За последнее десятилетие мир вступил в состояние полной неопределенности. В большей мере это связано с цифровой революцией конца ХХ — начала ХХI века. Нечто похожее, весь мир уже переживал в конце ХVIII века одновременно с приходом промышленной революции.
Любая новация вместе с экономической жизнью, как правило затрагивает и социально-культурные императивы. Причем в зависимости от исторических и политических факторов, это явление проявляется по-разному. Любая революция по своей природе является кризисом по отношению к устоявшемуся порядку.
Если, этого не происходит, значит мы имеем дело не с революцией. Революция приводит к изменениям системы межличностных, межгрупповых, и межгосударственных отношений. При чем, в каждом конкретном случае, центральным вопросом становится перераспределение власти между акторами в рамках этих отношений по отношению друг к другу.
Удивительно, но до сих пор в политической науке не существует общепринятой дефиниции понятия «власть». Часто «власть» определяют через возможность навязать свою волю другим людям даже вопреки их согласию. Но, это определение морально устарело.
После 1945 года, когда в межгосударственных отношениях возник ядерный паритет, количество военных агрессивных конфликтов между странами пошло на убыль. Этому способствовало и то, что повсеместно в западном мире возобладали демократические режимы, особенностью которых стала преемственность во внешней политике и понимание пришедшего к власти политика, что он не «царь горы», а наемный менеджер, принятый на работу на пять лет.
В этой ситуации, самым главным умением политика стало умение играть в долгую, попытку соотнести свои амбиции с амуницией. На место агрессивной политике твердой силы, пришла политика мягкой силы (soft power). Эта политика предусматривает строительство альянсов и реализацию долгосрочных программ взаимовыгодного сотрудничества между государствами.
Она исходит из того, что народы нельзя изнасиловать и как бы они не были критично настроены к своим государствам, они никогда не смирятся с национальным унижением. Нельзя военной силой победить народ и принудить его к выполнению своей воли. Этого можно достичь в короткой перспективе, используя при этом избыточную силу, сопряженную с массовыми казнями, убийствами, и насаждением страха.
После Второй мировой войны, мода на массовые преступления в прогрессивной части мира прошла, а значит и прошла тяга к использованию грубой силы. Может быть экономические и культурно-эстетические рычаги воздействия на другие страны и не дают очень быстрого результата, зато в долгосрочной перспективе они оказываются более выгодными.
Отдельные страны, как и люди, в процессе своего созревания, могут быть более или менее терпеливыми, оптимистически или пессимистически настроенными. Это отражается и на их внешнеполитическом развитии. Некоторые страны склонны скатываться в инфантилизм и прибегать к насилию, как способу решения сиюминутных задач.
Этим они очень похожи на ребенка, здесь и сейчас требующего у родителей купить ему дорогую игрушку. Для этого они используют силовой аппарат, который дает краткосрочный эффект, одновременно закручивая спираль насилия, что в свою очередь приводит к росту пессимизма в обществе и оттоку его здоровых сил в более благополучные регионы мира.
Российская агрессия в Украине стала результатом слабости и неэффективности путинской модели развития. В течении двадцати лет, Владимир Путин закручивал гайки в своей стране. Происходила тотальная монополизация его ближними приближенными всех политических и экономических ресурсов страны.
Подобное поведение было продиктовано страхом перед какой бы то ни было конкуренцией. Власть развращает, абсолютная власть развращает абсолютно. За годы своей власти, Владимир Путин почувствовал себя мессией. Любой организм не может вечно жить двойной жизнью в условиях открытого общества, рано или поздно его внутренняя программа должна прийти в резонанс со внешней. Это и произошло в случае с Россией.
За годы своего правления, диктатор Владимир Путин не смог предложить ничего такого, чтобы являлось инструментом мягкой силы и служило бы клеем для стремительно разваливающейся структуры СНГ. Вместо этого, Владимир Путин решил использовать твердую власть и достичь силовыми методами всех поставленных политических целей.
Это оказалось ошибкой. Его негативная силовая политика привела к обратной реакции. Границы НАТО резко расширились в связи со вступлением Финляндии и Швеции, а Украина получила статус кандидата на вступление в Европейский Союз.
Ни то, ни другое не должно было случиться, если бы Россия использовала политику «мягкой силы», пытаясь мотивировать Украину не путем аннексии украинской территории, а конкретными шагами направленными на экономическое взаимодействие двух стран. Но, диктатор Владимир Путин выбрал силу и совершил преступление, которое никогда не простит ему украинский народ.
Политика Владимира Путина является ярчайшим примером того, как недолговечна силовая политика, построенная на негативе по отношению к другим странам. Более того, негативная политика приводит к эрозии власти и области контроля. В ноябре прошлого года, Владимир Путин выдвинул ультиматум НАТО о недопустимости его расширения.
На прошедшей неделе, стало известно о вхождении Финляндии и Швеции в НАТО. Путину ничего не оставалось, кроме как смириться с этим. Более того, диктатор Владимир Путин добился того, что впервые в тексте стратегической концепции НАТО, Россия названа угрозой безопасности. |