Забытые страницы истории. Карантин.

Статья подготовлена на исторических материалах, собранных Г.А Калугиным, Р.А. Шуваловым.

КАРАНТИННОЕ КЛАДБИЩЕ

Кладбище Одесского портового карантина (Карантинное кладбище) основано было в 1822 г. в результате передачи строений Большой крепости Хаджибея-Одессы для устройства карантина.

Располагалось между территориями Пассажирского и Чумного кварталов карантина, напротив Карантинного мола порта. Место его расположения и границы территории в пределах северо-восточной части ЦПКиО им. Т.Г.Шевченко чётко определены, но никак не обозначены на местности. Здесь были участки для захоронений умерших от чумы и отдельно — от незаразных болезней. Со всех сторон кладбище было ограждено стенами. От кладбища к порту вела дорога «для провоза людей и доставления зачумленных вещей в чумный квартал». Над обрывом над портом сохранилась цокольная часть башни (с контрфорсом), использовавшейся для содержания умерших до их погребения.
Значительное историческое значение кладбище приобрело в связи с событиями Восточной (Крымской) войны 1853 — 1854 гг., так как в карантине временно находились прибывавшие в Одессу военнопленные, а также раненные воины; здесь же были похоронены:
- первые герои-защитники Одессы, павшие в первой её обороне — в бою с англо-французской эскадрой в день Страстной Субботы 10 апреля 1854 года; неизвестные «нижние чины», в том числе с героической батареи №6;
- 77 неизвестных российских воинов, получивших ранения 8 сентября 1854 года в Альминском (на р. Альма) сражении на Крымском полуострове против англо-французских войск, стремившихся к захвату Севастополя (раненые были доставлены в Одесский карантин);- четыре (или пять) моряков с английского фрегата «Тигр», уничтоженного 30 апреля 1854 года у берега Одессы, в районе 8-9 станций Фонтанской дороги, напротив Воскресенского скита Одесского Свято-Архангело-Михайловского женского монастыря.
На этом же кладбище погребены в 1879 и 1882 годах восемь казнённых «народовольцев» (имена известны), а в 1906-1910 годах на закрытой забором территории кладбища и карантина казнили и погребали десятки участников революционных событий 1905-1907 годов.
Уже в конце XIX века часть зданий карантина и бывшей крепости использовалась в качестве жилых помещений, «ночлежек». В начале ХХ-го века английское консульство производило действия по розыску могил моряков фрегата «Тигр» — были обнаружены расколотые плиты. До 1930-х годов сохранялся памятник-обелиск защитникам Севастополя — героям Альминского сражения, снесенный при создании ЦПКиО им. Шевченко. Парк включил в себя территорию карантина и в том числе Карантинного кладбища, впоследствии уничтоженного, на котором был устроен городок аттракционов, включавший тир, «комнату смеха», карусели и т.д., а также была размещена бильярдная. Сейчас всё разрушено.

Г.А.Калугин

Справка о местах казни и погребения народовольцев 1879 года и участников революции 1905 -1907 г.г.

На здании Управления Одесской железной дороги установлена мемориальная доска: « Тут в 1878 році були страчени народовольці С.Ф. Чубаров, Д.А. Лізогуб, И.Я. Давиденко, В.О. Малинка». Установка данной мемориальной доски является ошибочной и подлежит замене. Кроме того, неверно указаны место и дата казни Народовольцев, не указаны имена И.В. Дробязгина и Л.О. Майданского.»
В 1879 году в Одессе дважды производились публичные казни народовольцев:
10 августа: С.Ф. Чубарова, Д.А. Лизогуба, И.Я. Давиденко — осужденных по «Процессу Двадцати Восьми»;
7 декабря : И.В. Дробязгина, Л.О.Майданского, В.А. Малинку – осужденных по процессу «Южных бунтарей».
Из документов секретного стола военного генерал-губернатора Тотлебена:
На 8 листах с обеих сторон четким псарским почерком излагалась «программа» исполнения казни над народовольцами Сергеем Федоровичем Чубаровым, Дмитрием Алексеевичем Лизогубом, Иосифом Яковлевичем Давиденко, осужденных по «процессу 28-ми».
Местом казни избиралось «Скаковое Поле около скотобойни». В другом, совершенно идентичном экземпляре упоминалось «Скаковое Поле за лагерем».
«Скаковое Поле». Решением городской Думы заведывание скотобойней было поручено командиру Арестантской роты. Участок этой роты «У Фонтанской Заставы» находили по «Плану участка в г.Одессе, отведенного под конные скачки».
В настоящее время ему соответствует южная граница Ипподрома, в том месте, где ул. Контр-адмирала Лунина упирается в ул. Генерала Швыгина.
В программе с садистской скрупулезностью описывалась процедура исполнения приговора, оговаривалось сооружение эшафота, могилы, саванов, гробов, нагрудных досок с надписью «государственный преступник», арестантской одежды, подпиленных шпаг для лишения дворянства (Лизогуб и Чубаров были дворянами). Не было забыто и предупреждение палачу о доведении казни до конца в случае обрыва веревки и прочие подробности. Последний пункт «программы»:
«Через полчаса казненных зарывают в могилу, войска заходят повзводно и, пройдя подле ямы – распускаются. Возле эшафота ставится караул, охраняющий могилу казненных. Ночью эшафот снимается, а трупы казненных перевозят в другое место».
Что означает – «перевозятся в другое место» — можно понять, прочитав официальное сообщение в «Ведомостях одесского градоначальства» от 11 августа 1879 года и перепечатку его на следующий день в газете «Одесский Вестникъ», которая, смакуя острые моменты всей церемонии заканчивала публикацию следующим:
«Через 25 минут трупы были сняты, положены в гробы и опущены в землю. Затем могилы засыпаны и войска прошли по ним». Это сообщение и породило легенду о захоронении на месте казни, а маршировкой войск ставилась задача затоптать все следы захоронения.
Можно было бы поверить, но…. Новое письмо директору попечительского комитета о тюрьмах, о выполнении поручений, связанных с казнью. В последних строках сказано следующее: «10 августа ночью казненные будут перевезены в гробах в Карантинное кладбище, где на Пассажирском кладбище похоронены … и зарыв казненных, сравнять эти могилы с поверхностью земли».
Хоронили Народовольцев на бывшем Пассажирском Кладбище в Карантине, которое находилось на территории Александровского парка. Ныне – парка Шевченко.
За три дня до казни одесским градоначальником было отправлено письмо следующего содержания:
«При этом прилагается копия программы исполнения казни, имеющей уже применение над преступниками Чубаровым и другими, казненными 10 августа. Этой программы должно держаться в точности и теперь, при исполнении казни 7 сего декабря. Заготовление на месте казни могил и затем …по бывшим примерам…могил на Пассажирском кладбище в Карантине … поручено мною департаменту тюремного комитета».
Пассажирское кладбище в Карантине… Что это за место, на котором хоронили политических преступников?
История Карантина начиналась одновременно с историей города. Той самой историей, которой мы не привыкли дорожить, и которой со временем остается все меньше и меньше, в силу пренебрежительного, а зачастую – и наплевательского отношения. Исчезают и уничтожаются памятники истории, культуры, архитектуры. Спохватившись – начинаем собирать остатки по крупицам воспоминаний и каким-то чудом сохранившимся остаткам документов.
С бурным развитием города расширялся и Карантин. В 1811 году Суворовская крепость, построенная на месте нынешнего стадиона в Александровском парке (парке Шевченко) – была упразднена и «обращена со всеми воинскими зданиями в Карантин».
С 1823 года в нем проводились основательные строительные работы, и Одесский Карантин стал считаться образцовым. Не только в России, но и во всей Европе.
Об этом свидетельствует профессор судебной медицины Ришельевского лицея А.А. Рафалович, посетивший Карантин в 1843 году и составивший подробное описание Карантина с приложением его плана.
Карантин состоял из пяти участков: Бакалейный и Товарный Дворы – внизу у гавани, в верхней части – Пассажирский и Чумной кварталы с кладбищем между ними, имеющее форму неправильного пятиугольника сравнительно небольших размеров – 199х153 метра. Вот что пишет А.А Рафалович об этом кладбище:
«Страшная мертвая тишина царствует в этом дворе, разительно противоположная шумной деятельности и движению в Пассажирском квартале. На этом пространстве … вы не найдете ни одного дерева, ни одного здания, кроме угловой башни, в которой освидетельствуются медиками тела умерших во внутреннем Карантине… Двор окружен толстыми стенами в четыре сажени вышиной из плотного дикаря».
В усеченном виде башня сохранилась до наших дней.
Становится понятным, почему кладбище оказалось таким удобным местом для захоронения революционеров – высокие каменные стены кладбища, безгласная военная охрана надежно гарантировали тайну погребения, невозможность посещать могилы родственникам и товарищам казненных.
Имен замученных и казненных нет ни в «скорбных листах» умерших в тюремном замке, ни в метрических записях тюремной и Карантинной церквей. Власти добивались одного – предать нигилистов «вечному забвенью», как об этом сообщал официальный отчет.
«Могилы расположены в двух оврагах, параллельных между собой. Один овраг ближе к Пассажирскому кварталу, и в нем погребаются трупы людей, умерших от обычных болезней. Второй овраг назначен для умерших именно от чумы».
Рафалович в своем плане отмечает эти места. Безусловно, революционеров хоронили вместе с умершими от обыкновенных болезней. Чумной овраг, из-за опасности заразиться – был неприкосновенен.
Последняя вспышка чумы была совсем недавно, в 1873 году, еще на памяти живущего тогда поколения.
Непонятно одно – какие «выраженные овраги»? В парке не было оврагов, тем более – в пределах 150-200 метров.
Внимательно изучая планы Рафаловича, обнаруживается следующее :
На нем в границах карантинных участков указаны все службы и отсутствуют контуры валов Суворовской крепости, внутри которой они расположены. Но вне Карантина границы крепости четко обозначены.
Восстанавливая на плане недостающие элементы крепости, а крепости тогда строились по всем правилам фортификационной науки, с соблюдением симметрии относительно осевой линии обнаруживаем, что северо-восточный Георгиевский бастион с промежуточным люнетом оказались на территории Карантинного кладбища. Бастион – понятно. Слово «люнет» следует пояснить. Люнет – слово французского происхождения, означает открытое с тыла полевое укрепление из валов со рвом впереди. Люнеты сооружались в промежутках между бастионами и служили для сосредоточения отрядов для вылазки из осажденной крепости. Рвы бастиона в точности совпали с отмеченными Рафаловичем местами погребений умерших от чумы. Указанные выше овраги есть ни что иное, как крепостные рвы.
- « Методом наложения плана Карантина на современную карту парка (с учетом их различных масштабов), узнаем место погребения Народовольцев на месте современного городка аттракционов, вблизи ограды стадиона «Черноморец».
На Карантинном кладбище кроме революционеров похоронены русские воины, умершие от ран во время Крымской войны 1854 – 1856 г.г. и 4 английских моряка, погибших при пленении английского фрегата «Тигр» у берегов Одессы.
В период 1906 – 1911 г.г. в Одессе было казнено 153 человека, осужденных по политическим процессам.
Казнили, и тут же хоронили в двух местах: в осенне-зимний период — на территории Карантина, в весенне-летний период — на «Стрельбищном поле», в районе Горемыкинского укрепления (люнета).
Насыпной холм на Стрельбищном поле упоминается при описании военного парада в Одессе, под командованием генерала Брусилова.
Точное место находили по плану разбивки кварталов Юго-Западного массива в 1955 году. Это место находится вблизи дома № 51 по ул. Якира.
Источники:
1. Н.А. Троицкий «Царские суды против революционной России», 1976, Саратов, стр. 230, 389-390.
2. Государственный Архив Одесской области (ГАОО), ф.2, оп.2, д.1653, лл.114-121.
3. ГАОО, ф.4, оп.120, д.15, лл.16-17.
4. ГАОО, ф.4, оп.35, д.914.л.7.
5. ГАОО, ф.2, оп.2, д.1653, лл.114-121, 126-127, ГАОО, ф.314, оп.1, д.36, л.1.
6. А. Рафалович «Одесский Центральный Карантин», «Журнал Миистерства внутренних дел», 1843, ч.4, ес.3-48, 157-160.
7. Генплан ЦПКО им. Шевченко, план реконструкции, ИС-1, Гипроград, 1967.
8. С.С. Ушерович «Смертные казни царской России», 1933, стр. 253-450, 493.
9. ГАОО, ф.2, оп.4, «Дела об исполнении приговоров»:
10. д.8239.л.9, д.8341, л.5, д.8348, л.2, д.8367, л.4, д.8273 лл.3, 6.10, 11, д.8425, лл.6, 8, д.8434, л6, д.8440, л.5, д.8441, л.4, д.8444, л.7, д.8453, лл.10-11, д.8472, л.5, д.8481, л.5, д.8592, л.2-3, д.8626, л.5-6, д.8638, л.6, д.8649, л.4-5, д.8639, л.2, д.8650, л.2, д.8662, л.6, д.8675, л.8, д.8684, л.10-12, д.8689, л.1, д.8701, л.1, д.8733, л.6, д.8710, л.7, д.8890, л.1-2, д.8922, лл.4, 4 -9-13-14.
11. «Одесский мирок», 11.05.1916.
12. План г. Одессы, планшет 48.
13. В. Коханский «Одесса за сто лет», Од., 1894, стр.87.
14. «Одесские новости», № 5172, 11.19щ1г.
15. ГАОО, ф.2, оп.11, д.27, лл.1, 3, 13, 14, 16.
16. ГАОО, ф.457, оп.1, д.57, лл.2, 12, 13.

Намерение построить подстанцию в парке Шевченко недопустимо, по критериям, изложенным в предыдущей статье. Кроме того, прокладка кабелей электроснабжения – неминуемо затронет и места захоронений чумного кладбища. Одесские эпидемиологи не могут опровергнуть возможность опасности заражения чумной палочкой после повреждения чумных захоронений в городском парке Шевченко, где производятся интенсивные строительные работы.
О плачевном состоянии уцелевшей части Карантинной стены – говорить уже не приходится.

Среди всех памятников истории и культуры, находящихся в парке им. Т.Г.Шевченко, аркадная стена карантина с башней отличается тем, что решение о взятии её на государственный учёт и под охрану было принято ранее всех других и на уровне Кабинета Министров Украины – ещё в 1963 году решением № 970. Но отличается ещё и тем, что именно это сооружение находится едва ли не в наихудшем состоянии. Как ни странно, но значительные разрушения оно претерпело при создании в башне так называемого музея парка. С одной стороны оно подверглось некоему косметическому ремонту, даже было восстановлено покрытие стены турецкого типа черепицей (именно с одной стороны). Но при этом ради железного новодела оконных рам было разрушено даже единственное окно, сохранявшее изначальную овальную форму, чтобы не выделялось, расширены другие окна. Также расширен дверной проём башни ради не вмещавшихся в него новой двери и решётки, из-за чего свод входа почти исчез. Вместо деревянной устроена лестница из бетона, немыслимого для начала ХІХ века, а под ней — не существовавший ранее тамбур цокольного помещения, тому подобное. В общем, прошлись по памятнику всеукраинского значения грубо и топором. Сегодня – вырваны полы, двери и металлические решётки башни и арок стены (это уже «фомкой»), дикая поросль укоренилась наверху и возле всего сооружения, будто стараясь закрыть собой позор наш.

По самой башне прошли вертикальные трещины через дверной проём. А ведь сюда водят туристов, часто художники «портретируют» башню с семиарочной стеной в различных ракурсах. Особенно резко всё это убожество стало заметно именно теперь, когда совсем рядом стали вырастать зеркального стекла стены стадионных трибун. Этим ярко демонстрируется насколько духовность, история и культура Украины ценятся ниже профессионального футбола, ради которого была создана даже государственная программа (! ), «нашлись» деньги и для одесского стадиона. Такое положение не может быть нормальным. Это не может соответствовать состоянию парка «мирового уровня», на что нацелил одесситов городской голова А.А.Костусев («Вечерняя Одесса» от 15.09.2011 и 06.10.2011).
Между тем история самого карантина достойна внимания – его создание защитило Одессу от эпидемий и от гибели тысячи одесситов. Много интересного и в его истории. Например, благодаря стараниям краеведа Александра Павловича Чилея теперь известно, что светлейший князь М.С.Воронцов стал крёстным отцом новорожденного сына старшего инспектора таможни именно в карантине. Здесь же крестил сына городской голова Ф.Лучич. А.П.Чехов и другие писателя упоминают Одесский карантин в своих произведениях. Здесь Н.В.Гоголь, возвратившийся после поездки в Святую Землю, встречался с Л.С.Пушкиным, здесь же в «ночлежке» находил приют Александр Грин. В наше уже время в устроенной на месте карантина бильярдной снимались сцены популярнейшего сериала «Место встречи изменить нельзя» с участием Владимира Высоцкого и Леонида Куравлёва. Карантинная стена была также «участницей» фильма по мотивам оперетты «Вольный ветер». С карантином связано много и другого, очень значительного для Одессы. О существовании его должна напоминать хотя бы мемориальная доска.
Что имеем – не ценим. Безвозвратно утратив – плачем. Наверное, на Земном шаре не найдется больше такой страны, уничтожающей собственное историческое и культурное наследие.