Если, в начале вторжения знаменитые «две-три недели» воспринимались с надеждой, то теперь, новость о том, что мирные переговоры откладываются уже не вызывает энтузиазма.
И хотя тему переговоров легитимизировал в своих выступлениях Президент Зеленский, никогда не знаешь где именно проходит красная черта за которой любые разговоры о мире могут стать поводом для преследования по обвинению в коллаборационизме.
Кроме того, каждый новый террористический обстрел украинских городов тут же переводил разговор в морально-этическую плоскость, ведь с террористами нельзя вести никаких переговоров.
На самом деле за время полномасштабной российской агрессии было несколько случаев, когда в момент когда казалось, что переговоры вот-вот выйдут на финишную прямую, государство-агрессор совершал очередное преступление, чем нивелировало любые разговоры о мире. Можно вспомнить убийства в Буче, удары по детской больнице Охматдит, и последние два теракта в Полтаве и во Львове.
На сегодняшний день не просматривается ни один сценарий окончания войны. Формально Россия аннексировала 30 сентября 2022 года четыре украинские области. Это означает, что программа «минимум» для России это выход к границам четырех украинских областей.
Об этом говорил сам Путин выступая перед коллегией МИД. В то же время в зависимости от обстоятельств аппетиты Владимира Путина могут увеличиться. Как известно «победителей не судят», но горе побежденным.
И хотя в новейшей истории России не было примеров судебного процесса над сошедшими с политического Олимпа лидерами (последним пострадавшим правителем был Николай II расстрелянный вместе с семьей в Ипатьевском доме), это отнюдь не гарантирует личную безопасность Владимиру Путину.
Если предположить, что Украина вернет аннексированные территории обратно, то это могло бы привести к перевороту в России. В результате которого новый лидер свалил бы поражение на предшественника. У победы много отцов, только поражение — это сирота.
В Украине сложилась очень похожая ситуация, когда политическое будущее действующего президента напрямую связано с исходом войны. Нужно предложить обществу то, что можно подать как победу и что даже противники не смогли бы поставить под сомнением.
Кроме того, чтобы обезопасить собственные перспективы, после окончания войны нужно провести транзит власти к человеку который обеспечит политические гарантии. Но, подобный транзит возможен только в ситуации когда обществу принесли на блюде ощущение победы.
Тогда все принесенные жертвы будут лишь укреплять в общественном сознание значимость победы. Любой нейтральный сценарий, условный «минск», будет очень сложно подать как победу, ведь тогда оппоненты на выборах, в условиях мирного политического процесса, зададут вопрос — «зачем все это было?».
И здесь в условиях свободных СМИ будет очень сложно доказать, что полномасштабная российская агрессия была неизбежна. Кроме того, бесстыжие политические оппоненты даже закроют глаза на объективное снижение западной военной помощи, что многократно усложнило достижение поставленных задач.
Как бы ни был прав Президент, но его оппоненты в условиях выборов будут качать эту тему. Таким образом, и для Украины переговоры в нынешней ситуации абсолютно невыгодны.
На что рассчитывают обе стороны? Расчет есть на исход выборов в США. Но, расчет абсолютно иррационален. К сожалению, спустя три года войны, Президент Украины уже не может как раньше апеллировать к населению других стран для давления на западные правительства.
Чувства притупились, митинги уже давно не собираются. Фотографии погибших в Полтаве вызывают меньше эмоций нежели фотографии пострадавших в Секторе Газа.
На вопрос ведущего Лекса Фридмана «Уступит ли территории Путин?», Трамп ответил — «Не знаю», давая понять, что его план, который он пока не озвучивает, будет предполагать компромиссы с обеих сторон. Но, компромиссы не выгодны сторонам.
У Украины остается расчет на вступление в НАТО. Но, и здесь большой вопрос. Западные страны не готовы мыслить в категориях «стратегическое партнерство» и «союзничество» когда речь касается только интересов Украины.
Апеллирование к правам человека и в этом случае не работает. Все панически боятся красных линий и не хотят портить отношения с диктатором Путиным. Помочь Украине могло бы вступление в Европейский Союз.
И здесь как ни странно будет много зависеть от политической готовности принять Молдову в зависимости от исхода референдума в Кишиневе. Оба кейса традиционно идут в одной корзине.
Не могут принять одну страну без другой. Но, как говорится: «кому пирожки и коврижки, а кому синяки и шишки». Если, Украину и Молдову решат принять в ЕС к 2030 году, значит лавры победителя лягут на следующего президента. |
