Кто пространных историософствований не любит, тот пусть не читает. Когда-то давно, в прошлой жизни, я думал стать писателем. К счастью для человечества этого не случилось. Даже начинал творить какую-то попаданскую ахинею. Смак в том, что стартовая ситуация той ахинеи заключалась в лютой войне между Россией и Украиной. В Крыму, по югу, разрушенные Севастополь и Одесса. Да, в моей книге Крым мы так просто не сдавали). Почему надцатилетний я придумал именно такую войну, под впечатлением ли от первой Чеченской или потому что интуитивно улавливал, что именно Россия самый неприятный и опасный сосед Украины… не помню, это давно было. Примерно в 2010 году в Одессу приехал кто-то пафосный, не помню кто, из самого Санкт-Петербурга. Принимали его в Юридической академии. Он вещал по поводу «документального» кино Тихона Шевкунова про византийский урок и гибель империи. Лекция незаметно перешла на тему того, что нынешняя Россия суть та же Византия. В ней и симфонИя есть в лице горячей взаимной любви патриарха и президента Путина (оговорка про президента была наиграна специально, со всем понятной улыбочкой) и амбиции ойкуменического господства, и скрепы, конечно. Еще далее выяснилось, что как истинная империя Россия имеет свои государственные интересы всюду, где звучит русская речь, и оставляет за собой право защищать их, в том числе оружно. Примерно на этом месте юрковские мужи аплодировали, кто-то даже стоя. Забыл было эту историю, но вспомнил через четыре года. Когда новая Византия начала реализовывать свое право на государственные интересы где попало, тем самым неотвратимо став на путь запрограммированной гибели. Простите, но в дальнейших рассуждениях будет много банальностей и трюизмов. Так надо. Еще недавно ведущие государства Европы и окрестностей были империями. Но вот во второй половине ХХ века от них от всех осталась только РФ, империя пусть не по форме власти, но по территории, пусть будет постимперия. Она потеряла часть своих провинций и колоний, но масштабы в целом сохранились и вместе с ними все постимперские комплексы и парадигмы поведения во внешней политике. С империями, правда, всегда такая ерунда. Они ведут большую и бесконечную, привычную борьбу друг с другом (так эрефия видит соперников разве что в США и Китае), но другим империям империи не слишком опасны. Зато максимально опасны соседним сравнительно или совсем небольшим государствам. Эти последние имеют право на существование, но лишь как буферная зона, исключительно в качестве рабов василевса, в лучшем случае — «духовных сыновей», входя в содружество какого угодно вида. Шаг вправо и империя моментально наказывает именно их, именно их поглощает без остатка. Подобная политика с точки зрения державной Ромейской идеологии объяснялась тем, что все эти мелкие «архонтаты» располагаются на землях Римской империи, Византия – это и есть Римская империя. И все, что когда-либо в истории было Римской империей должно быть Византией. Даже если там есть какой либо местный правитель, он по определению является подданным императора, хотя может об этом не знать. Ровно и в точности именно та же логика составляет унаследованную державную идеологию России. Вот и российская византийщина в действии. Из недосказанного в 2019 году… Кстати, одним из основных векторов такой настырной имперской опеки Ромейской империи была конечно Италия, в частности Рим. Ромейская империя позаимствовала название и много чего еще у Римской империи, но вот Рим почему-то не стремился остаться в ее составе. Империя получалась какой-то псевдо-Римской. Ничего не напоминает? Но, конечно, разница есть. Средневековая империя руководствовалась преимущественно исторически обусловленными амбициями. Модерное общество добавило к ним несколько разных определений национального. Весна народов выяснила, что границы народа там, где звучит национальная речь. Весна народов была для народов покоренных, разорванных империями, колонизированных. Но и самим империям, некоторым особенно, это определение пришлось по вкусу, как нам рассказывает Бенедикт Андерсон. Ведь язык империи звучит по всем ее владениям и после ее гибели языковой след еще долго не исчезает призраком мертвой уже империи. Теперь претензии постимперии распространяются не только на территории в связи с историческими амбициями, надуманными, как например надуманны амбиции в отношении Крыма. Теперь эти претензии замешаны на вопросе языка в его ошибочном имперсконационалистическом понимании. Имперскую версию национализма у нас называли великодержавным шовинизмом, но это в советской публицистике. Авторы начала ХХ века не стеснялись, и именно поборников верховенства великороссийской культуры в Российской империи называли националистами – читайте об этом одесские газеты первых полутора десятилетий века. Да, правда, ранний Союз осудил шовинизм. Долой тюрьму народов! Сохранение или оформление национальных советских республик в этнических и языковых границах, хоть как криво и ущербно это было выполнено – это именно и есть воплощение основной националистической идеи. Расскажите мне, что коммунизм и национализм не совместимы). Признания права на республики, на границы, на правительства и на национальные коммунистические партии в матрице единой КПСС, как и впервые вынесение графы национальности в разнообразные документы, соответственно с необходимостью для каждого выяснить и определиться со своей национальной идентичностью – ментальная проблема, совершенно незнакомая подданному старорежимной Российской империи. Дружба народов, фестивали народных песен и плясок, актуальные проблемы этнографии, воспевание национально-освободительных движений в истории различных народов – советская идеология прекрасно себе дружила с национализмом и была крайне далека от его осуждения, даже наоборот… во всех случаях, кроме тех, когда национально-освободительное движение было направлено против России. И вот тут старый имперский национализм или шовинизм не отпускал почти никогда. Кто против России – тот враг априори. Хороший гетман – который воссоединяется с Россией, плохой – который дружит со шведами или поляками. Хорошие кавказцы, которые добровольно поддались царю, плохие – которые десятилетиями боролись за независимость. Не перепутать, борцы с английскими колонизаторами – молодцы, борцы с царскими войсками или уже даже РККА в Средней Азии – враги и контра. Конечно культуртрейдерская миссия русской (читай российской) культуры даже там, где говорить о ней исторически смешно. Великороссийский национализм лишь слегка видоизменился. Заменил теорию триединой русской нации и всех остальных инородцев теорией братских славянских народов и всех остальных социалистических национальностей. Вторая мировая война позволила «русскому народу-победителю» явить себя во всей красе. На многие десятилетия он создал структурную оппозицию «русские / немцы». «Кто тут – русские, а кто – немцы?» — спрашивает мой отец до сих пор, когда начинает с середины смотреть любой фильм. Казалось бы просто фигура речи. Но именно немцы из всех европейских народов стали заклеймлены как латентные нацисты или фашисты. И наоборот «русские», победители, получили в этой простой оппозиции гарантию от того, чтобы оказаться в той же роли. Даже когда чисто по-нацистски карали в 1944 году целые народы как коллективных коллаборантов. Не конкретных людей, запятнанных сотрудничеством с оккупантами, а целые народы по признаку принадлежности к «преступной» национальности. Нет. Это «русские» — победители нацизма и фашизма, любые «русские» и всегда. Другие народы «русским», конечно, помогали, некоторые, и не все охотно и в этом случае как бы сами причащались «русскости». А вот украинцы, как оказалось, всегда были предателями. Отец слышал эту идиотскую фразу в Москве в 1970-х, я в Одессе в 2013 году за столом у близких людей. Украинцы не причастны к победе над нацизмом, исключительно «русские». Вот эта странная идея антинацистской «русской нации» соединилась воедино с имперсконационалистическим определением принадлежности к этой нации через русский язык. «Русский» человек – это любой, кто говорит по-русски и он должен всюду побеждать воображаемый нацизм. Любой же народ, заявляющий права на собственный язык, государство, идентичность, и отдаляющийся от опекающего содружества постимперии – оформляет заявку на присоединение к воображаемому нацизму. И вот так, один из многих народов, совместными усилиями победивших дракона 70 лет назад, сам стал драконом. Потому что именно такое отношение к остальным, соседним народам, и есть сущность ультра-национализма, сиречь нацизма. Свастика и зигулечки не обязательны. Они могут существовать отдельно от нацизма или в новом нацизме выглядеть как-нибудь иначе. В виде буквы Ζ и поднятого в едином порыве «Россия – вперед! » кулака, например. Суть ведь не в этом. Суть, согласно энциклопедическому определению, в вождизме, в ксенофобии, в экспансионизме и реваншизме, в идее высшего качества своей нации над остальными. И вот так, неожиданно, византинизм старой России своим собственным, особым, путем приводит державу путина если не к государственному нацизму, то, как минимум, к фашизму. Из 14 признаков фашизма по Умберто Эко в путинской державе обнаруживаются без малейшего усилия 10. Советскому определению фашизма современная эрефия соответствует полностью, а из 8 важнейших отличительных черт фашизма по определению БСЭ у нее есть 6. Не хватает расизма (хотя на бытовом уровне его достаточно) и воинствующего антикоммунизма (хотя только очень странные люди до сих пор путают капиталистическую эрефию с Советским союзом). Цитируя одного пока еще живого классика, «Кто как обзывается, тот сам так называется». Третий Рим на поверку оказывается вполне совместим с Третьим Рейхом.
Пост размещён сторонним пользователем нашего сайта. Мнение редакции может не совпадать с мнением пользователя
