Мы продолжаем публиковать письма из СИЗО одесского бизнесмена Вадима Черного, задержанного после пожара в гостинице «Токио Стар».
За полночь наступающей субботы. Я откладываю книгу и отправляюсь спать. Тишину разрывает телефонный звонок. Пожар. Не ожидая лифта, скатываюсь по лестнице в машину. Не глядя на светофоры и визжа шинами на поворотах, поворачиваю к гостинице. По тому, как далеко перегородила дорогу полиция, понимаю: очень плохо. Я бегу к зданию. Огня нет, дым. Пытаюсь войти, меня оттаскивают пожарные. Толчия гостей снаружи, сотни две. «Все нормально?». «Да, работаем», успокаивают меня пожарные. Минута, другая, двенадцать минут — и вдруг, как обухом по голове: «Вы знаете, какие комнаты заселены?». Чтоооо? Ярость заливает глаза. Разве ваши не там? Разве пожарные все это время не выводили людей? Нет. Господи… Потом я это прочту в протоколах допросов свидетелей. Их выводили охранник гостиницы и администратор. Они кричали и стучали во все двери. Из секундного оцепенения выводит голос: «У вас есть ключи от номеров?». Да зачем вам ключи, как вы будете искать нужный ключ на огромной связке? Ломайте закрытые двери! Вскоре вынесли раненого. И труп. Или не труп, потому что откачать его никто не пытался. Я не знаю, можно ли было спасти людей, начав ломать двери на полчаса раньше. Опасно это не было — огня почти не было, был дым.
Бессмысленный допрос с формальными вопросами. Давайте обсудим позднее, это же не срочно. Срочно — ехать в больницы, покупать лекарства, платить врачам, расселять людей, покупать им обратные билеты. Сижу, отвечаю. Офис. Дал указания, занимаемся. Юрист уточняет: «Мы сдаем помещение в аренду. Почему занимаемся мы, а не арендатор?». Потому что он не отвечает. Занимаемся, потом будем разбираться. Звонок из райотдела: «Немедленно приезжайте к зданию для осмотра». Зачем? Я нужен здесь. Осмотр займет весь день, я там не нужен. Приезжаю. Вопреки здравому смыслу, меня определяют в группу, которая осматривает не мой этаж. Ладно, какая разница. Идут часы бесполезного стояния. Почему вы не записываете в протокол датчики пожарной и дымовой сигнализации, гидранты, огнетушители, светящиеся таблички аварийных выходов, камеры — почему все ЭТО вы не записываете? Ладно, оно есть на видео. Едем на обыск ко мне домой. Мне нечего скрывать, но оформите хоть как-то, вы же потом не сможете приложить. «У вас дома дети?» «Открывайте, или они такого насмотрятся». Не точные слова, но в таком духе. У ребенка компьютер в ремонте. Пытаются ему устроить допрос, где компьютер. Хватит, вы не имеете права! Пошли, играются с моей музыкальной системой.
Райотдел, оформляют задержание. Зачем. Я никуда не убегаю. Мне нужно помочь пострадавшим. Кстати, какая ситуация на моем, первом этаже?. «Всюду одинаковая». Ложь, как потом оказалось. Ждем моего адвоката? Нет, вызываем бесплатного. Стоп, вы не имеете права. Тем более, вы же сами его удерживаете на бессмысленном обыске. Я вам еще утром предложил дать любые документы, зачем мне их скрывать. Отказываюсь от бесплатного, задерживают без адвоката. Еврейская больница, рентген, давление. Оно зашкаливает, но какая разница. Наручники, ИВС. Адекватная охрана. Приятные люди. Криков избиваемых нет. И то хорошо. Душ. Узкая камера. Двое нар, тюфяк. Чистое белье, мыло. Открытый туалет. Ржавый кран. Чисто. Привинченная к полу тумбочка. Много тараканов. Они всюду, стены ими усеяны. Нары чуть отодвинуты от стены, и тараканы, поднявшись по стене резко отталкиваются от нее всеми лапками и прыгают на кровать. Ими кишит все. Сокамерник — тяжкие телесные со смертельным исходом. Он беспокоится о своей девушке, которая останавливалась в «Токио». Вопрос, захочет ли он ждать с местью до выяснения ситуации с ней. Помогает то, что я сутки не ел и не пил. Вырвать перед ним не хочется. Спать не получится: резкий свет двух ламп рвет глаза круглосуточно. Скоро они слезятся. Спасибо, одну выключили. Я моргаю, чтобы не вытирать: он может решить, что это слезы. Часов шесть утра, стук в дверь. Нет, я не буду кушать. Тогда я еще не решил насчет голодовки, но кушать с тараканами не выходит. Поднимаюсь, снимаю пропахшую гарью одежду, вытряхиваю тараканов, снова надеваю. Часов нет. Время остановилось. Окошко трижды зарешеченной камеры почти не пропускает воздуха.
Железная клетка 50х50 см. Меня везут в суд. Выход. Наручники. Нельзя двигать руками, иначе наручники въедаются в кисти. Лучшие адвокаты, я не ожидал таких встретить вне фильмов. Против них — система. Судья выполняет заказ. Ожидая смены начальства, полицейские и прокуроры трясутся за свои места и бросились выполнять указание президента: посадить.
Последние три часа я провел, лихорадочно перечитывая допросы свидетелей. Их передал следователь вместе с ходатайством о задержании.
Две с половиной сотни страниц, исписанных едва читаемым почерком милиционеров. Три часа на подготовку к суду. Из них — час езды. Все показания похожи: система автоматического пожаротушения сработала, с потолка лилась вода. Толчеи в коридорах не было, люди спокойно покидали гостиницу. Многие пишут, что несколько минут собирались, потом возвращались за вещами. Времени хватало. Огня не было, был дым. Охранник, администратор стучали в двери и выводили людей. Вызвали пожарных звонком через 3-5 минут после первой информации о дыме. В допросах этого нет: пожарная сигнализация сразу отправила сработку на пульт. Те не вызвали пожарных.
Бессмысленные фальсификации следователя. Почему было не вручить подозрение? Вместо этого он снова вызвал бесплатного адвоката, тот подписал, что получил для меня. Мой адвокат указывает на это грубейшее нарушение. Судья в шоке. Перерыв на пять минут тянется два часа. Вручают подозрение. Судья даже не скрывает, как общается с прокурором. Перерыв. Судья едет домой. Я еду в 50-сантиметровом железном пенале, чтобы проваляться четыре часа на тюфяке с тараканами.
Утро, суд. Захватывающий дух разгром обвинения адвокатами. В ходатайстве о задержании — нуль аргументов и сплошная ложь. Якобы, инкриминирующие документы найдены по пяти адресам. Из протоколов видно — ни по одному адресу ни одного документа не изъято. Показания управляющей гостиницей: автоматика постоянно проверялась, инструктаж постоянно проводился, огнетушители заправлены — в ходатайство о задержании не попали. Даже я рассмеялся, когда прокурор ответил, что не видел необходимости приложить в дело переданный ему из гостиницы акт обследования пожарного оборудования, выданный всего несколько месяцев назад. Что есть у прокурора? Плохой акт проверки МЧС 7 лет назад. Ну так оно было исправлено — вот акт того же МЧС. И главный аргумент: горело не мое помещение. Все это время полицейские мне лгали. Наблюдавшие за процессом адвокаты чуть не аплодировали моим. Суд удаляется, в решении уверен даже я. Нет. Задержан.
Я думал написать о СИЗО, но не могу.
Следователь привезла мне в СИЗО постановление об обыске. Девушка не в своей тарелке: «Подпишите, пожалуйста». Знаете, здесь нельзя просить. Ни о чем. Автозак везет меня в суд, чтобы ей проштамповали ходатайство. На множество железных пеналов — одно окошко сантиметров 15х15. К нему жадно прислонились охранники, пытаясь ухватить глоток воздуха. Ко мне не доходит. Я прихожу в себя от боли: от жары отключился и съехал вниз пенала. Останавливается. В ИВС наручники надевали спереди, это не больно. Тут — сзади, очень больно выкручивая запястья. Я в том же зале суда, но в стеклянной клетке. Лучше бы с прутьями, там был бы воздух. В стекле — ни дуновения. Адвокат пытается передать мне воду. Нельзя. Жирный следователь развалился у окна. Он в чистой рубашке, ему прохладно, он пьет. Вальяжно, он требует от суда перенести дело — прокурор был занят, не явился. Мои адвокаты возражают, что это не основание для переноса. Суд переносят. Я жду автозак обратно в СИЗО. Вонючая камера в суде. Стены истоптаны отпечатками сотен ног. Прокурено так, что курить незачем. Малюсенькое, в квадратный дециметр, окошко в коридор. Воздуха нет. Автозак. СИЗО. Доброжелательный арестант, завидев как я сползаю по стене, хватая ртом воздух, протягивает мне бутылку из-под колы с водой. Пить нельзя — Гепатит С. Он понимает мой отказ и показывает на шею. Я лью воду на шею. Так легче. Не ем шесть дней. Они дают, но трудно всунуть в себя еду. Оболочка цивилизации быстро спадает. В «Человек ли это?» Примо Леви описывал единственного заключенного в бараке нацистского концлагеря, который мылся. Я тоже моюсь в кране. «Не верь». Кестлер писал, как НКВДисты ломали заключенных, уговаривая их встать на сторону следователя. Хорошо, что я это читало. Стокгольмский синдром работает, но я вырываю симпатию к палачам. Я отмахиваюсь от комаров. Говорят, они переносят гепатит С.
Слудующая книга — Франкл «Моя техника выживания в условиях концлагеря». Очень жду ее. В мозгу пульсирует мантра: «Не верь. Не бойся. Не проси». Я пытаюсь понять, как совместить это с идеей Франкла, что только идея великая, задача важная, любовь яркая могут стать то нитью Ариадны, которая выводит из кошмара. Но ведь «не бойся» — это полное принятие смерти, как и Ошо или Мусаси. Как удавалось Мусаси одновременно нести идею создания великой школы и быть готовым к смерти на каждом шагу? Я знаю, для кого мне нужно отсюда вырваться.
Пост размещён сторонним пользователем нашего сайта. Мнение редакции может не совпадать с мнением пользователя
Попадал в аналогичную ситуацию в 70х гг. в Грузии. Пожар в 3-4-х комнатах на 1-м этаже и обильное задымление угарным газом и ядовитой дрянью всей 4-х этажной гостиницы с несколькими сотнями постояльцев. Спал в 23-00 в номере. Вывел меня сонного сосед, который был на улице во время пожара и который сквозь дым прорвался на 4-й этаж за мной. Самое главное выводить людей стали мгновенно администратор, дежурные на этажах, пр. работники гостиницы и жильцы до приезда пожарных. Комнаты открыли. Был поднят жуткий шум, тарабанили во все двери и через 5-10 мин все были на улице, ни один человек не пострадал до приезда пожарных, которые тушили пожар и никого не выводили. Всё хорошо проветрили и через несколько часов народ пошёл спать, кроме жильцов сгоревших комнат. Кстати пожар начался из-за самовозгорания цветного телевизора, оставленного без присмотра.
У нас так все происходит, что управляющая может максимум — это предложить что-то сделать, но собственник решает. В конкретной ситуации я могу сказать, что Вадим Черный управлял всеми процессами. Управляющая занималась покупкой расходников, наймом горничных, следила за качеством уборки, короче занималась хаускипингом больше. А все проекты утверждал Черный, он хороший бизнесмен, делает деньги, очень экономный. Но безответственный в плане жизни людей. Ему везло много лет. Управляющая у него не решает вопрос с количеством персонала, ремонтами, не налаживает общий процесс. Она могла только предложить что-то сделать. А в ответ часто услышать "делайте, в счет своей зарплаты! "
Собственник решает если денег добряче на то нужно, а дело управляющего убедить собственника в том что это нужно. Я был в роли исполнительного директора довольно крупной конторы и мне всегда удавалось убедить собственника в том что такие расходы необходимы. Более того сейчас я работаю офисном здании на 8 этажей, у нас установлена очень серьезная сигнализация, система оповещения, огнетушители и главное -учения раз в 4 месяца.
Послушайте, при чем тут Вы. Мы говорим за другого человека. Я Вам говорю, что там было именно так. Я там работала, также моя родственница работала там управляющей. И ещё двух управляющих я оттуда знаю. Он там всё решал, это я Вам говорю.
Ну у людей не всегда есть возможность сильно перебирать вакансиями. Куда взяли там и работают. Не все же такие на расхват. Я не снимаю с них ответственность. Просто говорю, что фиолетово всем. Просто безответственность. Со стороны собственника, управляющей, всех контролеров и их руководителей. Просто туча людей. А мы всё спорим кто же виноват сильнее.
Как только будет персональная ответственность каждого сотрудника хотя бы перед собой, тогда такой сотрудник будет на расхват. Именно таких работников у нас сегодня дефицит. Это специфика менталитета, воспитания и окружения. И если директором был Черный (я так понял нижнего отеля) и не было назначено лицо, ответственное за ПБ, то отвечать за то что было в нижнем отеле будет он. А за то что было во втором отеле будет отвечать его директор или отвественный за ПБ
Когда меня закрыли в ивс камера номер 6, я не припомню ни тюфяков ни постели. Три шконки металлические с клопами. Искусали жуть. Тараканов море. Эти ещн безобидные. В камере нас было 5. Четверо все рецидивисты. От еды я тоже отказался, но сокамерники поправили. Бери но не ешь. У нас есть нормальная еда. Будешь их посылать нах тебя в карцер, а бить будут нас. Типа воспитание коллективом. Вечером вертухаи продают сигареты. Не выкурили до утра — отбирают и потом продают снова. Посколькк в камеру меня закрыли незаконно попугать, ст. Что мне инкриминировали тюремное заключение не предполагало, то все сигареты отдали мне. У тебя не отберут, побоятся; ты отсюда выйдешь. С утра вертухаи вывели всех в коридор. Обыск на проволоке. Устроили ввпнндреж. Требоаали чтобв на них не смотрели. Я не выдержал бреда — послал на х. Поднял голову. Вертухаи завопили.больно борзый. За порядок в хате теперь отвечаешь ты. Если что — с тебя спросим. Ну дальше подключились силы на воле. Вдруг убрали вснх сокамнрников. Вечером повезли к прокурору на санкцию. Тот заявил — сразу отпускаем. Заполните протоколы. Моего адвоката не пустили. Я и не знал что его уже приготовил мой свояк Сережа с ребятами из Фрог клуба. Мне подсунули какого то ханыгу, который попытался меня убедить написать в протоколе, что я частично признаю вину. Разумеется это развод. Такое исать нельзя. Похвастался своим домашним телефонным номером 555555. Короче меня в конце концов оправдали и Украине пришлось выплатить мне компенсацию 80 тысяч гривен. Тогда это было 10 тысяя долларов.
Вадим, вы наверное это не прочитаете, но знайте, тут на свободе есть трезвомыслящие люди которым очевидно как белый день что говорить о вашей вине это просто смешно для любого цивилизованного человека. Желаю вам сил.
В Европе тоже бывают пожары. В тех же Нидерландах много камышовых крыш на домах, голландцы ненавидят пластиковые окна только дерево. А курят как паровозы. Горят и дома, предприятия. Но таких жертв нет. Срабатывает комплекс защитных мер. А у Черного их не было. Я жил под Роттердамом. Богатая деревня. Раз звонок в дверь. Стоит женщина. Тут мол такое дело. Пожар был у наших соседей. Не дадите 2-5 евро. Мы собираем им на помощь. Со всей деревни от жителей. Вот и весь ущерб. А тут погибло 9 человек. Поддержка рэбе штука сильная. Но противопожарные меры лучше. Персонал не умел ползоваться огнетушителем? Надо было брать не хрен знает кого подешевле, а подходящий персонал. Вот пример. Платный пляж в Европе. Не бабка там командует и не бич бои. Спасатель. Молодой здоровый парень. Встречает улыбаясь. Пожелает доброго утра. Кто то будет тонуть — вытащит. Он подготовлен!! У него все есть!! Он знает что делать. Я проезжаю сейчаспо мосту через небольшую речку. С двух сторон висят спасательные круги. А вдруг кто то в воду прыгнет или упадет? А вода холодная. Бросили круг и спасение. Никто их не ворует. Мэрия повесила. Бардак был у Черного во всех смыслах. Должен сесть.
Даже здесь еще раньше, чем вчера, ты поддержал термин "ночлежка" в отношении гостиницы у которой нет окон и запасных (аварийных) выходов. А отвечать по закону должны те, кто её строил и эксплуатировал с нарушением ДБН и ППБ. Только не спрашивай меня, что означает аббревиатура "ППБ".
Верно. В Европе в таких ситуациях люди, ответственные за происшествие, уходят в отставку. То есть у нас должен был сразу начальник ГАСК и начальник главного управления ГСЧС в Одесской области встать со своего места и сказать " я не справился, я ухожу" И это не фантазии. Так происходит в Европе, в Америке. Нам ещё учиться у них и учиться
Вот тут я с вами согласен. Если владелец гостиницы (неважно, кто) допустил нарушения, почему чиновники ему разрешили эксплуатацию? Почему не проверяли? Если проверяли, и выявили нарушения, почему не запретили дальнейшее использование? Если нарушений не выявили, значит и виноват в первую очередь тот, кто их не выявил. А уж во вторую — владелец гостиницы. Но это уже в зависимости результатов экспертизы — в чём причина возгорания, могли ли спастись погибшие, чьи действия или бездействия находятся в прямой причинно-следственной связи с гибелью людей.
С какой радости чиновники мэрии должны проверять работу частной гостиницы??? Кстати, как стало известно позже, Чёрный в июне прошлого года не допустил пожарного инспектора управления ГСЧС для проверки соблюдения норм и правил пож. безопасности этой гостиницы. А в 2012-м году работа этой гостиницы была запрещена по причине нарушения ПБ.
Вадик любитель драматизировать ситуации. Посмотрим, если он не виноват-то, вероятно, его отпустят.Если виноват-то присядет.Будет сидеть в одной камере с Саркисяном.Им вместе понравится.
Вот за таких, как вы и сидят стрелочники, а чиновники, которые виноваты в первую очередь, дальше грабят нас. И да, от суммы и от тюрьмы не зарекайся, беда может постучится в любую дверь.
Итак: 1. МЧС не могут выбивать двери. По правилам пожарной безопасности — двери в горящую комнату открываются стоя за ней, так как волна огня или дыма становится взрывной при попадании кислорода из коридора. 2. Да, в отелях в первую очередь МЧС должны получить список проживающих. Они не могут выбить двери в 150 номерах (или сколько их там). 3. Да, эвакуацией всегда занимается персонал отеля, затем при прибытии МЧС, они передают списки тех, куда они не смогли попасть (например: вот у нас с 309 по 323 номер все жилое, но людей не эвакуировали, там дым)
«Узкая камера. Двое нар, тюфяк. Чистое белье, мыло. Открытый туалет. Ржавый кран. Чисто. Привинченная к полу тумбочка.» — кстати!!! так и выглядят номера в Токио-Стар.
Знаете, если бы в моем отеле (у меня его нет, но если бы был), произошел пожар Я бы вообще не видела ни тараканов, ни нар, ничего. Я бы была в полной прострации, пытаясь понять сколько в этой ситуации моей вины, все ли умершие теперь на моей совести и как дальше жить. Не дай Бог любому руководителю пережить такое. Все понимают, что это огромный уровень ответственности, даже если ты директор.
Без каких-либо сомнений в вашей порядочности, человеколюбии т ответственности.
При всём уважении Вы не можете утверждать, как вы сохраняли бы мышление и восприятие, будучи лишены свободы. Там всё по-другому ощущается. Когда твой мир ограничен четырьмя стенами и чужой волей. Любой раздражитель усиливается десятикратно. Обостряются первобытные инстинкты выживания, личной безопасности. Плюс чувство вины. Плюс чувство бессилия.
В данном случае слова о тараканах скорее всего, заземляющая реакция психики на стресс.
Все что я вижу в его "записках" — это отсутствие сочувствия и чувства ответственности за всю ситуацию. Он пишет много раз, что этаж не его, номер не его, это полит заказ. НО именно он строил это здание и он принимал все значимые решения.
Ну уж простите. СТРОИЛ здание депо уж точно не Чёрный. Разрешали эксплуатацию этой гостиницы органы власти. Проводили проверки и не выявляли нарушений. А если выявляли, почему не запрещали дальнейшее использование? Вина в первую очередь контролирующих организаций. Степень вины владельца надо выяснять.
Есть вещи, которые не запрещены законом. - устанавливать дешевые датчики (китайские срабатывают без причины или могут не сработать при огне, но во время проверки сработали — значит ок) - устанавливать дешевые системы оповещения (они не громкие, их может быть не слышно в нескольких номерах, опять же выходит из строя) + не обязательно устанавливать голосовые оповещения. - обучение сотрудников. Никто не следит за качеством подготовки сотрудников, это только в интересах собственника и управляющей отеля.
И да, СТРОИЛ депо не он, а отель строил он лично (при том все этажи). Но к постройке особых претензий, как я понимаю нет. Разве что материалы были пылко воспламеняющиеся. Маленькие номера строить не запрещено.
«устанавливать дешевые датчики» если есть сертификат соответствия до цена датчика не имеет значения «устанавливать дешевые системы оповещения» если есть сертификат соответствия до цена системы не имеет значения. Заказчики делегирую т свою ответственность органам сертификации и проектантам.
Подготовка сотрудников традиционно слабое место нашего бизнеса. «Авось» все еще самый сильный оберег
В прошлом году пришлось в этот отель поселить друзей на одну ночь. Я сразу обратил внимание на то, что если вдруг там пожар, то людям, те которые в конце коридора, нет возможности выбраться И еще один нюанс. Когда мои знакомые попросили оформить им документы что они жили в готеле чтобы им на работе оплатили за командировку, администратор готеля документов не дал,мотивируя свои действия тем, что нет бланков
Прочитал все комментарии. Сознание разрывалось, на чью же сторону встать, кто прав? Ведь эмоциональные комментарии и четкие логические обоснования в каждом из них есть доля убедительности. Черт побери, страдания человека не совсем законно задержанного и смерти при пожаре нельзя ставить на одну чашу весов- перевес заранее известен. Пусть будет все по закону, не по указанию, которое так шокировало немалое количество украинцев!
Если сознание разрывается, это нормальная человеческая реакция. Но решение о том, кто прав, можно принять, только изучив все доказательства. Спокойно и без по возможности без эмоций.
По сути, никто из участников обсуждения этих доказательств непосредственно не видел. Поэтому скажу как профессионал, без ложной скромности: дискуссия о виновности кого-либо на данный момент бессмысленна.
А предвзятость и поспешность расследования уже очевидны. Но это само по себе не оправдывает никого и не подтверждает ничью вину.
Страдания погибших, право их родных на расследования дела и возмещение вреда и права подозреваемого это несравнимые категории. Вы имели видимо, в виду разные чаши одних и тех же весов? Одно другому никак не мешает. И не противопоставляется.
Я не знаю, виновен ли Чёрный. Я не видел материалов дела. Тем более, что следствие только начато. Может, виновен, может, нет. Может, не он один.
Но и подозреваемый, и подсудимый имеют право на соблюдение их процессуальных прав. На объективное расследование.
Тут не Чёрного защищают, как можно подумать. А призывают к соблюдению закона, чтобы судили по справедливости, чтобы закон был один для всех. Люди Закон защищают, а не Чёрного. На его месте может любой оказаться.
Выходит, что по закону Чёрный не виновен, у него были все разрешительные документы, а отвечать должны контролирующие органы, выдавшие эти документы, конкретные чиновники, подписавшие разрешение на эксплуатацию. Это же не подпольный отель был, без документов
Выходит так, и за пожара в Виктории, и из пожара в психклинике в первую очередь несут ответственность городские власти. Кстати, по психбольнице там никто не ответил, в отличии от Саркисяна и Черного.