Оловянный солдатик, полшага назад,
За тобой ведь не Рим, не Равенна.
Ты за что здесь стоишь? Посмотри мне в глаза.
Посмотри и скажи откровенно.
Улыбнулся: «Укрылась за мной тишина.
Страшно тоже ей, вот и притихла она». —
«Оловянный без пары минут лейтенант,
Ты же смертен, как все мы. Не так ли?
Ты последний, хотя вас блестела стена
Полировкой в начале спектакля». —
«Кто сбежал, кто сгорел, я стоял — не считал.
Этим я, а те мне, уж прости, не чета». —
«Оловянный майор — подполковник почти,
Батальон под огнём твой растаял.
В книге судеб есть общая запись, прочти,
На весь штат. И довольно простая». —
«Батальон мой и ныне стоял бы стеной.
Только жаль, оловянный он был, не стальной». —
«Генерал-лейтенант оловянный, о чём
В штабе речь ты ведёшь беспокойно?
По скуле, через глаз, шрам проходит лучом.
Запах яблок, карболки… На койке
Госпитальной тебе бы подохнуть пора». —
«Да. Пора. Но мерещатся крики «'Ура! ".
Вспоминаю, как сам юный шёл напролом,
Как вокруг меня братья ложились.
Как ждала та с косою за каждым углом.
Как вздувались от ярости жилы…
Нет у нас, оловянных, различий в чинах.
Мы солдатики. А за спиной тишина».
