Обыкновенное зверство: почему стало возможным 2 мая
Майская трагедия в Одессе еще ждет своего беспристрастного следователя, который сумеет восстановить цепочку событий, приведших к кошмару на Куликовом поле, и назовет заказчиков и организаторов этого злодеяния.
Между тем, уже сейчас мы можем и должны назвать причины того, почему одесская трагедия стала возможной в принципе. Почему доселе мирный – относительно – город, где даже в лихую годину Евромайдана почти не было столкновений (события 19 февраля под ОГА – не в счет, там особый случай), превратился в арену ожесточенных уличных боев, а потом и леденящего кровь аутодафе?
То, что толчком всему была тщательно спланированная провокация, думаю, не вызывает ни у кого сомнений. Не буду сейчас гадать, кто автор сценария и режиссер-постановщик кровавого спектакля. Это, надеюсь, прояснит объективное следствие, если его, конечно, проведут.
Самое страшное, однако, — не злой умысел со стороны кукловодов, кто бы ими ни был, а то, что участники драмы с энтузиазмом начали воплощать его в жизнь, умерщвляя друг друга. И единственное объяснение, которое я нахожу, — готовность к насилию, социальная болезнь, которая все больше поражает украинское общество.
Насилие прочно вошло в наши политические реалии, стало почти легальным способом достижения цели. Неважно, кто был первым – Янукович с Захарченко или столичные повстанцы. Важен сам факт – у украинцев, выражаясь фигурально, «упала планка», они перестали бояться применять грубую силу против людей с другими взглядами. У них исчезли естественные страх и отвращение перед убийством. Даже массовым. Общество привыкло к десяткам трупов на Майдане и психологически готово принимать новые жертвы необъявленной гражданской войны.
Нервы участников массовых акций натянуты, и то, что раньше вызвало бы словесную перепалку, сейчас чревато поножовщиной и стрельбой. Баррикады в центре Одессы появились чуть ли не с первых секунд противостояния, когда еще не было ни убитых, ни раненых. Тогда же обе стороны начали разбирать брусчатку, причем делали это с явным знанием дела (я вот, например, понятия не имею, как можно превратить красивую мостовую в груду боеприпасов).Вот эта готовность сторон к ведению боевых действий, к убийствам и стала главной причиной всего того, что случилось потом. И не надо убеждать себя, что убивали «приезжие» (о них говорят и те, и те) – «российские диверсанты», «бандиты из Приднестровья», «львовские правосеки» или «американские наемники». Нет, господа, убивали друг друга в основном одесситы, возможно даже учившиеся в одних школах, ходившие на одни пляжи, соседи по лестничной клетке. Это – правда, хоть и неприглядная.Дело, впрочем, не только в привычке к насилию. Взаимная жестокость обусловлена и таким широко распространенным в конфликтных ситуациях явлением, как «дегуманизация противника». Это когда оппонента лишают человеческих качеств и наделяют самыми жуткими чертами, представляя cкотом, монстром, исчадьем ада. Отсюда все эти «ватники», «колорады», «майдауны»», «хохлопитеки» и «правосеки». Убить человека психологически не так просто, но если отказать ему в праве называться человеком и обозвать каким-нибудь «колорадом», то нравственный заслон как бы снимается. Кстати, сравнение недруга с насекомым встречается довольно часто. Скажем, в Руанде 1994 года принадлежащие хуту СМИ называли тутси «тараканами». Итог известен – от 500 тысяч до миллиона зверски убиенных.К дегуманизации добавим отрицание субъектности. «Колорады», в представлении проукраински настроенных граждан, не могут действовать самостоятельно – их всегда направляет «рука Москвы». Соответственно, и у «майдаунов», по мнению сторонников федерализации, нет собственной воли – только воля ЦРУ и «гейропейцев».Играет свою роль и явление «ложной угрозы», когда от противника ждут чего-то такого, на что он в действительности не способен, и соответственно реагируют. К примеру, одесские «ватники» просто обязаны были захватить здания органов власти и провозгласить независимую республику, хотя, на самом деле, таких планов у них не было, разговоры одни. От «правосеков» же все эти месяцы ждали убийств за русскую речь и прочих ужасов, хотя ничем криминальным они не отличились. Тем не менее, «майдановцы» шли в бой и поджигали Дом профсоюзов, считая, что защищают свою родину от сепаратистов, а «антимайдановцы» стреляли и швыряли «коктейли Молотова» в таких же одесситов, как они, пребывая в полной уверенности, что дают отпор «коричневой чуме».Увы, после случившегося 2 мая эти психологические предпосылки, которые сами являются следствием низкого уровня политической культуры и в целом невежества, никуда не делись, более того, теперь в головах людей к ядреному коктейлю из комплексов и мифов добавилась жажда мести. О переговорах и компромиссе речь не шла и до Куликова поля, теперь же они и вовсе представляются фантастикой. Ненаучной.Можно ли избежать дальнейшего кровопролития? Думаю, что можно, хотя и непросто. Должна по-настоящему вмешаться государственная власть (да, я знаю, что кукловоды могут заседать где-то в Киеве), должны перестать нагнетать и приступить к диалогу политики. А самое главное – рядовые бойцы этой войны должны отбросить предрассудки и начать видеть друг в друге прежде всего людей, а уж потом политических оппонентов.В противном случае убийства будут продолжаться до тех пор, пока одна сторона физически не уничтожит другую или же обе не падут жертвами социального катаклизма. Третьего, как говорится, не дано.
И напоследок. Произошедшее 2 мая – первое после знаменитого январского восстания почти столетней давности гражданское столкновение с человеческими жертвами в Одессе. И очень символично, что трагедия развернулась на Куликовом поле – напротив братской могилы погибших в январе 1918-го и в месте последнего упокоения заключенных старой городской тюрьмы, в том числе террористов из «Народной воли» — Ковальского, Лизогуба, Халтурина.
Страшное место…
Пост размещён сторонним пользователем нашего сайта. Мнение редакции может не совпадать с мнением пользователя