Страшный экспонат: победное

Из всех экспонатов моего музея этот пупс в красном вязаном комбинезончике — один из самых жутких. Я держал в руках куклу, выловленную с места крушения «Адмирала Нахимова», держал бережно, будто заснувшего ребенка. Она была нежной и холодной. От нее становилось печально и стыло на сердце.

А эта…

У нее голубые арийские глаза. Если прикрыть приоткрытый, улыбающийся ротик, то поймешь, что глаза недобрые. Они будто у многократно изнасилованной жертвы. Она смотрит уже безразлично, опустошенно, но в глазах на самом дне полыхает ненависть. Хотя откуда ей взяться в глазах куклы? Это я себе уже додумываю. У нее белокурые пластмассовые волосы. Трогательные пухлые пальчики, чуть закопченные. Будто поблизости с куклой бушевал пожар, после того, как в дом на Вильгельмштрассе попал снаряд. А! Я забыл сказать: кукла из Берлина. Изготовлена в 30-х годах в Германии. Привезен пупс в качестве трофея в 1945 нашими бойцами.

На спине у него надпись Germany

Как пел Высоцкий:

Трофейная Япония,

Трофейная Германия…

Пришла страна Лимония,

Сплошная Чемодания!

Что видел этот пупс своими водянистыми глазами? О таком не рассказывают ветераны на уроках мужества, не брякнешь перед женой или, не дай Бог, детьми. Может, лишь хватив грамм двести водки с однополчанами вспомнить.

- Помнишь фрау с дочкой?

- Тех, что в подвале, что ли? А зачем их вспоминать… — скажет лениво однополчанин. — Тогда всех перее*али. От малых до старых. А что обе немки померли от того, что рота через них прошла, так ты вспомни, что их мужья да братья у нас творили…

- И то верно… — скажет ветеран, вспомнив искривленный детский ротик под своей черной, мозолистой ладонью, и выпьет залпом.

- Можем повторить! — просипит он. 

Но были и те, кто не стал повторять зверства фашистов. Но и не мог запретить весь этот пизд…ц. Бывший офицер-связист Леонид Рабичев вспоминает, что было в Восточной Пруссии: «Женщины, матери и их дочери, лежат справа и слева вдоль шоссе, и перед каждой стоит гогочущая армада мужиков со спущенными штанами. Обливающихся кровью и теряющих сознание оттаскивают в сторону, бросающихся на помощь им детей расстреливают. Гогот, рычание, смех, крики и стоны. А их командиры, их майоры и полковники стоят на шоссе, кто посмеивается, а кто и дирижирует — нет, скорее, регулирует.

А полковник, тот, что только что дирижировал, не выдерживает и сам занимает очередь, а майор отстреливает свидетелей, бьющихся в истерике детей и стариков. До горизонта между гор тряпья, перевернутых повозок трупы женщин, стариков, детей».

«А что они у нас делали!» — завоют «победобесники».

У них такой уровень нравственности и понимания. Чисто уголовный. По их мнению, от грабежей и изнасилований удержаться было ну никак невозможно!

Я стараюсь не встречаться с пупсом глазами. Он похож на того ребенка, что держит Воин-освободитель в Трептов-парке. Кстати, скульптору позировала дочь коменданта советского сектора Берлина. Не немецкая девочка.

В Германии того времени аборты были запрещены согласно статье 218 Уголовного кодекса. Но после войны был короткий промежуток времени, когда женщинам было разрешено прерывать беременность. Особая ситуация была связана с массовыми изнасилованиями в 1945 году.

С июня 1945 по 1946 год только в ОДНОМ районе Берлина было одобрено 995 просьб об аборте. Папки с просьбами содержат более тысячи страниц свидетельств. Одна из девочек округлым детским почерком пишет, что была изнасилована дома, в гостиной, на глазах своих родителей.

Я стараюсь не встречаться с пупсом глазами.