы знакомимся с ценностями героя, аистория начинает набирать обороты.Уже в следующей сцене Жиль, видя расстрел тех, кто еще минуту назадсидел с ним в кузове грузовика, принимает поворотное решение – называет себя персом — запуская механизм, на котором построен фильм, в действие.Четкая структура не дает зрителю заскучать, и в то же время заданная темараскрывается в полной мере.Говоря о кино как о визуальном искусстве, стоит обратить вниманиена работу оператора. Начиная с первой сцены, кадр стремится к«кубриковской» симметрии.Работая с крупными планами, оператор играет с направляющимилиниями, чем акцентирует внимание на эмоциях героев.Говоря о тоне картины, нельзя не сказать о цветокоррекции имузыкальном сопровождении.Коричнево-песочные тона, доминирующие в фильме, психологическинастраивают нас на низкие частоты восприятия построенного режиссероммира. Мы видим его грязным с помощью цвета, что позволяетокунуться в заданную атмосферу с первых минут.Музыка, как продолжение чувств героев, ранит душу. Еслиприслушаться к мелодии, что играет в последних кадрах «Уроки фарси», и приглядеться к действиям персонажей, можно заметить, чтофортепиано вступает после второго имени, названного Жилем, а герои назаднем плане по очереди начинают оборачиваться, усиливая драматичныймомент.Интересно, что музыка из «Дома из песка и тумана» и музыка, которую мы слышим в самом конце «Уроки фарси», одна и та же мелодия. Правильно подобранные актерские типажи, абсолютно оправданы искренней игрой.Интересный факт — исполнитель главной роли, аргентинец, Науэль Перес Бискаярт учил немецкий язык по ходу работы над ролью, и, как отмечают носители языка, справился исключительно хорошо. Ларс Айдингер, исполняющий рольКлауса Коха, построил живой образ нациста. Человек, мечтающийоткрыть ресторан в Тегеране, идет улицей и вдруг видит курящих мужчин в нацистской форме.Как говорит Клаус в фильме: «Они мне понравились, и я захотел быть таким же». В этом показан ужас и трагедияпрошлого. Не обязательно ненавидеть, достаточно непонимать. Безусловно, фильм стоит вашего внимания. Тема, поднятая Перельманом, конечно же, не новая, но угол, под которым режиссер на нее смотрит, острый и еще не затертый.
Пост размещён сторонним пользователем нашего сайта. Мнение редакции может не совпадать с мнением пользователя
Спасибо за интересный и глубокий анализ — сразу захотелось посмотреть фильм. Как точно подмечено — к трагедии могут привести простые вещи, «достаточно не понимать»… Кстати, не знала, что у известной фразы «рукописи не горят» такая длинная и интересная история. Вообще сейчас, когда у всех появилось свободное время, хорошо бы его потратить не на пустые сериалы и ток-шоу, а на обучающие программы и серьезное кино. Мы сами сейчас — как ученики на уроке, поставлены перед новыми фактами, должны получить новые знания и сдать жизненно важный экзамен, так что ни пуха, ни пера, и всем здоровья!
